Сын ХАМАСа

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 Мой отец Хассан был любимым сыном в семье. С самых малых лет  он постоянно ходил с дедушкой в мечеть. Никто из его братьев так не интересовался исламом, как он.

 От дедушки, уважаемого в стране религиозного лидера, отец научился распевать молитвы, у него были голос и рвение, на которые люди с удовольствием отзывались. Мой дедушка гордился им. Когда отцу исполнилось двенадцать, дедушка сказал: «Я вижу, ты очень интересуешься исламом. Я собираюсь отправить тебя в Иерусалим, чтобы ты мог там изучить шариат (исламский религиозный закон, который регулирует повседневную жизнь, от семейных взаимоотношений до политических и экономических вопросов)».

 Мой отец был отправлен в Иерусалим не просто изучать религию; дедушка готовил его управлять. В восемнадцать лет, закончив обучение, он переехал в Рамаллу, где тут же получил работу имама в мечети старого города. Наполненный страстным желанием служить Аллаху и людям, мой отец рвался начать свою работу в этом городе, точно как и его отец в Аль-Зании.

 Отец был шокирован, когда первый раз зашел в мечеть. Он увидел всего пятерых стариков, ожидавших его. Все остальные, похоже, были либо в кафе, либо в порно-кинотеатрах, напиваясь и играя. Даже человек, который распевал призыв к молитве, сидел по соседству к двери с микрофоном, шнур которого был подключен к минарету для того, что бы он мог совершать исламскую традицию без отрыва от карточной игры.

 Сердце моего отца сильно печалилось об этих людях, и он толком даже не знал, как добраться до них. Даже те пять старичков сказали, что приходят в мечеть исключительно потому, что знают, что скоро умрут и хотят попасть на Небеса. Но хотя бы они были готовы слушать, и мой отец начал с того, что у него было. Он вел их в молитве и учил их из корана. Через очень короткий период времени они полюбили его и говорили, что это ангел с неба был послан им. Мой дедушка тут же понял, что его сын имеет гораздо больший потенциал, чем он предполагал изначально, и поэтому отправил его в Иордан для углубленного изучения ислама.

 В то время, в середине 70-х, организация «Братья Мусульмане» была уже хорошо поставлена и пользовалась любовью народа. Ее члены делали то, что было в сердце моего отца — вдохновляли тех, кто отошел от веры и старались сохранить людей от коррумпирующего влияния общества. Отец верил, что люди этой организации только хотели спасти людей и улучшить их жизни, но не убивать и разрушать. Поэтому, встретив некоторых ранних лидеров Братства, отец сказал: «Да, это то, что я искал».

 То, что отец видел в те ранние времена, было той частью ислама, которая отражает любовь и сострадание. То, что он не замечал, и, наверное, никогда не позволит себе увидеть - это другая сторона ислама.

 Ислам построен как лестница, на первой ступени которой - молитвы и хвала Аллаху . Следующая, более высокая, представляет собой помощь бедным и нуждающимся, открытие школ и поддержка благотворительности. Высшая же ступень — джихад.

 Эта лестница очень высокая. Редко кто смотрит на то, что вверху. Переход к высшей ступени идет медленно, практически не заметно — как деревенский кот подкрадывается к птичке. Птичка не отрывает глаз от кота, но она не оценивает глубину. Она не видит, как с каждым новым кругом кот приближается ближе, и вдруг во мгновение ока его когти окрашиваются кровью птички.

 Традиционные мусульмане стоят в шаге от этой лестницы, живя с чувством вины за то, что не практикуют ислам по-настоящему. На самом верху — фундаменталисты, те, которых вы можете видеть по телевизору, убивающие женщин и детей во славу бога корана. Умеренные — где-то посередине.

 Умеренные мусульмане, на самом деле, более опасны, чем фундаменталисты из за того, что выглядят безобидно, и вы никогда не догадаетесь, в какой момент они сделают шаг к вершине лестницы. Большинство террористов-смертников начинали как умеренные.

 В день, когда мой отец поставил свою стопу на первую ступень этой лестницы, он и представить себе не мог, как далеко от своей изначальной идеи он будет вынужден забраться. И теперь, тридцать пять лет спустя, я хочу спросить его: «Помнишь ли, где ты начинал? Ты видел всех этих потерянных людей, твое сердце страдало за них, ты хотел привести их к Аллаху и спасти. Теперь смертники-бомбисты и невинная кровь? Это то, что ты хотел делать?» Но говорить про эти вещи отцу не практикуется в нашей культуре. И сейчас он продолжает свой опасный путь.

 Постепенно «Братья Мусульмане» трансформировались из сообщества бедных и беженцев в организацию образованных мужчин и женщин, бизнесменов, профессионалов, которые щедро открывали свои карманы для строительства школ, больниц и благотворительных учреждений. По мере развития представители исламских движений решили, что Братство должно выступить против израильской оккупации. Мой отец в то время был уже одним из главных лидеров в Братстве. В 1986 году состоялась секретная и историческая встреча в Хевроне, где собравшиеся договорились начать с простого гражданского неповиновения — бросания камней и сжигания шин. Целью их было разбудить, объединить, и мобилизовать палестинцев, а так же дать им понять, что они нуждаются в независимости под знаменем Аллаха и ислама. Так родился ХАМАС, а мой отец поднялся еще на несколько ступеней к вершине ислама.

 ХАМАСу нужен был любой повод, который бы служил оправданием восстания. И он появился в декабре 1987 г., когда в Газе зарезали израильского продавца по имени Шломо Сакал, а всего несколько дней спустя четыре человека из Газы погибли в обычной автоаварии. Тем не менее, были распущенны слухи, что их убили израильтяне в отместку за убийство Сакала. Начались беспорядки. Подросток швырнул «коктейль Молотова» и был застрелен израильским солдатом. Народ повалил на улицы, а ХАМАС встал у руля, превращаясь в новую боевую силу.

 Я рос в идеологии ХАМАСа по планам отца, которые соответствовали и моим желаниям: в будущем я тоже должен был дойти до вершин. Наверное, так бы все и случилось, если бы не Божье провидение. Зимой 1996 года я был арестован за незаконное владение оружием. В течение нескольких недель меня подвергали пыткам в тюрьме на израильской военной базе. Затем был суд и приговор в виде шестнадцати месяцев тюрьмы, где мое отношение к ХАМАСу начало трансформироваться. Я видел озлобленность, религиозную слепоту, своячество и возню вокруг малозначительных вещей, возведенных в ранг особой духовности. Видел, как служба внутренней безопасности ХАМАСа выхватывает из своих же рядов тех, у кого нет родственников, связей и так далее и делает из них показательных «предателей», пытая и убивая по сфабрикованным обвинениям.

 Я вышел из тюрьмы совершенно растерянным, не понимая - кто же на самом деле враги его народа - ХАМАС или Израиль. Желая разобраться в своем внутреннем конфликте, я поступил в Университет и через некоторое время у меня стали складываться дружеские отношения с израильтянами. А еще через какое-то время я познакомился с христианами.

 Мой путь к настоящему Богу

 Однажды мы с моим лучшим другом Джамалем шли через ворота Дамаска в Иерусалиме, как вдруг я услышал голос, обращенный ко мне: «Как тебя зовут?». Парню, который обращался ко мне, было около тридцати, и, хотя он и спрашивал на арабском, было очевидно, что он не араб.

 - Меня зовут Мосаб.
 - Куда идешь, Мосаб?
 - Мы домой идем, мы из Раммалы.
 - Я из Англии, - сказал он, переходя на английский.
 Он продолжил что-то говорить на арабском, но его акцент был на столько тяжелым, что я еле мог разобрать, о чем идет речь. В конце концов я понял, что он говорит нам что-то о христианстве и библейской группе, которая собирается в YMCA в Западном Иерусалиме.

 Я знал это место. Мне было нечего делать в это время, и я подумал, что, наверное, будет интересно узнать что-то о христианстве. Если уж я многому научился от израильтян, то, может, и другие «неверные» привнесут в мою жизнь что-нибудь ценное. Да и вообще, эти ребята выглядели просто и приглашали меня общаться, а не голосовать за израильтян на следующих выборах.

 Нас было около пятидесяти человек этим вечером, в основном студенты моего возраста, различных этнических и религиозных групп. Они подарили мне Новый Завет на арабском и английском. Новые люди, новая культура. Это было здорово. Этот Новый Завет был подарком, а в арабской культуре подарки очень ценятся и уважаются, поэтому я решил, что прочитаю его.

 Я начал читать, и когда дошел до Нагорной проповеди, подумал: «Вот это да! Этот Иисус был действительно впечатляющим. Все, что Он говорил — восхитительно!» Я не мог оторваться от книги. Складывалось впечатление, что каждый стих затрагивал глубочайшую рану в моей душе. Это было очень простое послание, но наполненное исцеляющей силой и каким-то образом дающее надежду для моей души.

 Потом я прочитал: «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного» (Матфея 5:43-45)

 Вот оно! Я был сражен этими словами словно молнией. Никогда я не слышал ничего подобного, но в глубине души понимал, что это послание, которого я искал всю свою жизнь.

 Годами я пытался разобраться с тем, кто на самом деле мои враги. А теперь я понял, что мои враги не израильтяне, и не ХАМАС, и не тот паренек, который бил меня по голове своей М16 в тюрьме, и не палач, издевавшийся надо мной в КПЗ. Я увидел, что враги не определяются национальностью, религией или цветом кожи. Я понял, что все мы подвержены атаке одних и тех же врагов: жадность, гордость и прочая дьявольская тьма, которая живет внутри нас.

 Это означает, что я могу любить всех людей, и что единственные настоящие враги - это враги внутри меня.

 Иисус сказал: «Не судите, да не судимы будете» (Матфея 7:1). Какая большая разница между Ним и Аллахом! Исламский бог очень осуждающий, и арабское общество следует в этом за ним.

 Иисус упрекнул в лицемерии книжников и фарисеев, а я вспомнил сразу о своем дяде Ибрагиме. Я вспомнил, как однажды он получил приглашение на какое-то событие, и как он разозлился, когда ему не досталось самого почетного места. Это было, как будто бы Иисус говорил все Ибрагиму и каждому шейху и имаму ислама.

 Абсолютно все, что Иисус говорил на страницах этой книги, имело для меня смысл. Не в силах сдержаться, я стал плакать. Бог положил все ответы на мои вопросы прямо в мои руки в виде этого маленького Нового Завета.
 Я продолжал читать свой Новый Завет и посещать Библейские уроки.  Я начал проводить больше времени с ребятами из церкви и понял, что наслаждаюсь нашей дружбой. Мы отлично проводили время, рассуждая о наших жизнях, традициях и вере. Они всегда очень уважительно относились к моей культуре и моему мусульманскому наследию, и я обнаружил, что могу по-настоящему быть самим собой, пока нахожусь в их обществе.

 Я стал задумываться о том, как принести все, что я узнал, в мою культуру, потому что понял, что оккупацию нельзя винить в наших страданиях. Наша проблема гораздо больше, чем армия и политика.

 Однажды я спросил себя, а что палестинцы будут делать, если Израиль исчезнет, если все евреи покинут Святую Землю и снова будут рассеяны? И впервые в моей жизни я знал ответ. Мы будем продолжать воевать. Просто ни за что. Мы будем воевать с девушками без платков на голове, будем воевать за то, кто сильнее и более важен, кто определяет правила игры и кто имеет лучшее место на собрании.

 Это был конец 1999 года. Мне был двадцать один год. С тех пор моя жизнь изменилась.

 

 

 

 Общероссийская газета «Живая вера»