Прежде всего, правовая неопределенность.
Точность формулировок вообще не самая сильная сторона российского законодателя, но в случае с «Законом Яровой» эта ситуация выглядит просто удручающей.
В профильном законе нет определения кто такие «последователи» (религиозного объединения), что такое «богослужение, церемонии и обряды» (в чем например разница), кто такой «священнослужитель» и др.
Отсутствие четких объяснений как должен применяться закон (подзаконные акты, инструкции к применению, рекомендации и т.д.) его толкование отдано на уровень рядового правоприменителя (сотрудника МВД, прокуратуры), который будет применять и применяет его исходя из уровня своего правосознания (в массе своей бытового, в лучшем случае группового, корпоративного, сформированного далеко не учеными-правоведами и не специалистами в области конституционного права, а являющегося продуктом массового сознания, общественного мнения и т.д.).
Миссионерская деятельность, другими словами, определяется «на глазок», потому что так кажется справедливым правоприменителю.
Известная «палочная система» МВД толкает правоприменителя «срубить легкую палку на сектантах», путем определения любой деятельности «сектантов» как нарушающую закон.
Так применительно к «религиозные группы» (одной из форм религиозного объединения), закона предполагает что регистрация религиозных объединений, является правом, но не обязанностью гражданина (по аналогии: брак является правом, но не обязанностью гражданина). Однако, на деле правоприменитель и вслед за ним суд (так как на практике и по статистике суд практически всегда поддерживает обвинение) считают, что если человек «делает что-то религиозное», то он становится обязанным принадлежать к религиозному объединению.
Таким образом, нарушается конституционная свобода гражданина исповедовать религию индивидуально, или совместно с другими, в том числе создавая религиозные объединения.
Пункт 1. статьи 3 Федерального закона от 26.09.1997 N 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»: В Российской Федерации гарантируются свобода совести и свобода вероисповедания, в том числе право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, совершать богослужения, другие религиозные обряды и церемонии, осуществлять обучение религии и религиозное воспитание, свободно выбирать и менять, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними, в том числе создавая религиозные объединения. Завершающая фраза «в том числе создавая религиозные объединения» однозначно говорит о диспозитивной норме, но не об императиве.
То есть, граждане имеют право, гарантированное 28 статьей Конституции РФ реализовывать свободу вероисповедания коллективно, но при этом, не создавая религиозное объединение. Согласно статьи 28 Конституции Российской Федерации: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними».
Неопределенность с требованием к маркировке литературы и других материалов приводит к тому, что правоприменитель требует маркировки «на всем религиозном», в то время как закон требует это только применительно к материалам, которые используются для миссионерской деятельности.
Однако, правоприменитель полагает, что вся деятельность религиозного объединения по сути является миссионерской.
Таким образом , новый закон в понимании правоприменителя фактически устранил иные признаки религиозного объединения , сведя их только к одному – миссионерской деятельности. Согласно пункту 1 статьи 6 Федерального закона от 26.09.1997 N 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»: «Религиозным объединением в Российской Федерации признается добровольное объединение граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры и обладающее соответствующими этой цели признаками: вероисповедание; совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний; обучение религии и религиозное воспитание своих последователей».
За полгода действия от закона, который был принят для улучшения борьбы с терроризмом, ни один террорист не пострадал.
Нарушителями признаны в 99% случаев протестанты!!!
Ни одного случая применения закона к православным не зафиксировано.
Естественно, складывается ощущение избирательности применения закона, в системе которого протестанты в Российской Федерации – граждане «второго сорта» , дискриминируемая группа по религиозному признаку.
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
