"Шеф"- новый цикл рассказов известного христианского писателя С.Быструшкина. Анотация:
"Зачем верить, когда знаешь?". Этот вопрос уже давно не дает покоя Патрику Штейну. Известный московский журналист, пережив клиническую смерть, был возвращён на Землю, но отныне Патрик - сотрудник Всевышнего, помогающего Ему спасать души людей для Вечности.
Не выдержав жизни с таким человеком как Патрик, от него уходит жена, он вынужден постоянно врать близким, как-то объясняя свои внезапные отлучки.
И как же жить человеку, который даже не может спокойно согрешить, зная, что за каждый грех предстоит давать ответ, и чья работа - твои страсти?"
«Белый олеандр»
Солнце медленно уходило за горизонт. В горах к вечеру особенно красиво. Это трудно понять тому, кто не бывал там после пяти часов дня, и поэтому остается только поверить на слово. Тем не менее, говоря о горной природе, мне не придется врать. Во – первых, потому что ложь – это грех, во – вторых, записывая эти строчки, я держу в памяти ярко – красные облака, будто шапками осевшими над лесом.
Наш монастырь находился на одной из вершин. Если выйти на небольшой балкончик, с него открывался умопомрачающий вид на море, лес и дороги. Сквозь лес проступали частные домики, и мне часто при взгляде на них приходила в голову мысль, кто там живет и как добирается до своих рабочих мест без опозданий. Это же нужно заранее выезжать, чтобы без пробок добраться до набережной, где у жителей этих кэмпингов свои частные лавочки. Я много раз пытался представить психологический портрет грека, который обитает в этих домах, его распорядок дня, его семью, какой породы у него может быть собака. Некоторых из них мне доводилось видеть, когда я спускался вниз за продуктами для братии.
Чем позже, тем красивее становилось в горах. Пляж затихал, купальщики разбредались или по домам или разъезжались по отелям. Корабейники сворачивали свои палатки и тоже уезжали. Лес подсвечивался за счет горящих окон, и это невероятно. Шум бриза успокаивал, и после вечернего богослужения не было ничего отраднее любоваться с горы этими видами. В такие минуты просто невозможно было представить, что мир возник сам по себе.
В нашей обители водилось много кошек. Они забрели к нам еще в начале лета, и мы, разумеется, не стали прогонять их. Сейчас у нас живет три рыжих и один черный. Впрочем, может это девочка. Каждое утро, когда я выхожу из кельи, они встречают меня, высунув языки в предвкушении завтрака. Некоторых я беру с собой ночевать, когда мне бывает одиноко. Они ложатся у меня в ногах, о чем – то вздыхают перед сном и благодарно прижимаются к моим конечностям.
В нашу обитель приезжает много туристов. Ну, понятно – Греция, православный монастырь, хочется прикоснуться к зарубежным святыням. Настоятель нашего монастыря садится на входе рядом с нашим сторожем, и многие фотографируются с ним как с обезьянкой. Он имеет бешенный успех, и потому уже привык к повышенному вниманию к собственной персоне. Настоятель лично просматривает сделанные снимки, отбирает удачные и благословляет фотографов выкладывать их на сайт.
Монастырь у нас небольшой, но очень уютный. Есть даже колодец. Местные загадывают желания и бросают в него монеты, и если они попадают сквозь решетки с первого раза – желание обязательно сбудется. Непременное условие – человек должен стоять спиной к колодцу и швырять монету через плечо. Поэтому шансы не промахнуться, не так уж и велики.
На территории монастыря есть небольшая церковь, где мы совершаем богослужения. В ней хранится много чудотворных икон, в том числе, привезенные из России. Благодарные за исцеления и исполнения просьб православные по возвращению сюда жертвуют крестики, ладанки. Возле одной иконы «Живоносный Источник» их уже столько, что пришлось повесить дополнительную цепочку.
На территории монастыря растет очень много деревьев. Церковь же буквально утопает в зелени. На балконах в кадках растут какие – то цветы, названия которым не знает даже наш настоятель, по периметру мы несколько лет назад посадили семена, и сейчас из них развились хорошие деревца. В знойную погоду они помогают нам спасаться от жары. Впрочем, в нашем округе жарко практически круглый год, но бывает дни, когда солнце особенно невыносимо. В такие периоды мы садимся на лавочки под кроны, берем на руки кошек и становимся похожи на плюшевых медведей, которые шевелятся разве что оттого, если нажать на специальную кнопку. Ибо в духоту очень трудно заставить себя двигаться.
Встает братия рано, чтобы совершить Заутреннюю, потом Литургия, потом мы трапезничаем, а дальше у каждого свои послушания. Если есть возможность, мы гуляем, спускаемся вниз в город. Туристы любят поглазеть на нас, кто – то подходит за благословением, кто – то просто сделать фотографию. На пляже много кафе, ресторанчиков и палаток, где продают сувениры для туристов. В основном, это амфоры, майки с изображением греческих божков и цитатами пифагорейцев. Продавцы давно заключили негласные договора с экскурсоводами, и когда те привозят сюда доверчивых туристов из Москвы, обязательно проводят их мимо лавок, чтобы они заинтересовались каким – нибудь ширпотребом.
Со стороны пляжа наш монастырь совершенно не увидеть. Его закрывает от любопытных глаз зеленая стена из деревьев. Подняться наверх пешком – задача не из легких, в основном к нам добираются на машинах. Особенно забавно смотреть, когда перегруженный туристами автобус с трудом взбирается на гору, карябая колесами асфальт и, кажется, что он вот – вот сорвется и покатится вниз с угрожающей скоростью. Перед монастырем есть покатый «островок», где приезжие обычно паркуют своих железных коней и уже своим ходом приходят к воротам монастыря.
От одной паломницы я слышал, что наш монастырь напоминает ей в некотором роде «вишенку на торте» - этакую последнюю ступень к Горнему миру. И правда – поднимаешься на вершину горы, и ты уже стоишь в том месте, где обитает благодать Божия.
На подступах к монастырю красоты ничуть не меньше. Стоит хотя бы мельком взглянуть вниз с холма или горы, как на фоне зелени долин в глаза бросаются причудливые розовые полосы цветущих олеандров, густо подступающих по берегам рек едва ли не к самой воде. Комарья, конечно, хватает, но нас как – то они не трогают. То ли им трудно прокусить рясу, то ли просто все монахи такие невкусные, мне пока трудно ответить на этот вопрос. Но туристы часто мне жаловались на нашествие ос, которые нарушали их молитвенное настроение. «Это что, - говорил я им. – Вот в древности ос вообще специально закладывали в пушки и забрасывали их на территорию противника, чтобы дезориентировать его. А вы не можете пару минут помолиться, кусаемые осами. Слабаки!».
Обычно за продукты отвечали мы с братом Анастасиосом. Раз в неделю, ближе к вечеру, когда жара уже спадала, мы спускались на набережную, дожидались автобуса и доезжали до деревеньки, в которой всегда можно разжиться всем необходимым. Многие владельцы приморских ресторанчиков уже знают нас в лицо и приветствуют нас типично по – гречески: широко размахивая руками и пританцовывая. Кое – кто даже готов накормить с большими скидками.
Закупив все, что нужно, мы возвращаемся обратно и, если позволяет время, обмениваемся последними известиями, сидя на лавочках в окружении кошек. Так обычно и проходят наши дни, недели, месяцы. Кому – то монашеская жизнь покажется скучной и однообразной (мне, женатому журналисту, который на время оставил жену и детей и приехал послужить в этой обители, она такой не показалась точно), но многое отдашь за душевное умиротворение и внутреннюю гармонию. А таковые свойства души можно получить только тогда, когда ты приближаешься к Богу...
Стоял прекрасный летний по – июльски прохладный вечер. Солнце еще не ушло за горизонт, но на фиолетово – марганцовочном небе уже просматривались контуры ночи. Внизу все было тихо, даже море сегодня не шумело. И было трудно представить, что буквально через полчаса начнется настоящий Всемирный Потоп. Для наших краев такие бури – вообще явление довольно редкое. Небо внезапно затянуло серыми тучами. Деревья раскачивались из стороны в сторону. Горизонт то и дело прочерчивала молния. Дотоле спокойное море, казалось, сейчас выйдет из берегов. Из окна моей кельи было хорошо видно, как бумажные зонтики, которые помогали посетителям кафешек спасаться от солнца, отрывались от земли, складывались, словно карточные домики и начинали кружиться в воздухе. Столы и стулья переворачивались вверх ногами, точнее ножками, и в таком положении катились по асфальту, некоторые падали с пригорка прямо в волны.
Ветер с каждой минутой усиливался. Некоторые машины, которые были припаркованы на возвышенности, разумеется, снесло вниз. Все бы ничего, но внизу тоже стояли неприкаянные легковушки. Машины сталкивались одна с другой, походу разбрызгивая лобовые стекла, выкатывались на проезжую дорогу и переворачивались.
У всех придорожных заведений повыбивало стекла в витринах. Оттуда вылетали товары. Коробки, люстры, упаковки печенья – все это выметалось из помещений неукротимым вихрем. Деревья, что были послабее, стали неумолимо падать. Вот первое рухнуло прямо на крышу супермаркета. Второе пробило крышу машины и раскололо ее пополам. Остальные по принципу домино ложились вдоль берега, перекрывая будущим купальщикам путь к морю.
Возле окна моей кельи опасливо качалось туда – сюда большое дерево. Я старался не смотреть в окно, однако не мог оторвать взгляда от этой потрясающей взор картины, который открывался из нее. Примерно через минут пятнадцать в небе перестало мерцать. Убедившись, что всё стихло, я распахнул дверь своей кельи. Прямо напротив двери валялось несколько веток, некоторые из них упали на колодец. Лавочку перевернуло и отбросило в кусты. Церковь, слава Богу, не пострадала.
Из других келий тоже стали выходить монахи. Вид у них был весьма ошарашенный.
-Я такого урагана не помню с тысяча девятьсот девяносто седьмого года! – воскликнул брат Анастасиос, ногой разгребая ветки.
-Девяносто восьмого, - машинально поправил его я.
-Тут работы до завтрашнего утра, - вздохнул Анастасиос. – Хорошо хоть ничего вроде не придется реставрировать. Тимофей – то не вернулся?
-Нет, - мрачно вздохнул я. – В кельи его до сих пор нет.
-Телефон у него по – прежнему не отвечает, да? – лицо Анастасиоса приняло озабоченное выражение. – Уже можно начинать волноваться?
-У него сегодня целый день какое – то странное настроение, - припомнил я. – Ходил сам не свой, ни с кем не разговаривал.
-Интересно еще, а почему он отпросился в город? – вслух рассуждал Анастасиос. – Какие такие дела у него вдруг возникли в городе?
Я сверился со своими наручными часами:
-Он уже давным – давно должен был вернуться. Меня это волнует. Уж не пострадал ли он во время этой грозы?
Анастасиос побледнел:
-Слушай, а ведь точно! Вдруг его ветром унесло куда – нибудь…
-Не смешно.
К нам пробился игумен.
-Какой ужас! Какой ужас! Какой ужас! – заохал он, оглядываясь вокруг себя. – Какой беспорядок!
-Мы уберем здесь все быстро, отец Григорий, не беспокойтесь, - заверил его Анастасиос.
-Тимофей так и не появился? – нахмурился игумен.
-Нет, отче.
-С ним сегодня определенно что – то не так. С утра подошел ко мне, попросил у меня разрешения сходить в город. На мой естественный вопрос: «Зачем?» пробормотал что – то невразумительное, мол, ему нужны лекарства. Какие лекарства? Зачем? Для чего? Ничего он мне вразумительного не ответил. Но я видел, что он действительно себя не очень хорошо чувствует и потому отпустил его.
-Вы о Тимофее? – подал голос брат Константин. – Я видел его, когда возвращался из города.
-Где?! – мы разом повернулись к нему.
-Я шел по дороге и видел, как он сидел и пил кофе в кафе на пристани.
-Что за кафе? - разом встрепенулись все мы.
-Кафе «Арокария» на площади.
-Значит так, - посуровел игумен, обращаясь к нам с Анастасиосом. – Вы оба сейчас спускаетесь в это кафе и выясняете, куда задевался Тимофей. Вы еще успеете, оно работает до одиннадцати, если только хозяин не закрыл заведение по причине шторма. На все про все вам полчаса. Возьмите с собой мобильные телефоны, а то тоже потеряетесь.
-Хорошо!
Я сбегал к себе в келью за айфоном, и мы с Анастасиосом поспешили к воротам.
-Нескучный вечерок получается, - вздохнул он, уворачиваясь от поваленных веток. – А я – то рассчитывал немножко вздремнуть.
-Теперь уже не вздремнешь, - поморщился я. – Сейчас выяснится, что с Тимофеем что – то случилось, и нам придется тащить его на гору. Господи, хоть бы с ним было всё хорошо!
Мы аккуратно спускались с горы. Было очень непросто, поскольку дорога была поката, да к тому же размыта, кроме того подошвы ботинок очень скользили. Ветер периодически проникал под складки одежд, заставляя съеживаться. Больше всего в эту минуты мы мечтали залезть в свои постельки, однако в ближайшее время нашим мечтам не суждено было сбыться.
Мы уже были у подножия горы, когда Анастасиос воскликнул:
-Смотри!
Я проследил в том направлении, куда он указывал и увидел блестящий в свете луны мобильный телефон. Анастасиос наклонился и поднял его.
-Это мобильник Тимофея, - уверенно сказал он.
-С чего ты взял? Ну, мало ли кто его мог забыть? Вспомни, сколько экскурсионных групп было за последнее время. Да хотя бы сегодня!
-Смотри, брат Патрик!
Анастасиос открыл раздел «фото» и продемонстрировал мне. На дисплее и вправду был Анастасиос на фоне нашего монастыря.
-Совсем интересно, - вздохнул я. – Что же с ним такое приключилось?
-Да уж, трудно поверить в то, что он просто потерял телефон, - кивнул Анастасиос. – Потому что зная, какой он педантичный…
-Не забывай, что в последнее время с ним творилось что – то странное, - напомнил ему я. – Ладно, давай пойдем в кафе, разберемся, что там происходило.
Мы зашагали по прямой дороге вдоль набережной. Море уже успокоилось, но купаться в нем, будь климат более теплым, все равно было бы опасно для жизни. В волнах можно было рассмотреть столы, стулья, пляжные зонтики. Вблизи берега волна была щедро сдобрена песком.
Владелец «Арокарии» с расстроенным выражением лица протирал чудом уцелевшие столы. При виде двух людей в облачении, приближающихся к его заведению, он слегка взрогнул, но продолжил свое занятие.
-Добрый вечер! – окрикнул его Анастасиос.
-Какой же он добрый! – проворчал мужчина. – Столы сломаны, половина еды в море. Такие убытки!
-Ну ладно вам! Главное, что вы живы!
-Да уж! Интересно, за что же ваш Бог так на нас разгневался? Что я Ему, например, сделал? Чем Ему мое кафе не угодило?
-На вашем месте я бы лучше подумал о том, как починить витрину, - сухо сказал Анастасиос. – Завтра посетители будут жаловаться на сквозняк.
-Простите, мужчины, вы ко мне по делу или как?
-По делу, - заверил его я. – У вас сегодня обедал вот этот человек?
Я протянул его айфон, на дисплее которого была открыта фотография Тимофея. Хозяин кафе взял телефон и вгляделся в изображение монаха.
-Да, я помню его. Он завтракал с какой – то женщиной.
-Женщиной?! – мы вытаращились на него.
-Да, женщиной. Меня самого это слегка шокировало – всё – таки монах. Рядом дама красивая. Как, думаю, у него там под рясой ничего не беспокоится?..
-В каком тоне они разговаривали между собой, вы не обратили внимания?
-Ну, монах ваш явно напряжен был, расстроен чем – то. А девушка… - парень задумался. – Девушка тоже озабоченная была.
-Час от часу всё интереснее и интереснее, - повернулся ко мне Анастасиос. – Это что же получается? У нашего Тимофея… девушка завелась?
-Вы не видели, куда он потом пошел? – спросил я у парня.
-Нет, я же не нянька ему.
-Интересно, что это за девушка…
-Могу вам сказать точно, что она была в той группе, которая сегодня посещала ваш монастырь.
-С чего вы это взяли?
-С того, что они все делали фотографии на фоне моря и попросили, чтобы я их сфотографировал.
-А, то – есть у вас есть ее фото? – оживились мы.
-Да, в компьютере осталась копия, - пожал плечами парень. – Показать?
-Конечно!
-Пройдёмте внутрь.
Он отбросил ногой поверженный стол и вошел в раскуроченное стихией помещение. Мы пошли за ним. Парень уселся за стол и «разбудил» компьютер.
-А с ним что – то случилось, с вашим… собратом, да?
-Он не пришел к вечерней службе, - пояснил Анастасиос. – Игумен нашего монастыря отправил нас выяснить, что могло произойти. Но пока что вопросов больше, чем ответов.
-Вот!
Парень развернул на весь экран фотографию. На ней были запечатлены несколько женщин и мужчин разных возрастов. Позади них алел закат.
-Которая из них? – спросил я.
-М – м – м…. Вот эта! – парень ткнул в самую крайнюю.
Мы внимательно вгляделись в нее. У нее были очень красивые черты лица, светлые волосы, доходящие ей до плеч. Легкая полнота слегка портила ее облик. Однако было в ней что – то болезненное, какая – то отрешенность.
-Вот значит, кто вскружил нашему отцу Тимофею голову, - вздохнул я.
-Спасибо вам, мы пойдем.
-Да не за что.
Мы вышли на дорогу.
-Что будем делать? – спросил Анастасиос.
-Вернемся в монастырь и выясним, откуда приехала группа. А завтра с утра отправимся в отель и поговорим с этой девушкой. Больше у нас зацепок нет.
-Правильно.
Подниматься вверх в гору в такую погоду было не менее непростым занятием, чем спуск с нее же. Мы шли молча, с трудом переводя дыхание. Ветер бил нам в лицо, норовя опрокинуть с ног. Когда мы подходили к воротам, перед ними нервно вышагивал взад и вперед игумен.
-Есть какие – нибудь новости? – нервно спросил он нас. – Почему вы не позвонили?
-Извините, как – то не сообразили, - виновато сказал я. – Но, собственно, рассказывать – то особо и не о чем.
-Я так понимаю, зацепок никаких?
-Нет, почему? Кое – что нам удалось узнать. Мы, например, выяснили, что Тимофей сегодня днем завтракал с какой – то девушкой.
-Че – е – го? – игумен даже пошатнулся. – С какой еще девушкой?
-С девушкой из группы, которая приезжала сюда сегодня днем, - пояснил я. – Они завтракали в кафе, причем по уверению владельца, и он и она были чем – то очень расстроены.
-Вот что, братья, - нахмурился игумен, - завтра с утра освобождаю вас от всех послушаний. Езжайте – ка вы в город, разыщите эту девушку и выясните, куда она дела нашего Тимофея.
-Именно это мы и планируем сделать. Мы хотели у вас узнать, из какого отеля была эта экскурсионная группа?
-Пойдёмте, посмотрим.
Мы прошли на территорию монастыря. Игумен порылся в своих записях, после чего объявил нам:
-Эта девушка из отеля на северной части острова. Туда придётся долго ехать.
-Доедем, - с мужественным видом произнес Анастасиос.
-Вот завтра с утра и езжайте…
В автобусе было душно и жарко. Анастасиос дремал, а я смотрел в окно и наслаждался видами, поминутно вознося благодарения Творцу за то, что Он создал такой красивый мир. За окном мелькал пляж с плещущимися в воде мужчинками и женщинками. Потом пейзаж сменился, и потянулся длинный ряд кафешек и ресторанчиков.
Вскоре автобус съехал с горы и остановился возле небольшого отельчика. Мы спрыгнули со ступенек, перешли дорогу и вошли в холл. На стойке ресепшен дремала кудрявая девушка, похожая на обезьянку. Мы подошли к ней.
-Здравствуйте, - тихо сказал Анастасиос.
Девушка и бровью не повела.
-Здравствуйте! – рявкнул я.
Девушка взлетела на потолок и почему – то испуганно посмотрела на нас.
-Здравствуйте, что вы хотите?
Я продемонстрировал ей фотографию:
-В каком номере проживает эта девушка?
-А зачем она вам?
Я вкратце ввел её в курс ситуации.
-Она сейчас на экскурсии, - сказала нам обезьянка. – Они поехали в монастырь.
Мы с Анастасиосом обреченно переглянулись.
-В какой?
С автобуса нас сразу пересадили на паром. Несмотря на удушающую жару, которая при отсутствии головного убора грозила тепловым ударом, на палубе было прохладно, и мы спустились в каюту. До единственного свободного столика нам пришлось пробираться через до отказа заполненные пассажирами диваны. Я устроился поближе к окну, но вовсе не потому что мне очень уж хотелось любоваться пейзажами – просто здесь было наиболее уютно. За соседним столиком сидел католический священник. Я определил это по форме креста, который был прикреплен к лацкану его пиджака. К нему потом подошел какой – то мальчик, лица я не рассмотрел, и предложил сфотографироваться. Священник отказал – наверное, наученный горьким опытом кардиналов, вовлечённых в гомосексуальные дрязги.
Паром отплыл, и за окном стали двигаться горы. Я не следил за ними, предпочитал изучать проспект о тех местах, которые мы собирались посетить. А так же вглядывался в лица людей, которые паломничали вместе со мной. Вот инокиня, судя по говору, из Москвы. Очень приятная женщина, веселая, глаза из – под очков светятся, живая, веселая. Всё время в своем планшете сидит. Наверное, читает Псалтирь. Вот семья – муж и жена – очень активные люди. Всю дорогу до порта обсуждали, какие сувениры они привезут в Москву родственникам. Предмет нашего предстоящего путешествия их не интересовал совершенно – это было очевидно. О Боге им напоминали, наверное, только их нательные кресты, которые были до того маленькими, что их можно было рассмотреть, лишь подойдя к ним очень – очень близко. Вот человечек с фотоаппаратом, возраст которого совершенно невозможно было определить. Он все время суетился, не мог усидеть на месте, постоянно просил пассажиров сфотографировать его на фоне каких – нибудь достопримечательностей. Я запомнил его по прошлой экскурсии. Еще в памяти остались две подруги среднего возраста и девушка, которая всю дорогу просидела с заткнутыми наушниками ушами.
Когда за окном каюты впереди показался берег, пассажиры стали тесниться к выходу. Большинство из них вели себя прилично, но не могу не отметить, что некоторые торопились первыми пробраться к выходу, чтобы занять наиболее вольготные места в автобусе. Мне посчастливилось сходить в туалет перед выходом. Когда мы спускались по ступенькам, я слышал, как одна девушка говорила своему спутнику:
-Надо было с собой побольше икон брать. Экскурсовод говорила, что здесь их по – другому освещают. Зарядили бы их от мощей, всё чин – чином.
Паром выплюнул из своих недр автобус после того, как мы все сошли на берег. Ехать предстояло часа два. Я забился в самый конец салона, удобно расположился на сидении и закрыл глаза. В дороге экскурсовод рассказывала нам о святых, которые окропили эту землю своими подвигами и кровью в борьбе за утверждение Божьей правды. Я старался слушать ее, но периодически глаза у меня закрывались, и я проваливался в сон. Сколько я в итоге спал, сказать сложно.
Виды за окном поражали своей красотой. Слева сплошной стеной тянулись горы разной величины и размеров. В обрамлении зеленых деревьев они были похожи на грузных гавайских девушек с обручами в отделе бедер. Справа горы были чуть поодаль и на фоне плохо вычерченного горизонта казались нарисованными. Небо и земля посредством их смыкались и, казалось, что ангелы спускаются с облаков для того, чтобы прогуляться по этим удивительно красивым местам. В воздухе пахло свежестью и чем – то церковным.
-Не толкайтесь! – ворвался в мое сознание резкий женский голос. Я поднял глаза на паломницу, которая отчитывала мужчинку с фотоаппаратом.
-Извините, - оправдывался тот. – Я просто пересел, чтобы сфотографировать виды.
-Я вот сейчас так сфотографирую, что тебя мама родная не узнает! – огрызнулась женщина.
-Ну что ты, дорогая, спокойнее, - призвал ее к порядку муж.
-А ты что возникаешь? – окончательно закипела грубиянка. – Сиди, молчи!
-Я понимаю, что не всем интересно то, что я рассказываю, - с обидой сказала в микрофон экскурсовод. – Но всё – таки попрошу вас соблюдать тишину.
-Да, да, конечно, извините, Лена!
Какое – то время мы ехали по серпантину, а потом стали спускаться всё ниже и ниже. Обещанный через два часа монастырь пока не виднелся на горизонте. Для начала нам обещали показать мастерскую, где производят иконы. Нас высадили напротив главного входа, и мы, толкая другу друга, вошли в помещение.
Женщина в белом платье и с собранными в хвост иссиня – черными волосами подняла над собой икону «Пантократор».
-Смотри, какая красивая штука! – донеслось до моего слуха. – Давай ее Спиридоновым подарим!
-Ты что, смотри какая она дорогая, обойдутся, козлы, мы ее себе возьмем!
-В нашей лавке мы можете приобрести иконы рукописные, выполненные на компьютере… - надрывалась девушка. – По всем вопросами обращайтесь ко мне, я буду здесь в зале. Спасибо за внимание!
Я подумал о том, что было бы неплохо приобрести себе икону «Пресвятая Троица». Мне показалась, что она находится в крайнем левом ряду. Подойдя туда, я встал в одну очередь с любителями сувениров.
-Как думаешь, Паш, что нам привезти домой? Какую икону выбрать?
-Смотри, вот эта как тебе?
-Странная какая – то…. Богородица вся в стрелах каких – то…. Извините, вы не подскажете, что это за икона?
-«Умягчение злых сердец».
-Во, Коль, это то, что нам нужно! Придём и домой повесим, чтобы не сглазил никто! А то эта курва с работы на меня перед отъездом так криво смотрел, может, поэтому я и заболела. Так что всё, решено, берём!
Они взяли икону и прошли к кассе. Я взял свою «Троицу» и тоже последовал туда. Мне еще был заказ из Москвы нашего епархиального батюшки привезти ему кадило, но до него пока не дошли руки. Вскоре мы все, до самой макушки загруженные сувенирами, залезли обратно в автобус и продолжили путешествие.
Жара с каждым часом усиливалась. В салоне было комфортно по причине работающего кондиционера. Правда, по уверениям Лены, он был уже на пределе и грозил вскоре сломаться. Но пока этого не произошло, мы с Божьей помощью спасались от жары. Лена, преисполнившись благодати, рассказывала о том, как Косма Этолийский предсказал развитие техники, возвращение Константинополя Греции. Однако пассажиры ее не слушали: кто – то спал, кто – то делал фотографии, кто – то был погружён в свои айфоны.
Следующую остановку мы сделали у подножия высокой горы. Благодаря Лене мы знали, что на ее вершине находится монастырь Святой Варвары. Инокиня, подобрав полы своего облачения, первой из нас полезла вслед за экскурсоводом в горы. Мысленно я благодарил тех паломников, которые в буквальном смысле «протоптали» дорогу к монастырю. Однако далеко не все радовались тому, что они могут разделить тяготы тех древних молитвенников, которые не только с большим трудом поднимались в гору, но и поднимали своих братьев вверх в специальных сетях.
-Если бы я знала, что это так высоко, я бы ни за что не поехала! – ворчала супруга Николая. – Ни одна чудотворная икона не заставит меня лезть непонятно куда, рискуя переломать себе ноги. Спасибо, избавьте меня от этого!
Безусловно, когда мы уставали, нам давали возможность сделать передышку.
-Извините, - тронул мужчина с фотоаппаратом Николая, - вы не сфотографируете меня на фоне гор?
-Вы не видите, что я еле дышу? Попросите кого – нибудь другого!
Николай подошел ко мне.
-Вы не сфотографируете меня на фоне гор?
-Да, давайте.
Я сделал пару снимков, и довольный парень, поблагодарив меня, вцепился в свой фотоаппарат, изучая сделанные снимки. Я же продолжил восхождение.
Наши усилия были щедро вознаграждены. Монастырь, открывшийся нашим глазам, поражал своими размерами и красотой. Он находился на соседней горе и к нему вел небольшой подвесной мостик. Внизу тянулись стройным рядом кельи монашек.
-Вот она! – воскликнул Анастасиос, увидев ту девушку, которая вчера предположительно завтракала с Тимофеем.
Мы стали протискиваться к ней через толпу.
-Девушка, простите!
Она с удивлением посмотрела на двух людей в черном, которые отчего – то пристают к незнакомым лицам женского пола.
-Да?
-Простите за беспокойство, но вы ведь вчера обедали с монахом монастыря, в который вас водили?
-А вам какое дело? – нахмурилась девушка.
-Понимаете, он не вернулся домой. Мы бы никогда не стали интересоваться предметом вашего разговора, но видимо, вы что – то такое ему сказали, после чего он сильно расстроился. Владелец кафе говорит, что он был очень обеспокоен.
-Ну, давайте поговорим не здесь, - девушка подняла голову. – Мы всё – таки в храме.
-Да, да, конечно.
Мы вышли на балкон. Там были две лавки и небольшой столик. Отсюда открывался потрясающий воображение вид на горы.
-Присаживайтесь, - сказали мы ей.
-Что вас интересует? – спросила она, морща носик.
-Нас интересует, куда делся наш собрат. Больше ничего.
-Мы когда – то встречались. И надо же было Провидению так устроить, что мы встретились именно в том монастыре, в котором он служит.
-И у него, конечно…
-Да… Он как увидел меня, сразу весь побледнел, попросил о встрече. Я сказала, что нам дали свободный час на то, чтобы мы могли покупаться или пообедать. Он предложил поесть в ближайшем кафе и поговорить. Я была не против. Всё – таки мы не виделись двадцать лет.
-О чём вы говорили?
-Вы обещали об этом не спрашивать.
-Ситуация меняется. Видимо, старая любовь вскружила ему голову. Сейчас он может вообще принять решение уйти из монастыря…
-С чего вы взяли?
-Я с ни с чего не взял, я так думаю. И очень надеюсь, что ошибаюсь.
-Он сказал мне, что ни разу не жалел о принятии монашества… до нашей встречи.
Мы с Анастасиосом переглянулись.
-Как это понимать?
-А так и понимать. После нашего расставания до меня доходили слухи, что он решил посвятить себя Богу и ушел в монастырь. Но я не придавала им большого значения: мало ли чего люди болтают. А нет, оказалась правда. Ну, ушел и ушел, подумала я, значит, так будет лучше ему. И вот мы встретились. Он сказал мне, что если бы я только сказала ему, что готова попробовать еще раз, он сейчас же снял бы с себя монашеское облачение и уехал бы со мной в Москву.
-Ну и дела! – хлопнул себя по колену Анастасиос. – Как многого мы, оказывается, не знаем о тех, с кем едим за одним столом.
-По вашим христианским законам он за это попадет в ад? – поинтересовалась девушка.
Я покачал головой:
-Мы думаем, что ад где – то там под землей, а рай глубоко на небесах, но на самом деле и то и другое мы носим внутри себя. Уже здесь, в земной жизни, мы посылаем Богу тот импульс, который в вечности определит наши устремления.
-Разве не Бог будет определять нашу посмертную участь?
-Бог просто констатирует наш выбор. Определяем свою посмертную участь только мы. Достоевский был не прав, когда говорил, что сердце человеческое – поле битвы между Богом и дьяволом. Получается, человек только пассивный участник этого сражения, хотя в действительности это ровно наоборот. И от того, к чему склоняется человек, зависит насколько будет чистой его душа.
-Красиво, - вздохнула девушка. – Но на практике как – то не подтверждается.
-А вы вспомните, пожалуйста, например, когда вы обманывали близкого человека или делали то, против чего бунтовала ваша совесть. Как вы после этого себя чувствовали? Неужели внутри вас ничто не говорило о том, что вы поступили неправильно?
Девушка помолчала, очевидно, припоминая эпизод из своей жизни, который подходил бы под мои слова.
-Пожалуй… - наконец выдавила из себя она.
-Можете сказать, на чем закончился ваш разговор? – спросил я.
-Я сказала ему, что мы правильно расстались и что всё к лучшему. Он вздохнул и сказал, что скоро ему нужно возвращаться в монастырь. Я сказала, чтобы он шёл к себе в келью молиться и ни о чем не думал.
-Значит, он должен был пойти к себе?
-Ну да!
Мы с Анастасиосом удрученно переглянулись.
-В итоге получается, - вслух рассуждал я, - он пошел обратно, попал под дождь и…
-… и, наверное, его ветром сбросило с горы, - с выражением ужаса на лица закончил мою мысль Анастасиос.
-Господи, какой ужас! – воскликнула девушка. – Надеюсь, что с ним всё в порядке!
-Нам бы тоже очень хотелось в это верить…
Обратный путь с горы мы преодолели в подавленном настроении. Внизу туристы уже собирались у автобуса. Мы одними из первых пробрались в салон и разместились на своих местах.
-Ну, что будем делать? – спросил я у Анастасиоса.
-Вернемся в монастырь, - принял решение он. – И будем молиться. Всё в руках Господа. Пусть Он и решает его судьбу…
Следующим по плану был монастырь, в котором хранились мощи святого Харлампия. Я приложился к его мощам и попросил о том, чтобы брат Тимофей обнаружился целым и невредимым. После чего мы вернулись в автобус, и он повез нас в обратный путь.
-Интересно, что мы скажем настоятелю? – вслух рассуждал Анастасиос, когда мы были уже на корабле.
-Что скажем? – вздохнул я. – Как есть, так и скажем. Что его накрыла старая любовь, и он сбежал в мир.
-Настоятеля хватит удар, - честно предупредил меня Анастасиос.
Мимо нас прошла девушка в коротеньком платье.
-Интересно, - провокационно спросил я, - а ты бы мог вот так ради хорошенькой мадам бросить всё и уйти? Я бы да, но только ради своей жены. Я в свое время к ней в другой город ездил, ибо понял, что ради такой женщины готов и на край света смотаться. А что насчет тебя?
-Не смешно, - отрезал Анастасиос, однако лицо его приняло задумчивое выражение, и до самого берега он пребывал в молчании…
За окном уже потемнело. Здесь ночь опускалась на землю не так быстро, как в России, а плавно, постепенно. С каждой минутой небо становилось все мрачнее, солнце пешком пряталось за облака, а луна все отчетливее вырисовывалась на небе. Когда мы сходили на берег, уже зажигались фонари.
В автобусе я сказал Анастасиосу:
-Что ж, дорогой, придется признать, что мы съездили напрасно…
-А мне кажется, нет, - Анастасиос первым заметил Тимофея в начале салона.
-Тимофей!
Мы вскочили со своих мест и поспешили к нему. Увидев нас, он искренне обрадовался.
-Где же ты пропадал?! – воскликнули мы. – Тебя уже ищут всем монастырем! Мы думали, ты погиб во время урагана!
-Да нет, - грустно усмехнулся он. – Причина не в этом.
-А в чём?
-Вы знаете, что у нас внизу растут редкие растения – белый олеандр?
-Белый олеандр? Ну и что?
-Если его даже хотя бы понюхать, можно получить сильнейшее отравление и умереть, если вовремя не принять меры. А я забыл об этом ну, и… хорошо рядом были люди из экскурсии, которые отвезли меня в больницу.
-А зачем тебе понадобились цветы? – пристально посмотрел ему в глаза Анастасиос.
Тимофей отвернулся к окну.
-Тим, мы знаем про твои чувства к той девушке, - сказал я. – Мы даже с ней говорили.
Он закрыл лицо рукой.
-Мы тебя не осуждаем, - продолжал я. – Но дело в том, что ты дал монашеские обеты, и это накладывает определенные обязательства…
-Братья, простите меня, - из глаз Тимофея потекли слезы. – Просто наваждение какое – то. Я как от нее вышел, подумал о том, что зря пошел в монастырь, что нужно было добиваться ее. Уже на подходе к монастырю увидел эти цветы, решил нарвать, привезти ей букет и попросить дать мне второй шанс.… А уже в больнице подумал о том, какую ошибку я мог совершить. Разве можно променять служению Богу на временные земные удовольствия? Тем более, что она меня не любит.
Я вернулся на свое место. За окном уже показались знакомые дома, значит, скоро мы должны были приехать в монастырь. Про себя я уже однозначно решил, что не буду выдавать настоятелю истинную причину отсутствия Анастасиоса. В конце концов, каждый имеет право на покаяние…
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
