Почему религиозные объединения в России сегодня оказываются «на карандаше» у государства, что должно быть написано на синагогальном молитвеннике, надо ли вешать на квартире табличку «Синагога» и может ли карающий меч закона, начав с ваххабитов, дойти до раввинов.
– Недавно исполнилось 100 лет со дня Октябрьской революции. Почему религия и разного рода религиозная деятельность превратились чуть ли не в главных врагов большевистского режима?
– У любого государства существуют внешние и внутренние враги. Это неизбежно, исходя из самой природы государства. Внутренний враг – пресловутая пятая колонна – представляется наиболее опасным. Чем больше государство стремится к максимальному контролю над своими гражданами с целью предотвращения возникновения пятой колонны, тем подозрительнее воспринимается им религия. Религиозные объединения как важные составляющие гражданского общества претендуют на полную свободу или частичную независимость от государства, целью которого является прежде всего контроль и порядок (классовый, национальный, религиозный) – подобного рода идея уже как бы является враждебной.
В 70-е годы некоторые социологи, в особенности советские, пребывали в эйфории от идеи, что «религия умирает». Достаточно вспомнить предсказание Хрущева: «К 1980 году по телевидению будет показан последний поп». Как мы видим, оно оказалось ошибочным.
Большевистской власти все время кто-то мешал: мешали выращивать хлеб в необходимых количествах, победить разруху, догнать и перегнать Америку и т. д. Какие-то злобные силы все время препятствовали строительству светлого будущего. Колчак, фашисты, враги народа… Затем настал черед Запада. Последний оказался значительно хитрее и в конечном итоге победил. А действовал коварный Запад, по мнению советских идеологов, посредством создания прозападных социальных сетей: диссидентских и религиозных. Практически все годы советской власти религия была главным ее врагом. Объективные противоречия между сильным государством и религиозным объединением с его автономией приобрели непримиримые черты в СССР, будучи отягощенными атеистической идеологией.
– Но были же примеры использования религии в государственных целях.
– Конечно. Всегда же бывает «правильная» религия, и «не очень правильная», в смысле «полезная» и не очень. А еще есть умные правители и не совсем. Фидель Кастро, например, вовремя понял, что бороться с религией бессмысленно и предоставил верующим определенную автономию в условиях режима, в результате чего они стали относиться к нему более лояльно. Кубинским коммунистам в каком-то смысле было проще – они сами вышли из так называемой «теологии освобождения», рожденной в нищей католической Латинской Америке, в которой христианство рассматривалось собственно как некий протокоммунизм.
Характер противостояния государства с религией зависит от самого государства. Что такое в этом смысле либеральное государство? Это сильное государство, которому, в принципе, все равно, чем занимаются граждане в частной жизни (до определенных пределов, конечно). Делайте что хотите, только платите налоги и друг друга не убивайте. Слабое государство – по определению авторитарно, оно всего боится и везде ищет врагов. Нужно понимать, что европейская традиция и вообще европейская ментальность – это идеал гегелевского государства.
– Что это означает на практике?
– Идеальное немецкое государство Гегеля воплотилось в нацистской Германии, которая мыслилась его идеологами государством порядка. Достаточно вспомнить главный политический слоган тех дней: «новый европейский порядок». Если что-либо выходит из-под контроля лидера тоталитарного государства, он от этого начинает сильно нервничать.
Для религиозных объединений идеалом отношений с государством является индифферентное отношение к ним со стороны государства, когда возможна реализация самоуправления. Как только государство начинает вклиниваться, возникают трения и проблемы буквально во всем. А почему государство пытается вмешиваться? Из-за страха потерять контроль над религиозной сферой, страха «проморгать» врага. Так, формальные основания для первого александрийского погрома, как известно, заключались в необходимости расправиться с нелояльными государству евреями, не желающими устанавливать в синагоге статую императора.
В царской России была выстроена система с одной главенствующей религией – православием. Все остальные имели статус иноверных исповеданий. В Российской империи существовал ряд ограничений и запретов в конфессиональной сфере, но у инородцев (представителей не титульной нации) была определенная автономия. В целом при царе существовала более-менее гармоничная система государственно-конфессиональных отношений, где каждый имел свое определенное место. Был, конечно, и государственный протекционизм, когда дело касалось государственной религии: инородцам известные преференции при переходе в православие. С приходом советской власти все поменялось. В СССР была только одна религия – коммунизм.
– А потом?
– Советский Союз уходит, возникает новая Россия, у которой появляется новое законодательство, в том числе в области религии. В каждой стране существует так называемая концепция государственно-конфессиональных отношений, которая наряду с конституцией определяет нормативно-правовое регулирование этой сферы, как некий план, дорожная карта, по которой государство выстраивает свои отношения с религией. Скажем, в Таиланде буддисты – главные, мусульмане – второстепенные, евреи – вообще инопланетяне. А в современной России нет оформленной концепции государственно-конфессиональных отношений, вернее, она есть на уровне понятий, но в официальных документах ее нет.
Чиновник же живет инструкциями, и он должен понимать, как ему вести себя с разными религиями: кого любить формально, а кого всерьез и очень сильно. Потому что завтра, если он примет неправильное решение, его спросят: «Почему ты так сделал?». И он должен сослаться на некий приказ свыше… А когда нет письменного, и что важно, четкого документа, чиновнику остается отслеживать сигналы каких-то предпочтений и симпатий, которые передает пресловутая «вертикаль власти». И тогда чиновник будет ловить волну или колебаться, следя за высказываниями, выступлениями, не вербальными посланиями первых лиц федеральной и региональной власти.
– Если раввины Лазар и Борода приглашены в Кремль – это своеобразный сигнал?
– Это знак того, что намечается важная и нужная работа в интересах всей еврейской общины. Вообще, должен заметить, что мудрость и своевременность того, что делает руководство ФЕОР, меня поражает. Чиновники видят – Путин встречается с ними в Кремле, и делают для себя правильные выводы. Кто-то, особенно в некоторых регионах, возможно, подумает про себя: «Я, конечно, не очень люблю евреев, но вот Путин и вот раввины, и мне понятно, что делать…»
Так, в 2012 году в Ново-Огарево президент заявил, что Россия поддерживает традиционные конфессии. По сути, он просто процитировал преамбулу Федерального закона от 26.09.1997 N 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях». Но все дело в том, как были расставлены акценты, перечислены традиционные религии: православие, иудаизм… Чиновник, который это слушал и смотрел, понял, с кем ему нужно иметь дело.
– При этом о Думе как о «взбесившемся принтере» заговорили не только люди либеральных взглядов, но и представители религиозных структур. С чем это связано?
– В прошлом 2016 году в законодательстве были приняты поправки и дополнения к религиозному кодексу. Раньше, согласно закону, у любого религиозного объединения существовало несколько признаков: вероисповедание (вера во что-то), проведение богослужений, церемоний и обрядов и обучение религии своих последователей. А теперь появился еще один признак – «миссионерская деятельность». При этом законодатель определил четкие критерии этого нового признака: это деятельность религиозного объединения, направленная на распространение информации о своем вероучении среди лиц, не являющихся участниками (членами, последователями) данного религиозного объединения, в целях вовлечения указанных лиц в состав участников (членов, последователей) религиозного объединения, осуществляемая непосредственно религиозными объединениями либо уполномоченными ими гражданами и (или) юридическими лицами публично, при помощи средств массовой информации, информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» либо другими законными способами.
– Довольно однозначное и понятное определение, разве нет?
– Проблема заключается в том, что букв много, а конкретный правоприменитель (полицейский, прокурор) смысла за ними не видит, не понимает и не может разобраться, что ему бедному делать. Поэтому он «миссионера» определяет «на глазок». Важно подчеркнуть, что миссионерская деятельность, по новому закону, не запрещена, а лишь регламентирована, но в понимании рядового правоприменителя миссионерская деятельность – это плохая деятельность. Миссионер – слово «неправильное», западное, враждебное. Запад вредит России, не дает ей экономически подняться, жить счастливо и для достижения этих целей стремится наших граждан непременно обратить в какую-то (не православную) религию. Одновременно с этим правоприменитель воспринимает любую деятельность религиозного объединения теперь как миссионерскую. «Человек зашел на богослужение, а его там «накрыло», и он обратился. Что произошло?» – размышляет чиновник. Правильно! Была осуществлена миссионерская деятельность.
– Еврейских общин пока этот закон не коснулся.
– Пока. И надеюсь, так и будет. Но в зоне риска находятся все, кроме РПЦ. Каждую неделю привлекают к административной ответственности большое количество религиозных объединений (в основном мусульман и протестантов), причем штрафы по закону предусматриваются сумасшедшие – до 1 000 000 рублей. Например, собрались на квартире, читаете сакральный текст, молитесь… С точки зрения складывающейся правоприменительной практики, вы фактически создали религиозную группу и обязаны были ее зарегистрировать. Причем, по Конституции и по действующему закону вы делать этого как раз не обязаны, но на практике закон трактуется таким образом, что вы обязаны «доложить в комендатуру» в случае, если сгруппировались по религиозному признаку. И если вы не доложили, есть состав правонарушения…
– То есть если я организую синагогу на дому, возникнет проблема. А если примкну к КЕРООР или ФЕОР? Или просто зарегистрируюсь?
– Проблема не в том, что вы зарегистрируетесь, а в том, что правоприменитель считает, что вы обязаны это делать. При этом возникает другая проблема: если вы зарегистрировали религиозную группу, вступают в силу соответствующие требования к религиозному объединению. Например, необходимо публично информировать, что здесь находится религиозная группа, которая осуществляет свою, в том числе миссионерскую деятельность. Но последнее входит в противоречие с конституционным правом на тайну частной жизни, правом, которое гарантирует, что никто не обязан сообщать о своем религиозном вероисповедании. А как будут реагировать соседи не евреи, обнаружив, что в соседней квартире завелась «синагога»?
– Если в квартире собралось десять евреев, и они решили прочесть молитву «Минха», надо предварительно повесить табличку «Синагога»?
– Формально, с точки зрения сложившейся правоприменительной практики, «квартирный миньян», особенно если он носит устойчивый характер, имеет все признаки «религиозной группы», а значит формально необходимо на двери повесить табличку «Религиозная группа» с указанием реквизитов, наименования и… имен ее участников. Пока такие претензии к евреям, насколько мне известно, не применяются. Но как говорится в известной поговорке: «То, что вы не привлечены к ответственности, не ваша заслуга, а наша недоработка». А вот представьте себе, что описанные требования начнут предъявлять евреям. У вас дома зарегистрирована религиозная группа или находится юридический адрес религиозной организации, значит должна быть вывеска на двери. Ее отсутствие – основание для привлечения к административной ответственности в виде штрафа порядка 50 000 рублей. Причем, завтра, если вывеска не появится, будет основание для такого же штрафа.
Пока евреи привлекались в основном по статье 18.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ: несоответствии заявленной цели въезда в Российскую Федерацию фактически осуществляемой в период пребывания (проживания) в Российской Федерации деятельности или роду занятий. Въехал как турист, а вел себя как раввин. Санкция по данной статье неприятна тем, что помимо наложения административного штрафа может сопровождаться административным выдворением за пределы Российской Федерации.
Еще есть очень смешная ситуация, от которой, впрочем, не до смеха, под нее формально подпадают все религиозные организации. Согласно п. 3. Статьи 5.26 Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-Ф осуществление религиозной организацией деятельности без указания своего официального полного наименования, в том числе выпуск или распространение в рамках миссионерской деятельности литературы, печатных, аудио- и видеоматериалов без маркировки с указанным наименованием или с неполной либо заведомо ложной маркировкой, – влечет наложение административного штрафа в размере от тридцати тысяч до пятидесяти тысяч рублей с конфискацией литературы, печатных, аудио- и видеоматериалов. По новому закону вся литература и иные религиозные материалы на разных носителях должны все быть «промаркированы». И это не просто экслибрис «принадлежит раввину такому-то», а длинный перечень данных.
– Это должен делать издатель?
– Не только. И тот, кто издает, и тот, кто распространяет. А что значит – распространяет? Например, с формальной точки зрения, молитвенники, которые лежат в зале синагоги, должны быть промаркированы и не так, как сейчас: «Не выносите это из синагоги, ибо…». Маркировка должна включать в себя наименование религиозной организации, реквизиты, данные свидетельства о государственной регистрации некоммерческой организации. По логике правоприменителя, человек, который первый раз попал в синагогу, должен взять Сидур или Тору, открыть и понять: «Ага, сейчас осуществляется миссионерская деятельность такой-то еврейской организации».
– На журнал это тоже распространяется?
– Если присутствуют формальные признаки миссионерской деятельности, то да. Например, приглашения на еврейский праздник, молитву, учебу. Сейчас в стране установка – разобраться с первоочередными кандидатами на роль «пятой колонны»: это протестантские и мусульманские организации. Евреи пока живут спокойно, и, надеюсь, так будет долго.
Самая большая уязвимая категория по новому закону – это иностранные граждане. Нарушителям при осуществлении миссионерской деятельности грозит депортация.
– Иностранные граждане не могут заниматься миссионерской деятельностью?
– Могут, ведь миссионерская деятельность не запрещена, но по новому закону она приравнена к профессиональной деятельности, то есть человек должен изначально приехать по рабочей визе. А это, в свою очередь, формально подпадает под понятие квотирование рабочих мест. То есть, чтобы получить рабочую квоту для раввина-миссионера, формально нужно доказать Министерству труда, что соответствующих специалистов нет в России.
Это достаточно сложная процедура, поэтому лучше не оформлять иностранца в качестве миссионера российской религиозной организации. Можно возразить: «Но я не занимаюсь миссионерством». А вот это уже не вы будете решать, а правоприменитель: есть у вас состав миссионерской деятельности или нет. Изначально законопроект, очевидно, предполагался против заезжих исламских проповедников экстремистского толка. Но получилось, как с виагрой: изобретали лекарство от давления, а получили очень полезный побочный эффект. Инструмент ограничения свободы вероисповедания и автономии любого религиозного объединения, привлечь которое можно после того, как поступит соответствующая команда.
– Раввины въезжают в Россию по рабочей визе, это железно.
– И поэтому они защищены. Значит необходимо выполнить другое требование закона: правильно оформлять вывеску организации и маркировать религиозную библиотеку. Кстати, закон нигде не определяет, какая именно литература должна быть промаркирована. В законе есть определение «распространяемая». Это не значит, что только та, которую продают. Человек может зайти в библиотеку любой синагоги, открыть любую книгу и… в данный момент будет происходить «распространение».
– Уже был прецедент с романом Маркуса Лемана о насильственно крещенных евреях, которую признали экстремистской. При том, что книга была написана в XIX веке, выдержала много переизданий…
– Обвинение в экстремизме – это отдельная история. Под религиозный экстремизм подпадает, например, провозглашение преимущества одной религии перед другой. Но ведь религия на этом и основана, это вам любой религиовед расскажет. Однако правоприменитель так не думает. Вернее, он думает, но в рамках сигнала, исходящего от вертикали власти. Определять наличие или отсутствие экстремизма в литературе будет специальная экспертиза, в которую должны входить специалисты – филолог и психолог (наличие религиоведа, кстати, не предусмотрено).
– То есть можно экстремистской признать любую книгу, начиная с Библии?
– Священные тексты традиционных религий из списка экстремистских исключены. Но при наличии соответствующего указания могут быть нюансы. Так, перевод Библии запрещенной ныне в Российской Федерации религиозной организации «Свидетели Иеговы» был признан экстремистским.
Источник: moscow-jerusalem
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
