100 лет со дня смерти великого христианского правозащитника

28 и 29 ноября состоялся Первый Международный музыкальный форум, посвященный образованию Евангельской Музыкальной Ассоциации (ЕМА)

Зло заключается в том, что у нас в настоящее время Церковь мыслится не как союз верующих, а как иерархия, да вдобавок еще подчиненная государству.

20.12.2010

Когда 21 декабря 1910 года в Петербурге хоронили депутата Государственной думы, члена ЦК оппозиционной кадетской партии Василия Караулова, за его гробом на Волковское кладбище шли 100 тысяч человек.

Что же это был за человек, которого современники считали одной из ключевых фигур интеллектуальной и политической жизни России и которого потомки, увы, практически забыли?

От радикализма к либерализму

Василий Андреевич Караулов родился в 1854 году в Псковской губернии в семье потомственного дворянина. Обучался в Санкт-Петербургском и Киевском университетах, но, увлекшись политикой, курса не окончил. Примкнул к народовольцам. Был арестован и судим военно-полевым судом, приговорившим его к четырем годам заключения с последующей высылкой на поселение. Одиночное заключение отбывал в Шлиссельбургской крепости. В 1888 году Караулов был отправлен на поселение в село Усть-Уду на Ангаре. Позднее был переведен в Красноярск.

Существует версия, что именно молодой народоволец Василий Караулов стал одним из прототипов карбонария Артура Бертона – героя романа английской писательницы Этель Лилиан Войнич «Овод».

Дело в том, что во время своего приезда в Россию в 1887–1889 годах (Василий тогда находился в Шлиссельбурге, а затем в пересыльной тюрьме на Шпалерной) Этель Буль, будущая Войнич, довольно долго жила в петербургской квартире Карауловых, а также в их псковском имении, где работала над материалами о русском освободительном движении.

Судьба заключенного Василия Караулова, которому англичанка носила в тюрьму передачи, была постоянным предметом обсуждений в семье.

Уже в Красноярске ссыльный Караулов стал убежденным либералом, глубоко верующим христианином и противником политического террора.

В первые годы нового века Караулов – один из основателей красноярского отделения кадетской партии, участник первых общероссийских городских и земских съездов.

Его взвешенная политическая позиция привлекла благожелательное внимание премьер-министра графа Сергея Витте, увидевшего в эволюции взглядов Караулова (от народовольчества к конституционному демократизму) положительный пример в борьбе с крайностями революции. Восстановленный во всех правах, Караулов регистрируется частным поверенным при Красноярском окружном суде, активно сотрудничает в либеральной прессе.

В Государственной думе

Осенью 1907 года, на выборах в Государственную думу третьего созыва, кадет Караулов был избран единственным депутатом от огромной Енисейской губернии в острой борьбе с монархистами-черносотенцами с одной стороны и левыми радикалами с другой.

В Думе Караулов работает в комиссиях по вопросам вероисповеданий, по делам Православной Церкви, по старообрядчеству. Фактически он стал основным экспертом и докладчиком либеральной части Думы по вероисповедным вопросам, оказавшимся в 1907–1910 годах в центре внимания народного представительства.

Сибирский депутат показал себя блестящим оратором, органично соединившим в себе глубокую христианскую религиозность с не меньшей верой в либеральные права и свободы человека.

Для молодого российского парламента это было необычно: религиозную тематику всегда активно эксплуатировали правые, в то время как левые, рассуждая о правах и свободах, как правило, избегали говорить о религии.

Фактически именно он, поначалу чуть ли не в одиночку, сумел организовать в Думе своего рода «центр» – не формально политический, а содержательный, поставив во главу угла идеи христианского либерализма.

Первым большим выступлением Караулова в III Думе стала его речь 22 марта 1908 года с изложением позиции кадетской фракции по утверждаемой Думой смете Святейшего Синода. С одной стороны, он поддержал идею разгосударствления церковной жизни, отметив, что «деятельность правительства в XVIII столетии, в первой его половине, передавшая в распоряжение государства громадное большинство средств церквей и монастырей, была нарушением как гражданского, так и канонического права».

С другой – Караулов решительно высказался в пользу демократизации самой Церкви. Отметив, что «основа всякой церковной организации – несомненно, приход»,

Караулов обозначил главные проблемы русского православия:

«Зло заключается в том, что у нас в настоящее время Церковь мыслится не как союз верующих, а как иерархия, да вдобавок еще подчиненная государству.

Вот устранение этих зол и будет снятием тяжелой государственной руки, и, я сказал бы, нечистой для этого дела, государственной руки со святого дела Церкви».

По мнению Караулова, «проповедание составляет неотделимую часть самого исповедания, являясь для исповедающих известное вероучение обязанностью».

13 мая 1909 года Караулов заявил с думской трибуны, что предложение правых сохранить за Греко-Российской Православной Церковью монопольное право религиозной пропаганды ведет к деморализации и деградации самой господствующей Церкви:

«Я полагаю, что именно те средства, средства затыкания чужого рта, средства пресечения иного мнения, привели Православную Церковь к состоянию слабости и дезорганизации».

Караулов сравнил нынешнюю ситуацию с печальной памяти временами гонений на последователей протопопа Аввакума: «Пропаганда была строго запрещена. За пропаганду жгли. Аввакума сослали в ледяные сибирские пустыни и затем в Пустозерском остроге сожгли, чтобы пресечь его голос, а этот же Аввакум написал о своих страданиях страшную книгу, которая в течение десятков поколений жгла сердца многих миллионов старообрядческих масс, которая создавала в ее среде десятки таких же Аввакумов, бестрепетно шедших на страдания и смерть…

Теперь не будет плетей, костра, а будет каталажка, вонючая полицейская каталажка, арестный дом, высылка; но неужели же вы думаете, что то, чего нельзя было прекратить плетьми и кострами, можно прекратить полицейскими каталажками?»

15 мая 1909 года законопроект в редакции «комиссии Караулова» был принят.

В конце мая того же года III Дума приступила к обсуждению следующего законопроекта – об изменении законоположений, касающихся перехода из одного вероисповедания в другое. В его основу были положены предложения Министерства внутренних дел, но думская комиссия по вероисповедным вопросам под председательством октябриста Каменского внесла серьезные изменения в сторону либерализации закона.

Караулов призвал различать христианское сознание русского народа и клерикальную нетерпимость его псевдорадетелей: «Наше церковное здание было заставлено целыми лесами различных полицейских подпорок и перегородок, закрывавшими его величаво-приветливую, уютную красоту… Нам говорят, нельзя вводить свободу совести ввиду православных чувств русского народа. Этот довод приводился всегда, когда хотели удержать путы на чьей-либо совести… Русский народ оказался терпимее и выше тех поклепов, которые на него систематически возводились».

1 июня законопроект был принят думским большинством, включая большую часть октябристов.

Активная позиция Караулова, как убежденного антиклерикала и либерала-христианина, снискала ему славу одного из опаснейших противников для право-националистической части Думы и черносотенных сил в стране.

Дело неоднократно доходило до прямых оскорблений в его адрес. Большой резонанс в общественных кругах имел инцидент, случившийся в Думе на вечернем заседании 18 мая 1910 года.

Когда Караулов, получив слово, вышел к трибуне, активный член «Союза русского народа» и «Союза Михаила Архангела» священник Александр Вераксин громко крикнул ему: «Каторга!»

Караулов дал отповедь черносотенцу:

«Да, почтенный отец, я каторга, с бритой головой и с кандалами на ногах, я мерил бесконечную Владимирку за то, что смел желать и говорить о том, чтобы вы были собраны в этом собрании… То, что я был каторжным, составляет мою гордость на всю мою жизнь. В той могучей волне, которая вынесла вас в эту залу, есть капля моей крови и моих слез… и это дает мне повод оправдывать мое существование перед Богом и людьми».

Запрещенный памятник

19 декабря 1910 года Василий Караулов скончался «от паралича сердца, вследствие крупозного воспаления легких».

21 декабря, в день похорон, рано утром в квартиру покойного пришел полицейский пристав и в категоричной форме потребовал, чтобы ему показали все надписи на венках и лентах.

Ввиду тесноты в квартире многочисленные венки были вынесены на лестницу и здесь тщательно осмотрены приставом, который после некоторого раздумья признал их допустимыми.

Гроб вынесли на руках соратники Караулова по кадетской партии. Учащаяся молодежь образовала вокруг гроба цепь. В начале одиннадцатого началось движение процессии к зданию Государственной думы, где отслужили литию.

Потом грандиозная процессия, обраставшая все новыми людьми, двинулась в южную часть города, на Волковское кладбище. Корреспондент «Утра России» на следующее утро написал: «На тротуарах огромное количество публики. Все углы Лиговки, Пушкинской и Знаменской густо усеяны народом».

Через полтора года после похорон на могиле Караулова на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге был установлен памятник. Первоначально на гранитном постаменте под бронзовым бюстом были выбиты слова из известной думской речи Караулова: «Да, я был каторжником, с бритой головой и кандалами на ногах…»

Но петербургский градоначальник не разрешил открытие памятника с подобной надписью, и она была прикрыта железной доской. После революции исторические захоронения на Волковском кладбище сильно пострадали.

Исчез и бюст Караулова. Но на гранитном памятнике еще можно прочитать первоначальный текст из думской речи великого поборника свободы совести.

Источник: "НГ-религия"

Темы этой статьи

Еще по этой теме