"Шеф"- новый цикл рассказов известного христианского писателя С.Быструшкина. Анотация:
"Зачем верить, когда знаешь?". Этот вопрос уже давно не дает покоя Патрику Штейну. Известный московский журналист, пережив клиническую смерть, был возвращён на Землю, но отныне Патрик - сотрудник Всевышнего, помогающего Ему спасать души людей для Вечности.
Не выдержав жизни с таким человеком как Патрик, от него уходит жена, он вынужден постоянно врать близким, как-то объясняя свои внезапные отлучки.
И как же жить человеку, который даже не может спокойно согрешить, зная, что за каждый грех предстоит давать ответ, и чья работа - твои страсти?"
«Ночи навсегда»
Рассказ посвящается любимому дедушке Вячеславу Фомину.
До вылета оставалось еще около получаса. Посадку еще не объявили. Я бесцельно слонялся по залу ожидания, сопровождаемый неодобрительными взглядами пассажирами, ожидающего вылета. Слушать музыку не хотелось. Я освободил свои уши от наушников и спрятал их в карман брюк. Перспектива увидеть дом, деда, родителей, квартиру – все это невероятно вдохновляло меня.
За окном аэропорта валил снег. Я видел, как несколько рабочих бежали по дороге, кутаясь в свои фирменные жилеты, и внутренне позлорадствовал на тему того, что я-то в тепле, а они мерзнут. У меня было очень хулиганское настроение. Сказывалась усталость последних дней.
-Будьте добры! – попросили меня.
Я обернулся – прямо за моей спиной оказалась группа людей с огромными чемоданами. Я отпрыгнул в сторону и опустился на свободное сиденье. В этот момент мне как раз пришло смс-уведомление. Писала жена, интересовалась, началась ли посадка. Я ответил, что нет и начал смотреть, кто, что еще мне написал. Больше всего мне хотелось получить ответ от дьякона Андрея Кураева по поводу происшествия в православной гимназии. Такие новости всегда, а в последнее время особенно, выводили меня из благостного расположения духа. Становилось очень обидно за то, что православные учебные заведения доводят своих воспитанников до того, что в один прекрасный день они приходят на занятия с гранатой в кармане.
Наконец, объявили посадку. Я встал и поспешил к выходу номер пятнадцать. Прямо передо мной маячил мужчина с широкой спиной, от которого плохо пахло. Я поймал себя на мысли, что если бы прямо сейчас кому-нибудь из пассажиров стало нехорошо, было бы достаточно дать ему подышать запахом, исходящим от этого туловища, и к нему бы сразу вернулось сознание.
Улыбчивая женщина лет пятидесяти проверила мой билет, сверилась с компьютером и оторвала корешок. После чего я пошел по так называемому «рукаву» в салон самолета. Мое место находилось у окна практически в самом хвосте. Я пристегнулся и откинулся на спинку. Мне предстоял час в фиксированном положении, и я намеревался хорошенько вздремнуть.
Однако мой организм явно не был настроен на сон, поэтому большую часть полета ваш покорный слуга провел в наушниках, слушая музыку. Стюардессы время от времени сновали из одного конца самолета в другой, навязчиво предлагая пассажирам прохладительные напитки. Я попросил себе стаканчик минеральной воды, который тут же залпом осушил.
По мере приближения нашего «Боинга» к Москве, во мне все больше возникало желание залезть под теплое одеялко. Синоптики не соврали – город действительно был укрыт плотным слоем снега, и даже в самолете ощущалось резкое понижение температуры. Я в который раз пожалел, что взял с собой так мало теплых вещей.
Сойдя с трапа самолета, я поспешил получить багаж, а затем погрузился в такси. Водитель долго пытался забить адрес дома моего деда в навигатор, пока, наконец, у него это не получилось. Пока мы ехали, я смотрел в окно и как будто бы заново знакомился с городом. Я слишком давно не был здесь. Всё, начиная с деревьев и заканчивая самыми небольшими бараками, казались мне незнакомыми. Я пытался понять, почему так произошло, ведь даже и полугода не прошло с того момента, как мы с семьей покинули столицу. Но факт был налицо – мне казалось, что я не был в Москве минимум несколько лет.
Наконец, машина остановилась возле нужного мне подъезда. Я вытащил из багажника чемодан на колесиках и вскоре уже стучал в дверь квартиры деда.
-Ты хоть в «глазок» смотришь? – спросил я, обнимая его. – А вдруг это бандиты? Не открывай кому попало.
-А я и не открываю. Я и тебе не хотел открывать, но потом передумал – внук все-таки!
Я вымыл руки, и мы прошли в гостевую.
-Как живешь?
-Да как живу.… Это вы, молодые, живете, а мы так… Наблюдаем за жизнью.
-Да ладно тебе! – я сел на диван. – Твою биографию если открыть, можно позавидовать, сколько у тебя приключений было!
-В том-то и дело, что было, - вздохнул дед. – А нынче и вспомнить нечего.
-Ну а что ты вспоминаешь?
-Хо-хо! Ну, хотя бы как поехали мы как-то с командой на одной соревнование. Остановились в гостинице. У нас был один человек, по-моему, его Ромка звали, он любил по вечерам гонять на своем мотоцикле. Однажды вот так как обычно сел на свой мотоцикл и поехал. Да не заметил, бедняга, что кто-то натянул трос поперек поля, где он обычно гонял. Ну и прямо своей шеей он на этот трос и нарвался.
Я не выдержал и сардонически расхохотался.
Дед укоризненно посмотрел на меня.
-Ну, он хоть жив остался-то?
-Остался, остался. Ну, его штопали, конечно, врачи по полной программе, но он ничего так, пришел в себя.
-Ну и отлично. Слушай, я чувствую, ты всё-таки хандришь. Давай, вставай, у тебя я тут вижу, камера моя бывшая на видном месте лежит. Пойдем, поснимаем скетч-ролики, развеемся. Как в былые времена.
-Ну, давай.
Мы оделись, взяли камеру, и вышли на улицу. Я шел чуть поодаль, настроив аппаратуру в надежде записать что-нибудь интересное. Всё происходящее возвращало нас обоих в те времена, когда я, будучи студентом телевизионного ВУЗа, брал своего родственника для записи вот таких вот дурацких роликов, а потом демонстрировал их в институте на зачётах. Рыдали от смеха даже наши суровые мастодонты голубого экрана.
Довольно скоро нам встретилась дородного вида бабуля, которую дед огорошил вопрос, нет ли у нее выпивки с собой.
-Мало ли, что тебе выпить хочется! – заворчала она. – Вот возьму тебя за рукав и поведу в полицию.
-Что значит, возьмете?! Я сильный человек, я убегу!
-Это кто тебе сказал, что ты сильный человек?
-Как кто, ну я же всё-таки бывший офицер! Что же вы так – сразу за рукав и поведу!
-А как же?
-Может, вы меня еще в тюрьму поведете, что я выпиваю?
-Нельзя выпивать, закон такой есть!
-Какой закон?! Напишите, выпивать нельзя! А вы-сами-то небось пьете!
-Ага, и всем даете! – саркастически усмехнулась бабуля.
-Да, и всем даете! – подхватил дед. – Наверное, за свою жизнь столько водки махнули!
-Ой, не говори, ужас сколько! Вон еле иду в поликлинику…
-Ну а вообще лечат хорошо здесь? – дед по-видимому решил поддержать светскую беседу.
-Ой, да что там лечат-то….
-Взятки давайте!
Бабуля снова усмехнулась.
-Ой, а какая разница-то!
-Нет, разница большая! – не согласился дед.
-Они и так больше нас получают.
-Кто больше нас получает?! У них зарплата, знаете, семь тыщь всего! Но зато вы в поликлинику придете – вам там и помассируют и таблетки дадут…
-Ага, попробуй на массаж встань.… Оплати, тогда, конечно. А этот всё пишет? – бабуля обернулась на меня.
-Да, - улыбнулся я.
-И куда это потом пойдет?
-В Кремль.
-Правильно, надо, надо.
-Единственная смелая, это вы оказались, - дед решил подольститься к бабуле. – А то мы подходим – «нельзя писать!». А мы порядок наводим! Вот эта поликлиника?
-Да.
-Всё, сейчас иду к директору поликлиники.… Ох, как женщины, как вас жалко…
-А вас, что ли, не жалко? Вы быстрее нас умираете.
-Как быстрее?!
-Да так.
-Как быстрее мы умираем?! Мы умираем в 90, 95. Это неправильная статистика идет! Сейчас мы в этом возрасте бросаем пить, отказываемся от всего….
-Ага, вон Зельдину чуть ли не сто лет, он тоже не пил?
-Кто, Зельдин? Девяносто шесть.
-Девяносто восемь, - поправила бабуля.
-Девяносто восемь, да, да, да! – согласился дед. – Правильно вы говорите.
-И что, он за всю жизнь не выпивал?
-Неа, ни разу!
-А вы с ним не выпивали?
-Неа! Я налил один раз, говорю Зельдину «Давай махнем!». Он говорит, что я дурак! Я в фильмах снимался еще в семнадцатом году! Ну ладно, всего вам доброго и поменьше очередей!
Со смехом мы проводили пожилую женщину до поликлиники, после чего вполне довольные собой возвратились домой. У входа в подъезд мы столкнулись с неприятного вида стариком. Он сильно хромал.
-А это еще кто? – спросил я, провожая его взглядом. – Лицо больно знакомое.
-Это Шейн из квартиры напротив, - ответил дед. – Местный ростовщик. Богатый, родственники оставили ему наследство. На старости лет заделался политиком, вступил в партию экологов, борется за сохранность природы. Я в его дела не вникал, но к нему постоянно шастают какие-то неприятные личности. Мои с ним отношения ограничиваются тем, что я захожу к нему поливать цветы, когда он в командировках, у меня вторые ключи от его квартиры есть.
-Понятно.
Остаток дня мы провели в ожидании моих родителей. Вечер прошел в теплой дружественной семейной обстановке. Отец принес много еды, часть из которой по обыкновению осталась у деда про запас в холодильнике. Мне было задано много вопросов про мое проживание в Самаре, перспектив по работе и о здоровье детей. Мне предстояло уехать в понедельник, и я планировал три предстоящие ночи провести в квартире у родителей.
-А что мне делать с этими вещами? – внезапно спросил дед, вытаскивая из-за шкафа большой пакет. – Патрик, может с собой возьмешь? Детям подаришь?
-Детям, боюсь, по размеру не подойдет, - ответил я. – А вот в церковь отнести можно. У меня завтра утром одно дело, потом я планирую весь день побыть дома. Давай я по пути в редакцию заброшу в храм, куда я раньше ходил этот пакет.
-Давай. А зачем тебе в редакцию в субботу утром?
-Они мне зарплату задолжали за прошлый год. У меня же две работы – там и здесь удаленно.
-Понятно.
Родителей я дожидался во дворе. И мне очень хорошо было слышно, о чем разговаривали двое мужчин в квартире Шейна.
-Да, да, я заплачу! Конечно же, я заплачу!
-Вы уже не первый раз так говорите, - мягко парировал его собеседник. – Я больше не могу ждать. Я хочу вернуть свои деньги.
-Ну, я же сказал, вы их получите! Завтра же! Встретимся там же, где обычно! Захватите расписку! Вы увидите, что моим словам можно доверять!
-Зачем же так горячится? – словно бы нарочно сочувственным тоном произнес Шейн. – Поймите и меня. Я должен вернуть свои деньги!
-Кровопийца!
Хлопнула подъездная дверь, и появились родители.
-Замерз?
-Нормально. Веселые тут у деда соседи.
-Да не говори. Описаться можно от смеха.
Уже в метро мама обратилась ко мне с вопросом:
-О чем в Новый год молился Шефу? Если не секрет?
-Да не секрет. Я бы хотел, чтобы, во-первых, однажды мы всей семьей вернулись обратно в Москву. Ну а в этот мой приезд чтобы время здесь прошло конструктивно. И что-нибудь совместно с дедом поделать, а то он жалуется, что ему скучно.
-Как думаешь, Он услышит твои молитвы?
-Не знаю, - пожал плечами я. – Обычно слышит.
Дома перед сном мы посмотрели любимый сериал, а потом разошлись по комнатам. Я свернулся калачиком под одеялом и вслушался в тишину. Очень необычно было находиться в собственном доме и все равно ощущать себя как будто бы где-то в гостинице. Мне очень не хватало супруги. Хотелось протянуть руку и положить ее на любимое тело. Но я лежал один в холодной постели, тускло освещаемый лунным светом, который пробивался сквозь не зашторенное окно. За стеной храпели родители. Где-то вдали скрежетал по рельсам состав. Звук моего детства. Я слышал такой же лет в пять. Круг замкнулся…
Стояло чудесное январское морозное утро. Машины и дома были укрыты толстым слоем снега, подобно бескрайнему белому одеялу. Я шел до боли знакомыми улицами, вспоминая, как некоторое время назад этим же маршрутом спешил в редакцию. Сейчас мне казалось, что это было когда-то давно, в другой жизни, а, может быть, и вовсе не со мной. Всё вокруг было вроде бы мне хорошо известным, но в то же время я как будто знакомился с этим районом заново.
Вот и тот самый храм, куда я ходил в последнее время. Интересно, узнают ли меня? Оказалось, что храм еще закрыт и откроется через полчаса. Что ж, самое время посетить Лефортовский парк.
Еще не рассвело. Фонари тускло освещали центральную аллею. Казалось, лишь я один здесь в такое время суток. Однако спустя пару минут я убедился, что ошибался – в сторону беседки своей примечательной хромой походкой двигался Шейн. Мне не хотелось попадаться ему на глаза, поэтому я замер там, где стоял.
Но не только Шейн направлялся к беседке. Через несколько минут появился еще один человек. Худощавый, волосы ежиком, без головного убора. Нетрудно было догадаться, что это вечерний гость старика. Они пожали друг другу руки, после чего прошли внутрь беседки. Затянулась долгая беседа.
Мне стало скучно наблюдать за ними. В конце концов, какое мое дело, что они собрались здесь обсуждать. Мне остается дождаться открытия храма, отдать вещи и вернуться домой. С мыслями о скором возвращении домой я пошел на второй круг вдоль волейбольного поля. Начинало холодать. «Пожалуй, я так долго не выдержу», - промелькнуло у меня в голове. Я посмотрел на часы. Самое время было двигаться в сторону храма.
Оглядываясь назад на тот день, я до сих пор задаюсь вопросом – случайность ли или Провидение – побудило меня пройти мимо той самой беседки. Еще издали я заметил старика Шейна в весьма неестественной позе. Мне показалось, что ему нужна помощь. Я подошел поближе. От старика на снег стекала тонкая струйка крови, превращая его из белого в кроваво-красный.
Я некоторое время как завороженный взирал на мертвое тело Шейна, как будто не веря своим глазам. Потом почувствовал, как по спине бежит холодный пот. Дрожащими руками я вытащил смартфон и набрал номер знакомого из полиции.
-Г-Грунин… . Приезжай в Лефортово…. Здесь человека убили.
Хорошо иметь знакомых в полиции. Тем самым я был избавлен от изнурительных вопросов на тему того, каким образом я оказался в Лефортово в семь утра и при каких обстоятельствах обнаружил труп. Следователю хватило моего краткого рассказа, и дополнительных вопросов он не задавал. Вместо этого же ответив на мои, пока подвозил меня до квартиры.
-Шейн состоял в новой партии экологов. Слышал о такой? Недавно зарегистрировалась.
-Да, слышал. Они вроде даже избирались осенью в парламент.
-Верно.
-У нас в Самаре очень гремел их представитель. Я брал у него интервью.
-Ну вот. А Шейн был их представителем в Москве. Старика на склоне лет увлекла борьба за чистоту и сохранность природы. Ходил на митинги, отстаивал неприкосновенность лесов. Пару раз задерживался.
-За что же?
-За излишнее ретивое отстаивание своих убеждений.
-Ну, понятно. Как думаешь, за что его могли убить?
-Откуда же я знаю? Будем работать, выяснять.
-Я тебе сказать хотел…
-Ну…
-Этот Шейн – сосед моего деда, которого я вчера навещал.
-И?
-Он живет, вернее, жил на первом этаже, как и мой дед. Когда я дожидался деда на улице, я случайно услышал разговор Шейна с каким-то человеком. Как я понял, тот должен был ему денег. Похоже, Шейн его шантажировал.
-Так, это уже интересно, - оживился Грунин. – Туман потихоньку начал развеиваться. Детали разговора помнишь?
-Да там особых деталей и не было. Они договаривались о встрече. Как я понимаю, встреча сегодня и состоялась. Человек, с которым говорил Шейн, был очень встревожен. Похоже, старик его, что называется, загнал в угол, и у того не осталось иного выбора, кроме как пойти на убийство.
-Знать бы еще, что это за человек…
-Шейн обещал ему, что принесет с собой документы. Те, что были нужны убийце.
-Вот и мотив нарисовался. Отлично.
-Вы ничего не обнаружили?
-Ничего.
-Ну, понятно…
Меня подвезли прямо к подъезду, в котором жил дед.
-Ну что, ты хотел приключений, и они перед нами! – воскликнул я, вваливаясь в квартиру.
-Не понял, - разинул рот дед.
-Соседа твоего хлопнули.
-Шейна?
-Да, Шейна! Сегодня утром в Лефортово.
-А ты откуда знаешь? – побледнел дед.
-А кто сегодня рано поехал в храм, чтобы отдать твой мешочек? – напомнил ему я.
-Ой, и правда, - всплеснул руками родственник. – Как же это произошло?
-Обыденно. Теперь полиция будет разбираться.
-Какой ужас! Да кому же он на старости лет понадобился?
-Ты сам говорил, бойкий старик был. Такой вполне мог кому-то перейти дорогу. А потом я вчера один разговор слышал.
-Какой?
-У Шейна в гостях был какой-то человек. И он обещал ему сегодня отдать деньги.
Дедушка внезапно побледнел.
-Поподробнее, пожалуйста.
Я с удивлением посмотрел на него.
-А чего ты так всполошился? Что случилось?
-Ну, расскажи, неужели трудно?
-Да, пожалуйста! Этот человек говорил, что непременно завтра, то-есть сегодня, отдаст все, что обещал. Шейн говорил, что устал ждать, что хочет получить деньги.
-То-есть, ты хочешь сказать, он кого-то шантажировал?
-Ну, похоже, что так.
-Понятно…
Дед отвернулся к окну и задумался.
-Ты можешь объяснить, что тебя так расстроило? – спросил я. – Чем ты озаботился?
-Да всё в порядке, просто новости ты мне сообщил невеселые, - уклончиво ответил дед.
В этот момент перед окном затормозила машина. Полицейская. Из нее вышел Грунин с коллегой и двинулся в подъезд.
-Я сейчас, - сказал я, вскакивая с дивана и выбегая в прихожую.
-Патрик, не стоит… - крикнул мне в спину дед.
Я распахнул дверь и выглянул на площадку.
-Кого я вижу! На чай-кофе пожаловали?
-Да пошел ты! – отмахнулся Грунин, появляясь на площадке. – Мы здесь по делу.
-Чего забыли?
-Это ты забыл – дверь захлопнуть. Давай, Патрик, не мешай нам, мы квартиру вашего соседа должны осмотреть.
Он втолкнул меня в квартиру. Из большой комнаты появился дедушка.
-Что еще стряслось?
-Одевайся, - сказал я, надевая ботинки. – Посидим во дворе, понаблюдаем, как слуги закона в квартире Шейна ковыряются.
Одевшись, мы вышли во двор и стали прохаживаться вдоль подъезда. Внезапно я обнаружил, что не одни мы интересуемся подъездом. Возле него на лавочке пристроился дедушка лет семидесяти в поношенном пальто и очках. Было в нем что-то неестественное.
-Откуда такие противные старики берутся? – вздохнул дед, покосившись на него.
-Их кто-то когда-то родил, - похлопал его по плечу я. – Они когда-то так же как и мы у мамы между ног вылезли, постарели и ходят теперь жизнь нам портят.
Из подъезда вышел Грунин.
-Нашли чего-нибудь? – подбежали к нему мы.
Лейтенант с неприязнью посмотрел в нашу сторону и процедил:
-Нет.
-А что искали? – полюбопытствовал дед.
-Насколько нам удалось выяснить, Шейн вел какие-то дела, ссужал деньги под проценты от своих доходов на экологической ниве. Хотелось найти всему этому документальные подтверждения, но пока это у нас не получилось.
В этот момент он заметил старика.
-А вам что?
Тот растеряно пожал плечами.
-Ну, вот и ступайте себе!
Деда как ветром сдуло.
-И вы уходите, - сказал Грунин. – Нечего тут шумиху устраивать. Если тебе так уж по-журналистски это дело интересно, я по мере поступления информации буду тебе сообщать детали.
-Договорились, - я пожал ему руку, и мы вернулись в квартиру.
По-моему, мнению (отчасти основывающемуся на опыте), люди склонны довольно быстро забывать плохое. Так уж устроена человеческая психика. Сначала от неприятного в своей памяти избавляются дети, несколько позже к ним присоединяются родители и представители более старшего поколения. Таким образом, для всех постепенно жизнь входит в привычную колею. И лишь для одного человека всё остаётся по – прежнему – того, кто совершил преступление. Ему вряд ли удастся забыть, что он сделал. Память о совершенном грехе, если пользоваться религиозной терминологией, будет преследовать его до конца жизни. Особенно если на месте преступления он оборонил тот самый конверт, ради которого всё и затевалось. Ах, какая горькая насмешка судьбы! Пойти на убийство ради того, чтобы прекратить эти бесконечные унижения, эти намёки на то, что если он не заплатит вновь, о его тайне станет известно всем. И в самый последний момент, когда конверт с заветными документами был у него в руках, он оборонил его! Причем обнаружил это уже, будучи далеко от места преступления.
Он буквально сходил с ума, бродя у себя по квартире. А что если полиция обнаружит улику? Да нет, если бы это было так, за ним бы уже пришли. Но ведь никого нет. Значит, не нашли. Да и днем, когда он, замаскировавшись, дежурил у подъезда, полицейские прямым текстом расписались в собственном бессилии. Так что пока всё хорошо. Но он сам лично должен убедиться, что страшная улика не лежит где-нибудь в снегу. Решено. Сегодня же вечером он вновь отправится на место преступления и обследует его вдоль и поперек. Главное, одеться иначе. Мало ли, вдруг кто-то его видел.
Я же в это время пристально смотрел на деда.
-Мне кажется, ты мне что-то хотел рассказать давеча. Я ошибаюсь?
-Знаешь, - дед помолчал, - а я, кажется, знаю, за что этого Шейна грохнули.
-Да ну! И за что же?
-Только ты можешь обещать, что родители ничего не узнают? – пристально посмотрел на меня родственник.
-Конечно, нет. Говори.
-Ну, в общем…. Я когда-то вел бизнес…
-Ты?! Ну, впрочем, не удивительно. И что же?
-Вдаваться в подробности я не буду, но если кое-что покопать, у меня могли быть большие проблемы.
-И я так понимаю, покойный старик… покопал?
-Да, - кивнул дед.
-Сколько ты ему заплатил?
-Нисколько.
-Как это?
-По счастью, бумаги оказались устаревшими, срок данности опять же, так что при ближайшем рассмотрении выяснилось, что шантажировать ему меня нечем. Но нервы какое-то время он мне помотал конкретно.
-А я-то думаю, чего ты пару месяцев назад ходил как в воду опущенный. Всё теперь понятно.
-Ну да.
-Значит, ты думаешь, он и других так же шантажировал?
-Вполне возможно.
-Что ж, логично. Тогда, получается, у него все же остались документы на тебя?
-Остались.
-Хм….
Я задумался.
-А ты говорил, у тебя есть запасной комплект ключей?
-Ты что задумал? – всполошился дед.
-Да ничего особенного. Но раз на тебя компромат есть, да еще и хранится он фактически за стенкой, почему бы его не изъять?
-С ума сошел? Там же полиция была, наверняка уже все нашли.
-Полиция ничего не нашла, это уж ты мне поверь, - заверил его я. – Так что мы можем спокойненько прямо сейчас ворваться в квартиру покойного и устроить там шмон. Ты со мной?
Дедушка для виду поломался еще пару минут, но, в конце концов, сдался и протянул мне связку ключей. Мы вышли на площадку и прислушались. Стояла звенящая тишина. Свет фонаря врывался сквозь приоткрытое окно и освещал наши встревоженные лица.
Я осторожно всунул ключ в замочную скважину, и в этот момент у меня зазвонил смартфон.
-Алло! – прошептал я.
-Сын, ну ты скоро? Мы уже есть хотим!
-Пап, садитесь без меня! Не успею приехать!
-У тебя все хорошо? Почему ты шепчешь?
-Да, все хорошо! Приеду, расскажу! Пока!
Я отсоединился.
-Папа? – спросил дедушка.
-Папа, - кивнул я, отпирая дверь.
Мы проникли в квартиру. В темное время суток она казалась очень зловещей. Казалось, что где-то внутри нас ожидает опасность. Я прямо-таки кожей ощущал, что мы не одни в этом трехкомнатном флэте. Если бы я был мистиком (хотя верующий человек разве может ощущать себя кем-то иным?), то я бы сказал, что здесь явственно ощущался дух покойного. Кто знает, может, это было и правдой…
-Включи свет, - вывел меня из состояния задумчивости дед.
Я так и поступил. Сейчас же нашему взору предстала спина некоего человека. Он резко обернулся. Вероятно, шурша пакетами, он не слышал, как мы вошли в квартиру.
-Кто вы?! – вырвалось у него.
-Кто вы? – ответил вопросом на вопрос я.
Мужчина немножко замедлил с ответом.
-Я – родственник убитого. Приехал забрать свои вещи.
-Родственник? – нахмурился дед. – Что-то я не слышал раньше о наличии у своего соседа каких-либо родственников.
-Вы так его хорошо знали? – хмыкнул мужчина.
-Ну, хорошо, вы его родственник, - вмешался в разговор я. – А что же вы здесь делаете в темноте, родственник? Бардак развели…
-Вам – то какое дело? – нахмурился мужчина. – С какой стати я должен перед вами отчитываться?
-Перед нами нет. А вот перед полицией придётся. Я её сейчас как раз вызову.
В руке у мужчины заблестел пистолет.
-Не советую вам этого делать!
Мы замерли.
-Лучше не мешайте мне. Не то…
-Не то убьете нас, как убили Шейна?
-Молчи! Что ты знаешь? Эта старая сволочь изводила меня! Требовала деньги!
-За что?
-Не вашего ума дела, папаша, за что! Он унес с собой в могилу эту тайну! Осталось только найти документы! Я бы и нашел, если бы вы не помешали…. Ничего, эту проблему я тоже скоро решу…
Казалось, человек с пистолетом о чем-то раздумывал.
-Раз уж вы нас все равно убьете, расскажите, чем вас шантажировали, - предложил я. – Удовлетворите наше любопытство.
-Шейн знал, что у меня есть вторая семья. Если бы об этом стало известно моей жене, она бы этого не перенесла.
-И за это стоило его убить?
-Вы не представляете, как я дорожу нашей семьей, - мужчину затрясло. – Ну, бес попутал. А этот гад узнал откуда-то, нанял детектива, сделал снимки, угрожал жене. Он неплохо меня подоил за это время. Наконец, я сказал, что у меня больше нет денег. Он обещал, что это будет последний раз, но я, конечно же, ему не поверил. Правда я не рассчитывал на то, что у него при себе не окажется снимков.
-Вы дурак? – презрительно посмотрел на него я. – Вы не думали, что он может держать дубликат где-нибудь дома?
-Подумал, - зловеще произнес мужчина. – Поэтому я и здесь. И, к сожалению, что-то очень разговорился. Пора заканчивать…
-Одну минуту! – выступил вперед дед. – Вы ищите документы, верно?
-Ну, - оторопел преступник.
-И, как я понял, до сих пор не нашли?
-Ближе к делу! – рявкнул мужчина.
-Я мог бы помочь вам, я неоднократно бывал в этой квартире и знаю все тайные уголки. Вы же не думаете, что такие ценные бумаги Шейн хранил где-нибудь под одеялом.
-Хм, - задумчиво произнес мужчина. – Давайте попробуем. Но имейте ввиду, пистолет у меня в руках заряжен. Да и я сегодня не настроен шутить.
-Это мы уже поняли, - хмуро сказал я.
Дед по-хозяйски прошел в гостиную и начал преувеличенно озираться.
-Ну, скоро еще? – злился преступник. Его уже трясло от бешенства.
-Сейчас, сейчас, - дед наклонился. – Где же это было?
-Ну что ты там ищешь, старый черт?! –
-Хочу заглянуть под ковер, - пояснил дед. – Мало ли…
-А-а-а! – лицо у преступника покраснело. – Вот оно что! Провести меня вздумали! Ну ладно! Если через пять минут вы мне не покажете где бумаги, я…
В этот момент дед рванул на себя ковер, и стоящий на нем мужчина рухнул словно подкошенный. Пистолет выпал из его рук. Я ударил его носком ботинка в лицо, дед навалился сверху, вдвоем мы скрутили его. Я сбегал на кухню и принес старую добротную веревку. Теперь оставалось лишь дождаться приезда лейтенанта Грунина с его людьми.
Тайник в итоге действительно обнаружился под половицей. У моего деда оказалась очень хорошая интуиция. По мере раскручивания этого дела всплыли и другие подробности. Следствию удалось установить имена людей, которых шантажировал Шейн. Оказывается, старик на закате жизни сделал себе очень неплохой бизнес.
-Достойная прибавка к пенсии, - ехидно прокомментировал дед.
Когда я вернулся домой, на следующий день за завтраком я сказал маме:
-Помнишь, ты спрашивала меня, о чем я молился, и слышит ли Шеф мои молитвы?
-Да, - кивнула мама, - помню.
-Могу тебя заверить, Он слышит…
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
