"Человек без камилавки" - цикл рассказов известного христианского журналиста и писателя Сергея Быструшкина, о приключениях миссионера Феликса Лефортова.
Как сам автор пишет о своем герое: "Феликс Лефортов - журналист по профессии и миссионер по призванию. Его работа - рассказывать людям о Боге. Он – не священник, не пастырь, он просто неравнодушный человек, получивший яркий опыт веры и стремящийся поделиться им с другими. Но чаще всего это получается у него посредством столкновений с жизненными трагедиями, непосредственным участником которых становится он лично. Его жизнь — это постоянный источник материалов для новых статей и возможностей для открытия бытия Бога. Прежде всего для себя самого."
«Проклятая роль»
(посвящение Вере Сидоровой)
Василиса почувствовала, как на ее лицо опустилось что-то тяжелое и пушистое. Она резко оторвала голову от подушки и увидела улыбающуюся дочку.
-Мама, ты просила разбудить тебя в три, - развела руками девочка.
-Спасибо, милая, ты очень заботливая, - простонала Василиса, нашаривая ногами тапочки. - Как Кирилл?
-Целуется с туалетом, - бесхитростно сообщила дочь и с радостным гиканьем унеслась в коридор.
Василиса накинула халат и направилась в уборную. Дверь оказалась закрыта изнутри. Она несколько раз постучала.
-Ну как ты?
-Пока без изменений, - хрипло ответили из-за двери. Слова мужа сопроводились характерным звуком освобождения организма от непереваренной желудком пищей. - Ты уже уходишь?
-Да, мне нужно собираться, в семь же спектакли, а у меня еще репетиции.
-Сама-то ты как?
-Да тоже чет хреново. Прямо не наш день сегодня с тобой, ну не наш.
Бледная она добралась до прихожей и, не чувствуя ни рук ни ног, начала одеваться. Каждое ее движение сопровождалось тяжелой болью во лбу. Она думала о том, что если бы у нее сейчас была возможность измерить себе давление, цифры повергли ее в шок.
-Ребята, я ушла! - крикнула она, завернув вокруг шеи шарф и открывая наружную дверь.
От ее дома до вокзала было всего пять минут пешком. Стоял теплый декабрьский день. Жители Подольска были заняты своими делами - кто-то мирно трапезничал в привокзальных кафетериях, кто-то спеши по своим делам, скользя на заснеженных улицах. Василиса перешла дорогу и остановилась возле аппарата, где можно было приобрести билеты.
Уже подбегая к платформе, она услышала, что в сумке у нее надрывается телефон.
-Да.
-Вась, ну где ты там? Мы уже все собрались, одной тебя не хватает!
-Миш, я уже практически сажусь в электричку.
-Почему так долго? - в голосе партнера по спектаклю звучало неприкрытое недовольство. - Подольская потерялась в Подольске?
-Миша, знаешь, у меня с утра полная задница. Заболел муж, чем-то отравился, я сама отвратительно себя чувствую. И тем не менее, я еду. Так что, прояви немножечко сочувствия.
-Ну ладно, ладно, не обижайся. Подождем.
Василиса плюхнулась на сиденье в самом конце вагона и прикрыла глаза.
Она не помнила, как добралась до театра. Он находился в минутах десяти пешей ходьбы от станции метро. Сам театр располагался в небольшом двухэтажном здании. Здесь она с труппой, в составе которой состояла меньше года, выступала уже не в первый раз. Их пригласили дать благотворительный спектакль для детей на основе известных музыкальных произведений. Был приглашен известный музыкальный коллектив из Петербурга. Когда Василиса вошла в зал, все уже находились на сцене. Не было только Василисы и Ларисы - ее партнерши по спектаклю.
-Что ты такая бледная? - крикнул кто-то из оркестра.
-Ребят, мне очень плохо, - тихим голосом проговорила девушка. - Я прошу вас, давайте репетировать и не задавайте мне лишних вопросов.
Репетиция прошла ужасно. Василисе казалось, что она вот-вот рухнет прямо посреди сцены. Она забывала текст, периодически сбивалась, фальшивила. Если бы она не была православной, она бы сказала, что ее кто-то сглазил.
Во время перерыва она спустилась в буфет. Возле зеркала крутился Миша. Девушка заказала себе чай с облепихой.
-Василис, - дернул ее за рукав Миша, который никак не мог оторваться от своего отражения в зеркале, - как ты считаешь, я сегодня хорошо выгляжу?
-М-м-м, да... Хорошо.
-А как ты думаешь, эта кофточка гармонирует ко мне? Ну вот как ты думаешь?
Несмотря на свое скрюченное состояние, Василиса как-то настороженно покосилась на своего собеседника:
-Блин, слушай, Миш, ты странный какой-то. Ну да, идет...
-Это хорошо, - Миша прищурился. -А тебе идет эта помада. Кстати, знаешь, там в "Рив Гоше" такая помада стоит совсем недорого, практически рублей пятнадцать.
-Ага, Миш, поняла, спасибо, - Василисе стало совсем нехорошо от его слов. Как много нового она узнает о своих партнерах сегодня... - Подожди, а откуда ты знаешь?
Зрительный зал постепенно заполнялся людьми. Василиса выглянула из буфета и поискала глазами старшую. Ее еще не было.
-Тебе не лучше? – обратился к ней Миша, вертясь перед зеркалом, тщетно пытаясь завязать галстук.
-Нет, Миш, мне не лучше, - она помогла ему справиться с этой задачей. - Ты че, галстук завязывать не умеешь?
-Ну нет, не умею! Может тебе на воздух выйти?
-Отличная идея, и как это я сама не догадалась?
Василиса толкнула дверь и вдохнула морозный декабрьский воздух. Ей и вправду стало чуточку получше. Мимо нее прошла мамаша с девочкой лет пяти. Девочка внимательно посмотрела на нее и дернула маму за рукав:
-Тете плохо, да?
Василиса оперлась на стену и прикрыла глаза. До ее сознания долетал звук пролетающих вдали машин, где-то рядом смеялись прохожие, играла негромкая музыка. Казалось, все вокруг настолько сильно проникало в ее мозг, что он вот-вот грозил лопнуть. Она механическими движениями вытащила телефон и набрала номер мужа.
-Ну ты как?
-Только что попрощался с туалетом?
-Тебе не лучше?
-Ну…. Так…
-Ну ты полежи что ли. Это явно инфекция какая-то.
-Да я уж и сам понял. Ты-то как?
-Ужасно. Кирилл, я готова ехать домой. Сейчас только Ларису дождусь, чтобы отпроситься.
-Понял. Держи меня в курсе.
Василиса отключилась и поежилась.
-Извините, не скажете, здесь состоится выступление театра «Корона»? – услышала она мужской голос.
Василиса подняла глаза и увидела мужчину лет двадцати шести в очках с затемненными стеклами.
-Да, проходите в зал, - махнула рукой она.
Ей показалось, что она сейчас потеряет сознание, и девушка решила вернуться в зал. Мужчина, представившийся на охране как Феликс Лефортов, устроился на диванчике прямо напротив входа и как-то очень внимательно смотрел на нее. Она растерянно присела на банкетку вдоль экспонатов, разглядывая их. Ее внимание привлекли волхвы, сделанные из дерева. Нечто подобное она хотела бы поставить у себя на даче. Если бы она была у нее.
Наконец появилась Лариса.
-Привет! – Василиса бросилась к ней.
-Что-то ты неважно выглядишь, - сразу отметила та.
-Я к тебе по этому поводу и обращаюсь. Можешь меня отпустить домой?
-А что с тобой не так? - прищурилась девушка.
-Сердце, голова... Как будто меня из меня вынуть пытаются.
-И давно с тобой так? - спросила Лариса.
Сидящему перед ними к ним спиной Феликсу послышались нотки заинтересованности в ее голосе.
-После полудня и не отпускает. Можно я домой пойду?
-Да нет, ну ты что, никак, - категорично ответила Лариса.
-Лар, ну пожалуйста!
-Да ты смеешься что ли? Мне тебя заменить неким!
-Ну может Тимофееву вызвать?
-Тимофеева роли не знает! А ты на отлично!
-Ну я тебя очень прошу…. Ты же тоже слова знаешь, ты ведь присутствовала на всех репетициях, ты и сыграешь!
-Ой, ну о чем ты говоришь... Я даже не знаю…
-Пожалуйста, отпусти! У меня все выходные, начиная с пятницы, ужас! Как будто прокляли…
-Ой, ну что ты фигню несешь! Не верю я во все это! Давай, собирайся и езжай домой.
-Пожалуйста! - уже чуть не плакала девушка.
-Ой, Василисочка, ну как же я за тебя выйду, я же не такая талантливая как ты... Ты должна выходить, ты должна
-Нет, нет я не могу, только ты...
-Да?... - Лариса выдержала паузу. - Ну если ты уверенна, что я смогу.... Хотя надо поговорить с Борисом Германовичем...
-Девушки, в чем дело! – обратился к ним главный режиссер. – Почему еще не одеты! Нам выступать через сорок минут!
-Да вот, Борис Германович, на ловца и зверь! Подольская плохо себя чувствует, просит ее заменить, - развела руками Лариса.
-Ты чего это удумала, Подольская? – строго посмотрел на Василису худрук. – Спектакль сорвать мне планируешь?
-Борис Германович, мне очень плохо. Давление скачет, сосуды…. Я боюсь, что вообще не доживу до конца спектакля.
-Глупости это все. Я тебе сейчас дам отличное успокоительное, немецкое, все как рукой снимет. Ты же лучшая актриса, мне тебя заменить неким!
-Борис Германович, а я? Я могу ей помочь, вы не думайте...
-А ты, Лариса, будешь играть ту роль, на которую я тебя и взял. Пошли, Подольская, и не дури мне!
Он увел девушку за собой.
Василису усадили за столик и поставили перед ней чашку с водой. Альтистка Светлана принесла таблетки.
-Сказали, тебе нужно выпить.
Василиса приняла таблетку и запила ее водой. Невидящим взглядом она смотрела перед собой.
-Что-то еще случилось? – с сочувствием спросила Светлана.
-Понимаешь, у меня все плохо, - тихо произнесла Василиса. – Кирилл отравился. Дочь дерзит. Бывший сволочь. Все одно к одному. Еще и с матерью поругалась.
Она обняла ее и заплакала у нее на плече. Василиса чувствовала, как по ее спине водят заботливой женской рукой.
-У нас у всех бывают периоды, о которых потом не очень хочется вспоминать, - с сочувствием произнесла Светлана. – Их нужно просто пережить.
В кухню заглянула девушка:
-Свет, ты мне нужна!
-Иду!
Светлана встала.
-Вась, ты только держись, ладно! Мы с тобой! Все будет хорошо!
Она умчалась. Василиса осталась наедине с собой. Она подумала, что было бы неплохо переместиться поближе к туалету на случай, если ее начнет тошнить. На ватных ногах она добралась до туалетной комнаты, распахнула дверь… и обомлела. В центре комнаты стояли Борис Германович и Миша. Они страстно целовались. В этот момент Подольская почувствовала, что ее реально начинает тошнить. Ей ведь с ним играть любовь! А он оказывается….
Они обернулись на звук открывшейся двери. Увидели ее. Оба обомлели. Она резко отшатнулась и поспешила обратно в буфет. Ворвавшись туда, она присела на стул, чувствуя, как сердце вновь бешено колотится. «Так, надо успокоиться! – говорила себе она. – Надо успокоиться! Тебе же скоро выступать! Соберись!
-Грустишь? – нарушил тишину мужской голос.
Она подняла голову. На пороге стоял худрук.
-Спасибо за таблетки, Борис Германович, - сказала она. – Вроде отпускает даже чуть-чуть.
-Ты же знаешь, для тебя всегда…
Он подошел поближе и наклонился к ней:
-Надеюсь, ты никому не скажешь о том, что видела только что …
-Никому!
-Вот и отлично. У всех у нас есть маленькие слабости, и я лично не вижу в этом ничего порочного.
Василиса внимательно посмотрела на него, но ничего не сказала.
-А теперь, будь добра освободи помещение, мы бы здесь хотели приватно кое-что обсудить.
Передернув плечами, Василиса вышла в зал. Люди продолжали прибывать. Василиса присела на диван рядом с Феликсом.
-Вы неважно себя чувствуете? – спросил он.
-Хреново как никогда, - кивнула она.
-А почему же не откажетесь от выступления?
-Рада бы, да главный не отпустил.
-Понятно…
-А вы чем занимаетесь? Я вас тут раньше не видела. Вы не частый зритель?
-Я репортер. Заказали статью о культурной жизни столицы. Подвернулся ваш спектос.
-Вот как…. Надеюсь, вам будет интересно. А так же надеюсь, у меня хватит сил его отыграть.
-За вас помолиться?
-О, было бы неплохо.
-Окей.
-Спасибо, - признательно улыбнулась через силу Василиса. - Я даже забыла свой крестик.
Мужчина сунул руку за пазуху и протянул ей свой.
-Нет, не надо, ну что вы! - запротестовала девушка.
-У меня несколько крестов, так получилось - один подарили, другой я сам купил - пояснил мужчина. - Поверьте, я не обеднею, а вам сейчас духовная поддержка необходима позарез.
Василиса подумала и приняла подарок.
-Подольская, время! – крикнули из гримерной.
-Я пошла! – подскочила Василиса. – Увидимся!
И унеслась.
Мужчина встал, прошел мимо пиликающих на скрипке ребят к туалету. Возле него возник худрук. Он услужливо пропустил его вперед.
-Вот спасибо, а то нам скоро выступать! – улыбнулся он.
Стоящие в коридоре музыканты между тем усиленно теребили свои скрипки, готовясь к предстоящему выступлению. От этой какофонии у Феликса разболелась голова. Он заткнул уши и именно в такой позе забежал в туалет, когда он освободился.
-Садисты! – выругался мужчина, захлопывая за собой дверь.
Он прошел на середину помещения, сложил руки на груди и произнес про себя: «Господи, этой девушке сейчас очень плохо. Я понимаю, что, наверное, нехорошо просить Тебя о такой мелочи, но…. Мне кажется, для нее очень важно, чтобы все прошло хорошо. Пожалуйста, если сочтешь это нужным, помоги ей. Спасибо!»
Он вымыл руки, умыл лицо и вернулся в зал. Его вновь посетило то чувство, благодаря которому он в свое время и начал посещать церковь – чувство присутствие некой духовной сущности рядом с собой. В книжках он прочитал, что Всевышний иногда позволяет чувствовать Своей присутствие рядом с человеком для того, чтобы ему было легче прийти к вере. Вот он и пришел…
Свет приглушили. Оркестр начал играть. Сначала перед зрителями в зал (сцены как таковой не было) вышли три девушки со скрипками и разместились на боковых стульчиках. Затем вышла дородная кудрявая женщина в синем платье. Потом трое парней в бабочках. Один из них пятой точкой задел контрабас, и тот мощно с грохотом, перекрывая музыку, приземлился на пол. Музыканты растерянно уставились на него, как будто не ожидали, что подобное вообще может произойти. Женщина в синем платье с невозмутимым видом подняла контрабас и поставила его на место. Складывалось ощущение, что в ней столько силы, что ей ничего не стоит так же легко поднять на ноги и отряхнуть любого из ее коллег, вздумай он по какому-либо недоразумению завалиться на пол.
Последними к публике вышла сама Василиса в сопровождении темноволосого юноши с острым носом. Они кружились в танце. Одна из мамаш завистливо вперила в них свой взгляд, очевидно представляя себя в объятиях этого парня.
Все артисты поклонились присутствующим в зале, и в этот момент свет совсем погас и зазвучала тревожная музыка. Когда в зале снова светло, Василиса прижала руки в бархатных перчатках к губам и закричала:
-Ой, какой ужас! Милый, где же ты?
На лицах музыкантов синхронно появилось отрепетированное дебильное выражение. Василиса кружилась мимо старательно претворяющихся дурачками оркестрантов и повторяла:
-Не может быть! Не может быть! Куда же он пропал!
Потом она наклонилась и подняла с пола пожухлый конверт:
-Мне оставлено письмо!
Весьма обгрызано оно!
Девушка стала вглядываться в текст. Потом она обратилась к залу:
-Тут сказано, что раз меня не пригласили, то я, Мышиный Король, испорчу вам весь праздник! Я заколдую оркестр!
Она обернулась на окаменевших коллег и заплакала:
-Ой, и правда! Они не шевелятся! Что ж такое-то! Лишь музыка поможет нам!
Она вышла на середину зала.
-Ребята, без вас мне не справится!
Сидящие на передних стульях дети приосанились.
-Вы готовы спеть со мной, чтобы расколдовать бедных музыкантов?
-Лучше бы им налили, - шепнула одна из родительниц сидящей с ней рядом женщине.
-Да – а! – хором ответили дети.
-Тогда начнем!
Василиса поражалась сама себе. Еще минут семь назад ей было невероятно плохо. А сейчас как будто в нее влился живительный поток. Как только она вышла к публике, ей сразу начало становиться лучше. Конечно, легко все списать на эффект сцены, на действие таблеток, вот только приняла она их совсем недавно, и они не могли бы начать действовать так скоро. К тому же, ей было настолько нехорошо, что весь комплекс внутренних нестроений они снять бы точно не могли. Здесь явно не обошлось без Бога….
Спектакль прошел на «ура». Зрители были в восторге. Они рукоплескали Василисе и долго еще не хотели отпускать ее. Уставшая девушка поблагодарила всех и поспешила в гримерную. Миша потянулся поцеловать ее, а Василисе стало смешно. Ей очень некстати пришел на память эпизод, когда он целовался с худруком.
Феликс встал и задумчиво прошелся по залу. Лариса оставила в зале свою сумку, и ее едва не прихватила одна из мамаш. Он уже хотел взять ее и отнести ей, как вдруг из нее на пол выпала фотография Василисы, вся в характерных точках.
Сама же Лариса, ни о чем не подозревая, бодро вертелась в буфете вокруг блюда с печеньем.
-В следующий раз, не советую самой этим заниматься, - прозвучал за ее спиной мужской голос. – Может и отрекошетить.
Лариса нервно обернулась.
-Как вы меня напугали!
-Да теперь-то уж что…. Все самое страшное позади. Но вы ведь, кажется, рассчитывали не такой финал.
-О чем вы?
-А вот это что?
Он показал ей фотографию Василисы. Лариса побледнела.
-Вы что рылись у меня в сумке?
-Давайте сейчас не будем о приличиях. Что, так хотелось получить роль?
-Я…. Я не понимаю, о чем вы говорите.
-Все вы понимаете, я слышал вашу интонацию, когда режиссер сказал, что Василиса-таки будет играть в спектакле. У вас это потомственный дар или сегодня дебют?
Лариса смотрела куда-то мимо него.
-Вы не волнуйтесь, я Василисе ничего не скажу, это на вашей совести будет, - предупредил мужчина. – Но хочу вас заверить: вот это фото и где я его нашел, я задокументировал. Поэтому если еще раз подобное повториться, я имею ввиду, что у Василисы вдруг какие-то проблемы начнутся ни с того ни с сего, я буду знать, откуда растут ноги. Надеюсь, я доходчив.
Он вышел в зал. Из гримерной как раз показалась Подольская.
-Ой, ты еще не ушел! – обрадовалась она. – Проводишь меня до метро?
-Да, конечно.
Они вышли за освещенную фонарями улицу.
-Как тебе спектакль, Феликс?
-Знаешь, понравился. Это притом, что я отнюдь не театрал. Эх, вот если бы мне увлечься этим несколько раньше, тогда бы я мою любимую точно не упустил…
-А тебе не интересен театр?
-Слушай, я сам не очень знаю, что мне интересно, - признался Феликс. – Мне и журналистика-то интересна постольку поскольку она позволяет общаться с людьми. А мне интересны люди. Я искренне хотел, чтобы у тебя все получилось.
-Да, на твою молитву Бог сегодня ответил, это точно.
-Ну я рад…
-Ты много говоришь о Боге... Ты как-то связан с церковью?
-Я веду колонку в журнале о религии и собственный миссионерский блог.
-Так ты миссионер! - восхитилась Василиса. - Круто.
-А ты актриса. Тоже прикольно.
-Я еще и на клиросе пою.
-Вау!
-Жесть, конечно, а не день, - вздохнула девушка. - Одно к одному. Когда я до постели доберусь - просто не представляю.
-Да, не круто, - вздохнул Феликс.
Вскоре они уже поднимались на платформу.
-Тебе лучше?
-Да, гораздо лучше, - кивнула Василиса. - Я сейчас написала мужу. Ему вроде тоже легчает.
-Слава Богу...
-А что за женщина, которую ты упустил...
Феликс помолчал...
-Ты же из Подольска, верно?
-Откуда ты знаешь?
-Прочитал в программке.
-Верно.
-Символично.... В твоем городе живет девушка, которую я очень люблю. Увы, безответно.
-Хорошая девушка?
-Для меня да.
-А почему не сложилось?
Впереди загрохотал поезд.
-Мне пора, - вздохнула Василиса. - Приезжай ко мне в храм в Подольск на службу. Поговорим. Рада была знакомству, Феликс.
-Взаимно! Приеду.
Когда Василиса села в поезд, он почувствовал предательское урчание в животе и понял, что ему срочно нужно перекусить. Боковым зрением, еще когда они шли сюда, он заметил двадцати четырехчасовой магазин и завернул туда.
Кивнув продавщице, Феликс прошел в самый конец и набрал себе несколько бутылок коньяка. Когда он уже подходил к кассе, он заметил, что к лицу кассирши приставлен нож, а человек стоящий перед ней требует у нее наличность из кассы. Повинуясь внутреннему желанию заступиться за нее, а так же пребывания в уверенности, что все кончится благополучно, он выбил нож из рук нападавшего и схватил его за грудки:
-Припрешься сюда еще раз, даже так, если ты, козел, не прекратишь кошмарить людей в этом городе, я тебя, гад, найду оторву руки, обломаю ноги, а затем сорву рожу с черепушки, ты меня понял?
Мужчина в ужасе уставился на него.
-Ты превратишься в безрукую безногую безглазую какашку, болтающуюся в канализации, - пообещал Феликс.
-Кто ты такой? – наконец обрел дар речи грабитель.
-Зови меня Феликс…- Лефортов приподнял очки, давая ему возможность рассмотреть его глаза. – А, знаешь, я передумал.
Он отвесил ему удар по лицу, и парень отлетел в другой конец магазина. Феликс потер затекшую спину.
-Что это было? – в ужасе взирала на него продавщица.
-Оу, всего лишь заразу проучил, - развел руками Феликс, в одной из которых была зажата плата за бутылки. – Доброй вам ночи.
Он толкнул дверь и вышел из магазина. Первое правило миссионера – все-таки по возможности вразумлять словами, а распускать руки только в крайних случаях. Сейчас, по мнению Феликса, был крайний...
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
