Миф о небогодухновенности некоторых текстов Писания.
Есть поразительно живучий старый миф о том, что Павел, когда писал Тимофею о богодухновенности всего Писания, вовсе не имел в виду всё, что мы считаем Писанием.
И если синодальный текст передает мысль Павла так: «Всё Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности…»(2Тим.3:16), — то современные исследователи предлагают переводить этот текст по-другому: «Всякое богодухновенное Писание также и полезно…» А, следовательно, такой «перевод» дает основания объявить нечто в каноническом Писании небогодухновенным и неполезным для проповеди.
В частности недавно мне напомнили об этом, когда я объявил о своем намерении проповедовать на первую главу евангелия от Матфея.
— Фи! — сказали мне — проповедовать на текст родословной Христа! Это ж дурной тон! Разве есть там что-нибудь полезное?
А когда я напомнил о тексте из 2 Тим.3:16, тогда вновь и прозвучал этот миф. Дескать, не всё, что вошло в текст Евангелия равно богодухновенно… Подразумевалось, что одни тексты (смешно сказать) богодухновеннее других.
Оставим в покое мою несовершенную проповедь на 1 главу Ев. от Матфея и сосредоточимся на принципе. Действительно ли в Писании, Которое признано каноническим и текст Которого соответствует всем современным текстологическим требованиям, есть тексты небогодухновенные, а, следовательно, и неполезные для проповедования?
Фактически весь спор насчет этого текста ведется на уровне попыток понять, в какой позиции стоит прилагательное «богодухновенное», в атрибутивной или предикативной?
Фраза Павла по-гречески выглядит так:
πᾶσα γραφὴ θεόπνευστος καὶ ὠφέλιμος
Атрибутивная позиция предполагает, что слово θεόπνευστος (богодухновенное) используется в качестве согласованного определения к слову γραφή (Писание), тогда союз καὶ (и) нужно перевести как «также и». Если предположить, что прилагательное «богодухновенное» стоит в атрибутивной позиции, тогда действительно получится: «Всякое богодухновенное Писание также и полезно…»
Предикативная же позиция предполагает, что оба прилагательных: и θεόπνευστος, и ὠφέλιμος являются именной частью составного именного сказуемого, где глагол-связка опущен.
Мне представляется верным то, что прилагательные стоят в предикативной позиции. А, следовательно, верен синодальный перевод 2 Тим. 3:16, и всякий текст в каноническом Писании равно богодухновен и полезен для проповеди.
Вот несколько аргументов:
1. Аргумент от широкого контекста. Павел явно считал свои послания богодухновенными. Ведь он заповедовал Тимофею: «проповедуй сие»(1Тим.4:11), т.е. проповедь Тимофея должна была строиться на основании текста послания Павла. Апостол Петр также считал послания Павла Писанием (2Пет.3:16). Однако Павел нигде не отказывается от богодухновенности своих текстов. Нигде он не заявляет, что «вот доселе я говорил, как апостол, безошибочно, непогрешимо, а теперь говорю, как обычный человек, небогодухновенно и не обязательно полезно». Даже в тексте: «Прочим же я говорю, а не Господь…» (1Кор.7:12), — Павел не отрекается от богодухновенности (как может показаться на первый взгляд), а всего лишь заявляет, что Господь Иисус, находясь в земном теле, не осветил этот вопрос подробно, но самому Павлу Дух Святой открыл подробности. Даже когда в посланиях Павла содержались бытовые пожелания вроде: «Когда пойдешь, принеси фелонь, который я оставил в Троаде у Карпа, и книги, особенно кожаные» (2Тим.4:13), — вряд ли эти тексты Павел считал неважными и небогодухновенными. Ведь даже сегодня мы можем извлечь из них косвенную пользу. Например, мы можем подражать исполнительности Тимофея, которому можно было доверить даже некое бытовое поручение и быть уверенным, что он исполнит его в точности.
2. Аргумент от грамматики.
Сильным аргументом за предикативную позицию можно считать наличие соединительного союза καὶ (и). Было бы нелепо переводить его «также и». Во-первых, по свидетельству Д. Уолласа, такое значение у союза καὶ встречается в 12 раз реже, чем простое «и». А во-вторых, оба прилагательных «богодухновенно и полезно», полностью совпадают в числе и падеже, и было бы логичнее предположить, что оба они выполняют одну и ту же функцию, либо предикативную, либо атрибутивную, поскольку объединены союзом καὶ. Но если предположить, что оба они стоят в атрибутивной позиции, то в предложении вообще не остается сказуемого.
Союз καὶ «мешает» сторонникам «атрибутивной теории» еще и тем, что их перевод становится вообще маловероятным: «Все богодухновенное Писание и полезно». И по-гречески, и по-русски союз нужно бы опустить, чтобы получилось нормальное предложение вроде: «Все богодухновенное Писание полезно…» Но союз καὶ торчит как шило из мешка во всех рукописях и делает теорию атрибутивной позиции маловероятной.
3. Еще один аргумент от грамматики.
Если бы перед словом «Писание» стоял артикль, то споров бы не возникло. Прилагательное «богодухновенно» считалось бы предикатом. Но оказывается, функцию артикля может выполнять атрибутивное прилагательное πᾶς (всякое).
Процитируем здесь исследование Д. Уолласа:
В Новом Завете и Септуагинте существует почти 50 примеров, где в подобной конструкции второе прилагательное является предикативным, а первое — определительным (в 39 из них перед существительным стоит слово πᾶς большинство из них — из Септуагинты), и ни одного примера обратного. Свидетельство настолько убедительно, что мы можем предложить «правило»: в конструкциях «πᾶς + существительное + прилагательное», встречающихся в предложениях отождествления, слово πᾶς, будучи по своей природе таким же определенным, как и артикль, подразумевает артикль, таким образом превращая в предикат следующие за существительным прилагательное(-ые), которое находится вне подразумеваемой группы «артикль-существительное»…
Таким образом, нам представляется, что все тексты, что издавна были распознаны Церковью, как канон Священного Писания равно богодухновенны и полезны для назидания.
Поэтому проповедуйте на любой текст Писания. Польза найдется… Ибо богодухновенно!
