Икона давно перестала уже быть идолом в глазах протестантов. Невежественное истолкование православия безвозвратно ушло в прошлое. Сегодня много открытой информации, популяризирующей православие. Да и среди православных братьев появилось много образованных людей, способных разумно объяснить основные положения своей веры. Благодаря всему этому многие протестанты сегодня хорошо знакомы с православным пониманием икон. Но при этом само отношение евангельских верующих к иконам остается по-прежнему недоосмысленным.
Прежде всего, икона — это образ, изображение, но в тоже время и лик — то, что смотрит на нас, становясь наглядностью; суммируя, можно сделать вывод, что икона это - окно, являющее лик. В таком понимании икона еще не разделяется, как образ-окно и художественное изображение. Тем не менее, различие между этими понятиями принципиальное.
Икона как образ-окно и икона-картина существуют по-разному, разными способами. Очевидно, что икона «Иоанна Предтечи» в Эрмитаже является музейным экспонатом, образцом живописи XIV века. В музее она утрачивает свой первоначальный смысл. Однако и первая икона Богородицы, написанная, по преданию, Евангелистом Лукой, возможно, не была с самого начала образом-окном. Но, в любом случае, она не лишилась своей ценности, как произведение искусства.
Православные христиане могут долго и увлеченно рассказывать о том, что значит икона в их молитвенной жизни. Одухотворенное созерцании святых образов подлинно верующими людьми воодушевляет.
Использование же иконы как фетиша в жизни безбожников вызывает отвращение у любого верующего как протестанта, так и православного. В этом случае иконы лишаются своего «места». Этим иконам отказано в возможности раскрыться в своем подлинном существовании.
Один мой знакомый в постперестроечный период ездил по деревням и скупал старинные иконы. Собрал впечатляющую коллекцию художественных творений. И, конечно же, для каждой из икон у него нашлось место в его доме, но это не значит, что эти иконы нашли свое место. Иконы, составляющие эту коллекцию, в этом случае оказались блуждающими на чужбине..
Икона неотделима от Православной Церкви. Неотделима не в историческом смысле, но по сущности своей, как образ. Икона как образ-окно изначально начала свое существование в Православной Церкви. И по своей сущности этот образ всегда будет тянуть туда, в то место, где икона существует как образ-окно.
Но что такое окно? Мы говорим: «Я посмотрел в окно», а не «через окно» или «сквозь окно». Оконная рама ограничивает открытость. Она придает границы, собирая открытое, чтобы явить существующее за окном. Мы воспринимаем целостно окно и явленное нам через окно. Окно впускает свет. Хотя свечение существовало и до окна, но окно позволило ему явиться наглядно.
С образом дело обстоит по-другому. Образ не светит заранее, скорее наоборот, сам образ сначала образует такое окно, прежде чем возникает свечение. Икона — это внезапность свечения образа. Так, Мария несет на своих руках младенца Иисуса. Этот образ не отсылает к нас первообразу. Иисус уже не младенец, и Мария не носит Его на руках. Мария сама приносится иконой — производится иконой в свое пребывание. Всякий раз ее выход в наглядность производит то сокровенно таящееся, что присуще православной традиции в иконопочитании. Это «приношение» иконой и Марии, и младенца Иисуса позволяет им быть созерцаемыми, на основе которого они обретают постоянство облика. В этом облике совершается явление вочеловечения Господня.
Это подобно превращению Святого Причастия на алтаре. При этом образ — ни в коем случае не отображение и не символ Святого Таинства пресуществления. Образ — это явление-свечение того времени-пространства, которое есть то место, где совершается таинство пресуществления. Такое место образа - это Православная церковь, являющаяся истоком для каждой иконы. Только в Православной церкви икона находит свое место. Речь идет не о храме, а о людях, как церкви; в жизни которых икона имеет свое место, сущностно связанная со всей традицией Православной церкви.
Таким образом, икона в доме протестанта лишена своего места, блуждает на чужбине.
