Служение - это не обязанность, а образ жизни

- Алексей Васильевич, какие значимые события вашей жизни вы бы отметили? Конечно, появление на свет Божий вы не помните…

- Конечно, я об этом и не знаю ничего, это знают родители. Первое значимое событие в моей жизни - это первый обыск в нашем доме, когда отца обвинили в том, что он - тунеядец. Это было в 1961 г., когда начались хрущевские гонения, связанные с уничтожением религии, церкви как таковой. Мне тогда было 6 лет, в семье я был девятым предпоследним ребенком. Милиционеры нас всех выстроили в доме. Обыск был жестким, как в кино, как будто искали оружие. Милиционеры вскрывали полы, сдирали обои. Была санкция прокурора на то, чтобы изымать всю антисоветскую литературу. Но поскольку у нас быть антисоветской литературы не могло, то изымали, естественно, все, что связано с именем Бога. Даже открытки с поздравлениями, где было написано слово Бог. У отца изъяли старый магнитофон «Днепр» с большими катушками. Там было33 км христианских записей. Естественно, следователь Кузнецова все это должна прослушать. Когда она прослушала, то поняла, что мы не те террористы, которых она искала. Когда ее назначили в следующий раз проводить обыск, чтобы готовить отца к очередному сроку, она отказалась. Сказала: «Я не буду судить этих людей. Они честные, нормальные люди». Ее за это сняли и перевели в другое место. Она потом цитировала из этих аудиозаписей фрагменты христианских стихов, которые пришлись ей по душе.

Следующий момент, который я хорошо запомнил - открытый суд в Доме культуры Дедовска. Мама нас всех привела туда. Был показательный процесс. Вся городская площадь была запружена народом, предварительно была агитация, что мы - сектанты, американские шпионы, которые едят детей, приносят в жертву, пьют кровь и т. п. клевета. Тогда арестовали пятерых братьев. Когда их вели по площади, милиция была вынуждена сделать коридор от машины к дверям ДК, чтобы их просто не растерзали люди. Такое было отношение к ним из-за ужасной пропаганды. Перед началом судебного заседания, мама нас посадила в переднем ряду и сказала, чтобы мы не плакали и не верили всему, что будут говорить о папе, так как он христианин и ничего плохого не сделал, а судят его за веру в Бога. Пятерых служителей нашей церкви, в том числе и отца, приговорили в ссылке в Сибирь, сроком на пять лет каждого.

Деревня Тагара, где поселили отца, была расположена на берегу широкой сибирской реки Ангары в окружении прекрасной девственной природы. Настоящая тайга начиналась сразу за огородом. В пятидесяти километрах выше по реке поселили Петра Васильевича Румачик, а между нами находилось поселение, где проживал служитель из Курска, Иван Макарович Пузанов, тоже сосланный за верность Господу.  Одновременно с нами в деревне Тагара проживали еще два наших служителя, Александр Леонтьевич Каюков и Павел Васильевич Александров. Через короткое время мы всей семьей переехали на поселение к отцу. Такое скопление баптистов на небольшой территории позволило нам регулярно проводить чудесные полноценные собрания. Это были впечатляющие и незабываемые дни  моей жизни.  Красота там  была восхитительная. Река Ангара сама по себе вызывала восторг, а в ней любой рыбы не сосчитать. Тайга манила своей сказочной красотой и дремучестью. Полная дичи, грибов и разного рода ягод, тайга  еще была нашим рабочим местом. Это, правда не сильно радовало, так как она кишела москитами и оводами.  Спустя четыре года указом Никиты Хрущева, наши братья были реабилитированы как незаконно осужденные и сразу засобирались домой. Можно представить какая это была ссылка для нас детей, если мы не хотели уезжать оттуда. К концу лета 1964 года мы вернулись в свой город Дедовск.

Мои родители были не просто хорошими и уважаемыми людьми, а также верными христианами, но атеистическая пропаганда формировала негативное  отношение к верующим. Те, кто знал моих родителей, относился к ним с большим уважением. Отца до сих пор вспоминают как человека-трудягу, понятно, что это не сочетается с тунеядством, в котором его обвинили власти. В те далекие времена частные дома отапливались печками на дровах. Отец один из первых начал делать автономное водяное отопление, с батареями. В Дедовске его до сих пор вспоминают те, у кого сделал такое отопление, которое работает по сей день.

Вспоминается трудный путь нашей церкви в условиях регулярных гонений. Церковь собиралась в лесу, по домам, иногда в специально построенной палатке. В таких условиях мы росли, это не мешало нам верить в Бога, наоборот, даже с ребяческой точки зрения было интересно. Нас разгонят, высадят где-то в лесу, а мы приходим обратно проводить собрание...

Потом наступило время, так называемой, перестройки и люди немного растерялись, не понимая, что происходит в стране. В то время мы начали проповедовать на Арбате. В 1987 г. власти абсолютно не понимали, что с нами делать. Раньше нас можно было посадить в тюрму или оштрафовать, но эпопея советской идеологии завершилась. Нас задерживали на какое то время, мы посидим в «кутузке» 5-6 часов, опять же рассказывая о Христе тем, кто там находился, выходим и опять на Арбат проповедовать. Такое интересное было время – ломка сознания советского человека была грандиозная и ошеломляющая даже стойких людей.  Такой колосс, как Советский Союз, рушился на глазах. Вся его идеология, философия, мировоззрение рассыпались как карточный домик.  Многие советские граждане не смогли  это не только осознать и принять, а реально потеряли основы  в жизни. Конечно, христианам легче было перенести такое потрясение и они быстрей приспособились к изменениям.  Верующие стали потихоньку благовествовать на улицах, открывать новые церкви и проводить библейское обучение. Из нашей церкви группа молодежи каждую среду и воскресенье приходили на Арбат - пели, проповедовали Евангелие и приглашали на библейское обучение, которое тогда проходило на квартире у Сергея Якименкова в районе метро Коньково.  Многие люди искренне обращались к Богу. Несмотря на атеистическую идеологию, которая предполагала материализм и отсутствие духовного мира, люди были настолько суеверны, что приходилось объяснять вред не атеизма, а суеверия. Тогда в моде были Кашпировский, Чумак, различные экстрасенсы, колдуны с родословной( откуда они только взялись в таком количестве). Встречались и такие, кто уже имел опыт общения со спиритистами или сам занимался  йогой, поэтому не сразу могли отличить экстрасенсорику и магию, от христианства.  С такими людьми приходилось подолгу и помногу  работать, чтобы  объяснять, с помощью Библии,  заблуждения, в которых они оказались. 

Известный фильм «Иисус» по Евангелию от Луки, был для нас великолепным инструментом  в деле благовестия. Этот фильм я считаю лучшим из всех картин подобного рода. Он максимально приближен к евангельскому тексту. В то время, к сожалению, ни Совет церквей, ни ВСЕХБ не воспользовались открывающимися возможностями. Но мне было ясно, что раз Бог открыл двери благовестия, мы должны в них войти.

- Когда Вы полностью посвятили себя служению Господу?

Для меня Бог - Творец, Его присутствие, вечное существование никогда не подвергались сомнению. Я верил в живого личностного Бога, который свершает все по Своей воле. Каялся всегда, когда понимал, что сделал какой-то неправильный поступок. И день моего обращения к Богу можно назвать не покаянием в классическом понимании, а моментом посвящения себя Богу. Я понимал, что должен служить Творцу, так как  Ему принадлежу.

Бог заговорил со мной, когда мне было 18 лет, во время молодежной встречи в Москве. Христианин должен быть социально ориентированным человеком, потому что если христианин асоциален, то он бесполезен в обществе. Подпольное христианство выглядит, скорей всего как секта, скрывающаяся от общества. Бог не призывал нас к такому образу жизни. Поэтому мир всегда, и в нашей стране в частности, прилагал усилия для формирования именно такого образа христианства. Мы должны быть посвященными и ревностными в служении Богу и людям, а не просто называться верующими. Я это понимал, и потому отодвигал момент моего полного посвящения Богу. Однако, 20 мая 1973 г. я сказал: «Бог, я все понял! Я посвящаю свою жизнь Тебе!» Это произвело переворот в моей жизни.  В то время я  занимался некоторыми видами спорта: пулевойстрельбой, лыжами и другими видами, в общем,  всем, чем мог. Считаю, что мужчина-христианин не должен быть размазней, будучи воином Христа, он должен быть человеком достаточно тренированным. Совсем не обязательно заниматься спортом профессионально. Христианин должен быть человеком волевым, решительным, способным выполнять много разных  задач в деле Божьем. Терпеть не могу бездельников и инфантильных, особенно ребят. Следование за Богом не изменило моего отношения к спорту, но времени для него оставалось мало.

Я был достаточно коммуникабельным и  заводилой среди ребят, в том числе среди христианской молодежи. Через три года после демобилизации из армии  в 1978 году, меня назначили молодежным руководителем в церкви, потом молодежным руководителем по Москве и Московской области. Служение - это не обязанность или работа, а образ жизни. Не обязательно быть пастором, можно быть и хорошим предпринимателем, зарабатывать средства, помогать через это церкви, людям. У каждого свой дар. Но мы не должны быть массовкой в Домах молитвы.

Бог оказал мне милость и дал возможность  участвовать в основании новых церквей в Москве, Московской области и в других местах. Примерно в одно время мы трудились с братьями, Сергеем Якименковым, Петром Саутовым, Александром Федичкиным, Михаилом Фадиным и другими, которые в последствии стали пасторами новых церквей в Москве и области.

 - Вы тогда служили в свободное от работы время?

- Я работал на производстве до 1994 г. В 1990 г. одна американская миссия предложила мне и Петру Саутову уволиться с работы, чтобы полностью посвятить себя на  служение и получать от нее поддержку. Мы отказались от предложения, так как не были согласны с философией их служения.  В Москве мы учредили и зарегистрировали миссионерскую организацию «Центр Евангелизации», которая ныне существует как «РАНЦ» во главе с Петром Николаевичем Саутовым. Примерно в это же время, на базе церкви «Спасение» в городе Дедовске, из новых церквей было организовано «Объединение братских церквей», переименованное в последствии в «Ассоциацию Братских Церквей». Вся эта деятельность не была просто данью моде, а служила реальному благовестию и основанию новых церквей.

- Вы молились молитвой Иависа. К чему это привело?

- Я выходец из братства Совета Церквей ЕХБ. Это жесткая система со своими правилами, законами и традициями, которые  не всегда были  основаны на Священном Писании. Воля братства или ситуативное решение иногда ставились выше ясного  учения  Библии.. Таким образом, система регулировала всеми аспектами жизни человека, а за пределами братства все было не правильно, не по Божьему- греховно и.т.п.  Бывало и такое, когда решение братства, по каким- то вопросам, вступало в противоречие с моими  убеждениями  или принципами. Даже христиане, находящиеся в подобной системе продолжительное время, утрачивают способность слышать волю Господа самостоятельно и, что еще более важно, следовать этой воле.  Бог хочет разговаривать с каждым индивидуально, а не через посредников, кто бы они ни были. Всегда,  когда нужно было выбирать между  послушанием  человеческим решениям или Слову Божию, я старался быть верным Богу. Это не всегда соответствовало интересам и желаниям других людей, но Бог давал мне возможность поступать в соответствии с моим пониманием воли Божьей, а не так, как люди диктовали. Поле деятельности потихоньку расширялось и мы организовали, так называемый,  «Круглый стол» то есть площадку в Москве для того, чтобы пресвитеры Москвы и Московской области могли пообщаться, порассуждать о некоторых вероучительных и злободневных вопросах, поделиться новостями, контактами. Круглый стол собирался более 10 лет. Там я обычно представлял «Ассоциацию Братских церквей».  Сам с собой я всегда старался быть честным. Как христиан, считаю, что если служить Богу, то честно, ревностно и с полным посвящением. Когда я прочитал брошюру «Молитва  Иависа», после этого размышлял и мучился пару дней, а потом помолился: «Господи, расширь мои пределы, если Ты хочешь». Через некоторое время меня избрали председателем РСЕХБ. Конечно,  я не мог и предположить такого результата. Но, как верующий человек, думаю, что в моей жизни ничего не происходит без воли Божией. Наверное, мое желание служить больше вылилось в такое решение съезда РС ЕХБ по избранию меня председателем.

- Где и каким образом Юрий Кириллович Сипко узнал о Вас?

- Не знаю. Вероятно мы где- то пересекались, но близко не общались. Первый раз,  Юрий Кириллович пригласил меня проповедовать на Конгрессе Российского Союза в Брянске в 2004 году. Тема Конгресса  была; «Господь царствует». Я должен быть проповедовать о власти Христа, которая распространяется на все сферы человеческой личности и жизни. После этого, Юрий Кириллович предложил всему собранию помолиться, чтобы я создал и возглавил Пасторский отдел в РС ЕХБ. В октябре 2006 года, на христианской базе «Ручеек» в Подмосковье,  проходил  Совет Союза РС ЕХБ. Юрий Кириллович пригласил меня туда для общения со старшими пресвитерами братства. Я дал согласие, совершенно не предполагая, что там будет за встреча, тем более что я практически никого из них не знал и они меня тоже. Мне задали несколько разного рода вопросов и, как положено у баптистов, попросили выйти не на долго. Посовещавшись, в мое отсутствие некоторое время, приняли решение пригласить меня для организации пасторского отдела в Российском Союзе. Не знаю почему, но в тот момент никого  не беспокоило, что я пресвитер церкви не входящей в состав РСЕХБ.  Откровенно говоря, я намерен был оставить служение в пасторском отделе и уйти вместе с Юрием Кирилловичем по окончании его второго срока в качестве председателя Союза. Но Бог предусмотрел нечто другое. События в моей жизни стали развиваться стремительно. За несколько месяцев  до съезда, меня пригласили на заседание Комитета по поиску и выдвижению кандидатов на должность председателя. Мне прямо сообщили, что на Совете Союза выдвинута моя кандидатура и стали задавать много вопросов о семье, о служении, о вере и церкви. Мое возражение типа: « Зачем..? В братстве так много служителей?»,  не возымели действия и на другой день пригласили мою жену для подобного общения. После этого меня несколько часов « испытывали» на Совете Союза, В марте  2010 года съезд РСЕХБ  проголосовал «за». Поскольку я никогда не отказывался от служения, то и в этом случае принял решение братьев. Хотя меня волновали вопросы: «Что это? Почему это я? Должен ли я соглашаться?».  Каким образом возникла идея меня, структурно далекого от РС ЕХБ на тот момент, выдвинуть на такую должность?

Я ничего для этого не предпринимал, если не считать той самой «Молитвы Иависа»

В результате, я стал больше молиться, чтобы понять, как лучше служить Богу в этом избрании. Мудрости просил и прошу у Бога постоянно.

- У пастора есть пенсионный возраст?

- Все начинается не с нас, а с Бога. Бог в Иисусе Христе избрал нас для поклонения и служения Ему. Как только я принял жертву Христа, с этого момента я должен Ему служить  всю оставшуюся жизнь до физической смерти. Евангелие не дает нам никаких указаний, когда должно закончиться служение. Любой верующий человек должен служить Богу. Он может работать, но душа и сердце должны принадлежать Богу.

Вопрос возраста — это, скорее, вопрос целесообразности и эффективности, а не вопрос запретов или ограничения со стороны Бога. Ветхий завет дает больше информации на этот счет. Так левит, отслуживший при храме, уходил, так сказать, на пенсию в 50 лет. Он переставал служить в этом возрасте при храме. Это была тяжелая круглосуточная работа. Таскать тяжеленные туши жертв, все мыть. Реально мужчина изнашивался. В этом есть некий намек на ограничения для пророков, священников. Но не существует правила о том, до какого срока должен служить пресвитер. Народ должен видеть, насколько эффективно, с точки зрения церкви, пресвитер исполняет свое служение. Если пресвитер в силу физических возможностей или, наоборот, невозможностей, перестал быть реально эффективным, тогда лучше оставить пасторское служение и стать помощником, душепопечителем  или   наставником  других в соответствии с дарованием.

 Церковь – это не наша собственность, она принадлежит Богу. Мы всего лишь домостроители в Доме Божьем, управляющие, но не хозяева. Управляющий должен понять, делает ли он свое дело качественно или пора ему заменить себя кем-то более подходящим на эту роль. Поэтому мы не уходим на пенсию, а вовремя передаем служение, как эстафету, тем, кого Господь предназначил нести ее вместе с нами и после нас.

Источник: baptist