Когда люди говорят о протестантской Реформации, многие даже и не подозревают, что те самые процессы, которые привели Церковь к Реформе, повлияли и на всю европейскую культуру, вызвав тем самым переход от Средневековья к Ренессансу.
На закате Средневековья сложилась во многом тупиковая ситуация. Религиозный консерватизм к этому времени стала приобретать все более и более жесткий характер. Любые творческие порывы человека, выходящие за рамки церковного понимания христианства, воспринимались как ересь.
Мышление, выходящее за пределы категорий определенных католической церковью, оценивалось как греховное и ложное. Апологеты средневекового мышления создали свои нерушимые каноны «правильного и неправильного» искусства, и преподносили их в качестве единственного источника истин. А на этом основании в любой экспериментальной деятельности видели опасность идеологической диверсии.
Все это существенно затормозило развитие культуры в целом, поскольку все сферы человеческой деятельности, включая искусство и философию, стали зависимыми от догматического и часто неадекватного понимания назначения искусства. Изначальные цели христианства — преобразить грешника Благодатью Божьей, дать человеку подлинную духовную свободу, добиться нравственного очищения на основе святой любви, увидеть в человеке печать Господа Бога — Духа Святого, все это усилиями схоластов было в значительной степени извращено. Естественно, что в этой ситуации возникают различные попытки преодоления устаревшей мировоззренческой платформы.
Эпоха Возрождения явилась ярким проявлением нового начала в христианстве. Ренессанс распространил свое влияние, прежде всего на духовные области человеческой деятельности. Это и понятно, ведь именно они первыми реагируют на свежие веяния. Меняется картина мира. На смену субъектно-объектных отношений с Богом, когда Бог является Объектом познания человека, одновременно порабощающим и угнетающим его, приходит понимание отношений с Богом, как субъектно-субъектных. Т.е. человек принимает благодать от Бога и начинает свое преображение в образ Божий.
Вся культура Возрождения и есть создание некоего гигантского пьедестала божественному величию человека, который осознал себя ответственным за выбор собственной судьбы и сотворцом окружающего мира.
Пышным цветом расцветает ренессансный индивидуализм, сущность которого проявляется в гипертрофированном ощущении своей самоценности, собственной созидательной функции. Важно то, что индивидуализм явился одним из важных условия развития возрожденческой культуры, потому что через индивидуализм деятели Ренессанса отстраняли себя от окружавшей их средневековой культуры, в рамках которой подобное творчество было бы невозможным. Ведь, с точки зрения средневековой системы ценностей, то, что совершали возрожденцы, их мысли и поступки являлись откровенной ересью.
Процесс формирования новой культуры неминуемо должен был отринуть старое для того, чтобы "выжить", стать новой культурой.
Для деятелей Возрождения античная культура была не идеалом, как многие ошибочно полагают, а скорее основой, отправным уровнем, ниже которого опуститься было нельзя. Происходит возрождение античной системы образования, формируются гуманитарные дисциплины, то есть ориентированные на проблемы человека и человечества. В этом ключе и возникает знаменитый ренессансный гуманизм.
Это еще была не Реформация, но предвестник Реформации.
Возрождение началось в Италии и постепенно продвигалось на север Европы. И чем севернее, тем сильнее влияние собственно христианского начала на процессы Возрождения. В Италии на ранних этапах Ренессанса сохранялось это влияние, что заметно, например, по творчеству такого уже ренессансного художника, как Сандро Боттичелли. В конце жизни он перестал писать картины, придя к выводу, что светское искусство и Бог несовместимы. Однако Высокое Возрождение в Италии, отмеченное именами Леонардо да Винчи, Рафаэля и Микеланджело, полностью освобождается от средневековых пут.
Иначе обстояло дело в Германии, Нидерландах. В искусстве этих стран мы замечаем сосуществование двух культурных начал: средневекового и возрожденческого, некий симбиоз. Большую роль продолжает играть символика, библейские сюжеты сохраняют свою религиозную значимость. И даже повышенная детализация связана прежде всего с тем, что мир, созданный Богом, требует к себе пристального и пристрастного внимания. Новое проявило себя в появлении обнаженной натуры, в повышенном интересе к быту. Из представителей искусства Северного Возрождения выделим голландских художников Яна ван Эйка, Иеронима Босха, Питера Брейгеля Мужицкого и, конечно, немца Альбрехта Дюрера.
Большинство из этих художников застали собственно протестантскую реформацию. Например Альбрехт Дюрер, хотя и умер до формального оформления протестантских конфессий, сложно достоверно утверждать, что он стал неофитом Реформации, однако его гравюры того периода, в частности несколько вариантов «Тайной вечери», явно показывают живой интерес к идеям, пропагандируемым Лютером, а именно к причащению для мирян не только хлебом, но вином.
А Питер Брейгель сблизился с выдающимся картографом Абрахамом Ортелием (1527—1598). Ортелий принадлежал к религиозному обществу «Семья Любви», члены которого, выказывая внешнее согласие с постулатами католической церкви, утверждали персональную связь каждого человека с Богом, не требующую сложного ритуала, — то есть на практике были чистейшей воды протестантами. Мы не знаем, стал ли членом этого общества художник, но характерные для «Семьи Любви» взгляды на взаимоотношения человека и Бога он разделял. Это заметно и по некоторым его религиозным картинам — таким, как «Успение Богородицы» и «Иисус и грешница».
Но время шло. И как бы там ни было, но культурные процессы, происходившие на севере Европы, тесным образом были взаимосвязаны с движением Реформации и рождением протестантской культуры.
Изменения, подготовившие приход протестантской культуры, начались достаточно рано. Здесь наиболее четко просматриваются прежде всего экономические процессы.
В XIV-XVI веках бурно развиваются новые формы производства, устанавливается система общеевропейских торговых связей, крепнет банковский капитал. Но главное, формируется человек нового типа — предприниматель, индивидуалист, постоянно расширяющий сферу своих интересов. Ведь в труде он видел не наказание Божье, а благословение Небес.
Труд воспринимался, как оказанное Господом доверие человеку.
С политической точки зрения, начинается эпоха сепаратизма.
Первым сформулировал принципы национального государства французский король Филипп IV. Надо сказать, что до этого момента Западная Европа не знала такого четкого деления по национальному признаку.
Католическая церковь вступает в полосу кризиса, постепенно теряет свое влияние прежде всего в политических процессах. Слишком заметное обмирщение церкви вызывает критику со стороны нарождающейся светской интеллигенции, которая выполняет социальный заказ правящей верхушки. Светским правителям необходима независимость от Римского престола. И самой важной задачей для мыслителей, не обремененных церковными путами, становится создание новой идеологии — идеологии буржуазного мира.
Важным процессом, сильно способствовавшим формированию новой культуры, стала Реформация во главе с немецким теологом Мартином Лютером. 31 октября 1517 года священник Мартин Лютер вывесил на дверях своей церкви в городе Виттенберг 95 тезисов, в которых выступил против римско-католической церкви. Этот день положил начало Реформации и привел к появлению нового направления в христианстве — протестантства. Сам термин возник в 1534 году, когда на Вселенском соборе последователи Лютера подали Римскому Папе протест.
Основные идеи протестантства таковы.
Церковь не имеет права отпускать грехи человека; спасает человека только искренняя вера; церковь не может быть посредником в общении человека и Бога, потому что Бог общается с каждым из нас лично; все люди равно грешны перед Богом, независимо от общественного положения, но каждый может обрести Божью благодать.
Именно поэтому один величайших художников, живших в эпоху протестантизма в протестантской стране — Рембрандт Ван Рейн создает свои потрясающие полотна, в которых идеи Реформации видны невооруженным глазом.
В картине «Возвращение блудного сына» (1669) блудный сын стоит на коленях, спиной к зрителю. И зритель, как бы, оказывается следующим «в очереди» за прощением Отца.
В картине «Воздвижение креста» художник рисует самого себя, распинающего Господа, как бы подчеркивая и свою виновность в распятии Христа, и Божью благодать, распространяющуюся на грешников всех времен и народов (недаром фарисеи и солдаты на картине одеты в одежды разных эпох и культур).
Протестантизм оказал влияние и на музыку.
Недаром подлинной вершиной музыкального искусства считается творчество протестанта И.С. Баха в произведениях которого впервые со времен средневековья ярко выражено экстатическое начало, показывающее близость отношений с Богом. Если для средневекового искусства подобные отношения с Богом были уделом лишь отдельных святых подвижников, то Бах провозглашает равнодоступность Божьей благодати как для мальчишек из школы Св. Фомы так и для убеленных сединами профессоров теологии.
А протестант Г.Ф. Гендель видел в своем творчестве Божий инструмент для нравственного преображения человека. Так он сказал однажды одному из своих почитателей: «Мне было бы досадно, милорд, если бы я доставлял людям только удовольствие. Моя цель — делать их лучше…».
Не только живопись и музыка, но и протестантская архитектура под влиянием идей Реформации превратилась в проповедь Евангелия. Даже православный поэт Тютчев был зачарован глубиной творческого замысла протестантских архитекторов:
Я лютеран люблю богослуженье,
Обряд их строгий, важный и простой, —
Сих голых стен, сей храмины пустой
Понятно мне высокое ученье.
Не видите ль? Собравшися в дорогу,
В последний раз вам Вера предстоит:
Ещё она не перешла порогу,
Но дом ее уж пуст и гол стоит, —
Ещё она не перешла порогу,
Ещё за ней не затворилась дверь...
Но час настал, пробил... Молитесь Богу,
В последний раз вы молитесь теперь.
Действительно, ведь пышное убранство православных храмов превращает религию в праздник, а, следовательно, в дело не повседневное, далекое от насущных нужд человека.
Приходить к Богу, как на праздник, а не жить Им каждую минуту — вот типичное средневековое мышление.
Протестантизм же своей нарочитой аскетичностью архитектуры, как бы указывает на то, что вера и жизнь с Богом — это совершенно обычное дело.
Повседневность и близость Бога к душе человека, когда есть время работать и отдыхать, воспитывать детей и готовить пищу, молиться и мыть посуду, читать Библию и постигать премудрости наук — это протестантская идея, которая была выражена в архитектуре, когда храм превращался в дом, а дом в храм.
Таким образом, мы видим, что протестантизм раскрепостил средневековое искусство, приблизил Бога к человеку, а человека к Богу. Протестантизм научил искусство проповедовать Евангелие, не превращая его в нечто сакральное и недоступное простолюдину. Протестантизм не примитивизировал путь человека к Господу, но вернул нас к подлинно библейской простоте.
Что и выразилось в лучших произведениях эпохи Реформации.
В статье использованы материалы:
Павел Бегичев специально для www.protestant.ru
