"Шеф"- новый цикл рассказов известного христианского писателя С.Быструшкина. Анотация:
"Зачем верить, когда знаешь?". Этот вопрос уже давно не дает покоя Патрику Штейну. Известный московский журналист, пережив клиническую смерть, был возвращён на Землю, но отныне Патрик - сотрудник Всевышнего, помогающего Ему спасать души людей для Вечности.
Не выдержав жизни с таким человеком как Патрик, от него уходит жена, он вынужден постоянно врать близким, как-то объясняя свои внезапные отлучки. И как же жить человеку, который даже не может спокойно согрешить, зная, что за каждый грех предстоит давать ответ, и чья работа - твои страсти?"
«Внеклассная работа»
Моему брату удалось добиться необычайных результатов – я перестал жить в покое. То, что он никак не проявлялся в моей жизни, наводило меня на мысли, что он готовит план мести, в изощренности которого мне даже не следует сомневаться. Я ежедневно ждал и молился о том, чтобы Шеф, если Ему угодно, дал мне возможность подготовиться отразить удар. Для тех, кто не в курсе: мой брат оказался страшным маньяком, который мстил мне за поломанную, по его мнению, юность. Думаю, в ближайшем времени он вновь даст о себе знать. Но пока этого не происходило, я продолжал выполнять свои преподавательские обязанности и в то же время исполняя поручения своего Шефа.
В этот раз задание от Него пришло в виде сновидения. В такой форме Он уже давненько со мной не общался. В этом сне я видел женщину, очень похожую на мою учительницу. Что-то в последнее время в моей жизни слишком много учительниц… За ней стоял человек с пистолетом. Мораль и смысл этого сна была ясна безо всяких подсказок: ей грозит опасность. Мне приснился этот сон накануне первого сентября, поэтому повода для того, чтобы повидать ее искать не пришлось.
Проснувшись, я некоторое время размышлял над увиденным. В который раз мне стало грустно оттого, что не с кем обсудить эти видения. Уж кто-кто, а я прекрасно понимал, что меня сочтут за психа, если я начну делиться тем, чем я занимаюсь. Поэтому я уже несколько лет скрывал эту свою часть жизни не только от посторонних, но и по возможности от близких людей. Я чувствовал, что ношу в себе величайшую тайну, прячу ее под своим пальто, которое еще не пришло время надевать по причине теплой погоды. Эта некоторая отделенность от людей сначала утомляла меня, со временем я смирился с ней и даже научился получать от нее удовольствие.
Вчера я проводил родителей в путешествие на кораблике. Они попросили пожить в их квартире, пока будут отсутствовать. Наташа с детьми была в путешествии, поэтому все сложилось наиболее успешно. В первый же вечер, завезя вещи, я отправился гулять. Недалеко от их дома несколько лет назад я пытался добиться признания от девушки, которую очень любил.
И сейчас мне захотелось посмотреть, сохранился ли тот двор в первозданном виде или там многое перестроили. Нет, оказалось, все такое же. На асфальте даже до сих пор, если приглядеться, можно было прочесть слова, которые я писал для нее краской. Я остановился под окнами и прислушался к своим ощущениям. В этот раз у меня ничего не екнуло. Скорее, мне стало любопытно поразмышлять на тему того, как бы сложилась моя жизнь, если бы я все-таки тогда добился ее руки. Не встретил бы тогда Наташу, не пожил бы в Самаре…. Занимался бы тем, чем сейчас занимаюсь…. Сплошные «бы».
Боковым зрением я заметил старушек, пристально наблюдающих за мной. Можно было не сомневаться, что мои приметы уже тщательно зафиксировались и, если в этом районе произойдёт какое-нибудь чрезвычайное происшествие, они будут тщательно изложены полицейским. Мне стало неуютно под их взглядами. Я поспешил ретироваться, нервно оглядываясь. Чем, очевидно, еще больше подал им повод считать меня проходимцем.
Сейчас же, на подходе к школе, я отогнал непрошенные воспоминания и ускорил шаг. Мы договорились с Александрой Васильевной на половину двенадцатого. В перерыве между уроками. Поэтому мне требовалось успеть. В нашем распоряжении было всего десять минут.
У охраны меня остановила очкастая китайка в форме.
-Вы к кому? – нахмурилась она.
-К Степанищевой Александре Васильевне, у нас договоренность.
-Набирайте ей, пусть спускается и встретит вас!
-Ну, хорошо!
Я отошел чуть в сторону и набрал номер Александры.
-Здравствуйте! Я пришел.
-Да, да, Патрик, я сейчас позвоню на охрану, и тебя встретят!
Я выжидающе уставил на телефон на стойке охраны. Он действительно разразился трелями примерно через минуту. Китайка взяла трубку поговорила и как-то даже враждебно обратилась ко мне:
-Давайте сюда паспорт.
Я протянул ей паспорт. Судя по всему, мне предстояло некоторое ожидание. Перед мысленным взором возник вчерашний вечер. Я не упомянул, что ко всему прочему у меня состоялась встреча с психологом. Уже достаточно долгое время я вынашивал идею устроить моим родителям встречу с Наташей для того, чтобы, наконец, уладить их многолетний конфликт. Мои родители весьма холодно приняли ее, и мне показалось, что будет удачной идеей, если спустя столько лет мы, наконец, сгладим эту ситуацию.
Женщина ждала меня на втором этаже в чайхоне. Как некурящий человек я всегда весьма отрицательно относился к подобным заведениям, но счел, что тут банкует тот, кто назначает встречу. Поэтому покорно принял приглашение на встречу. Просто засунул в нос фильры, чтобы не чувствовать запах кальяна.
-С чего начнем? – спросил я, усаживаясь напротив Кристины.
-С того, что мы будем заказывать, - улыбнулась она мне.
-Ничего. Я пришел поговорить. А вы заказывайте.
-Хорошо.
Психолог заказала у подошедшего официанта улун.
-Итак, если я вас правильно поняла, вы хотели бы, чтобы я поговорила с вашими родителями на тему принятия вашей супруги?
-Вроде того. И еще на тему того, чтобы они больше времени уделяли своему здоровью. Но не все так просто.
-Разумеется. Было бы просто, вы бы ко мне не обратились.
-Лучше, если эта встреча пройдет без меня. Только вы втроем.
-У вас есть с собой фото ваших родителей? Мне нужно понимать их примерный психотип.
Я любезно полез в карман за смартфоном.
-Я все поняла, - сказала мне женщина. – Возможно даже, что ваша мама имеет на отца некоторое влияет. И даже большее, чем он сам думает.
-Так и есть, - кивнул я.
-А как она вообще всегда относилась к Наташе?
-Ну так себе. Прохладно. Но менее агрессивно, чем папа.
-К вашему сыну они тоже плохо относятся?
-Да не сказал бы. Все-таки он же продолжение нашего рода.
Я замолчал и уставился в окно.
-У вас есть сомнения? – проницательно спросила Кристина.
-Нет, просто я боюсь, что после этого ситуация изменится необратимо. И я потеряю добрые отношения с ними.
-Она в любом случае изменится. Это знаете, как в боулинге, катнули шар, и все кегли посыпались.
-Мне как шахматисту пример с шахматами будет понятнее, - улыбнулся я.
-Хорошо, пусть будут шахматы. Главное, что вы поняли принцип.
-Наверняка, вы еще сейчас, как настоящий психолог, зададите мне вопрос, к какому результату я стремлюсь.
-Ну, конечно же.
-Устройте нам встречу. Точнее, уговорите их на это. Нам нужно обсудить, как жить дальше. У Наташи болеет папа, дай Бог ему здоровья. Она хочет пожить с ним и мамой в другом городе. У них на родине. Плюс взять в ипотеку квартиру. На все это будут нужны деньги. Возможно, папа мог бы ей помочь. Это все нужно обговорить.
-Поняла, - кивнула женщина, делая пометки у себя в блокноте.
-Да и я, надеюсь, все это останется между нами?
-Разумеется! Даже не сомневайтесь!
-Тайны стремятся на свет. Поэтому их трудно сохранить.
Нам принесли чай. Она налила и мне.
-Мне знакомо ваше лицо. Чем вы занимаетесь?
-Журналист, - уклончиво ответил я. Ну, не говорите же ей, что я выполняю поручения Всевышнего? Через сколько после этого признания она встанет из-за стола и посоветует мне обратиться к психиатру?
-Я Патрик Штейн.
-Точно! – воскликнула Кристина. – Как же я сразу не догадалась! Вот теперь узнала! Вы пишите очень интересные заметки!
-Благодарю за то, что читаете мою колонку. Не думал, что я так популярен.
-И в этом мире есть люди, которые интересуются не только гламурными журналами и косметикой.
-Хотите сказать, мне посчастливилось встретить одного из их представителей? Вернее, одну.
-Все может быть. Все может быть…
Мы условились в какой день проведем встречу и остаток вечера провели, мило беседуя ни о чем.
-Проходите! – вырвала меня из воспоминаний охранница.
Я вздрогнул, забрал свой паспорт и направился на третий этаж. Александра Васильевна ждала меня возле своего кабинета.
-Патрик! – воскликнула она, протягивая ко мне руки. – Как же я рада тебя видеть!
Она проводила меня в глубь кабинета. За одной из парт возился в своем телефоне какой-то мальчишка.
-Губайдуллин, иди погуляй пока! – рявкнула на него учительница. – Ты бы на уроке так сосредоточен был, как сейчас!
Мальчик испуганно спрятал телефон в карман, как будто дотоле держал в руках нечто неприличное. После чего подскочил и, бросив мне на ходу «здрасьте», помчался прочь из кабинета.
-Присаживайся! – Александра Васильевна указала мне на парту рядом с ее учительским столом. Она, в отличие от Ирины Юрьевны, никогда не была в Питере и не переезжала в него.
Я сел.
-Ну, рассказывай, как живешь.
-Об этом вы можете прочитать в моей колонке, - улыбнулся я. – Правда, там не рассказывается о том, как на днях меня чуть не отравили в «Макдональдсе».
-Ужас! – всплеснула руками Александра Васильевна.
-А вы как?
И тут я обратил внимание, как она враз погрустнела. Аж лицо исказилось гримасой скорби. Мне на память тут же пришел предупредительный сон от Шефа.
-У вас что-то случилось?
Она помолчала.
-Прошу вас, вы мне можете доверять. Я смогу вам помочь, у меня есть связи.
-Боюсь, в этой истории никакие твои связи мне не помогут, мой мальчик, - с грустью произнесла Александра Васильевна.
-Так что же все-таки произошло?
Учительница помолчала несколько секунд, очевидно, собираясь с силами, а потом заговорила:
-Ладно. Слушай. Пару дней назад меня на улице остановила цыганка.
-Цыганка?
-Да, цыганка. Предложила погадать. У нее, видимо, и вправду был талант, потому что я не сопротивлялась. Что вдвойне удивительно, потому что я как человек православный знаю, что гадать не есть хорошо.
-Что верно, то верно. Вы запомнили ее в лицо?
-Нет, конечно. Как думаю о ней, так перед глазами просто что-то расплывчатое и все.
-Это плохо, - вздохнул я. – Но продолжайте.
-В общем, лица ее я не запомнила, а вот то, что она мне сказала, помню очень хорошо. Обещала она мне беды. Много и разных. Сам понимаешь, домой я в тот день вернулась сама не своя.
-Надо думать…
-А еще через пару дней меня ограбили.
-Ограбили?
-Да. Возвращаюсь домой, а там все перевернуто.
-Муж ваш в это время где был?
-Да, Господь с тобой, Патрик! Ты что же, на него думаешь?
-Я обязан спросить.
-В отъезде. У него командировка была.
-Понятно.
Мы помолчали.
-Как вы сейчас?
-На взводе, разумеется. Думаю, как снять это проклятие или что там на меня возвели.
-Александра Васильевна! Ну вы же образованная женщина! О чем вы говорите?! Какое проклятие?
-Нет, Патрик, поверь мне, я чувствую! Дальше будет только хуже. Она еще обещала, что со мной что-то в школе случится нехорошее.
-Ну да, ученик какой-нибудь наплюет вам в суп, - насмешливо сказал я. – Александра Семеновна, вы нарвались на обыкновенных мошенников. Не спорю, талантливых мошенников. Но не более того.
-То-есть, ты считаешь, ее словам не стоит придавать значения?
-Александра Васильевна, для того, кто верит в Шефа, все эти проклятия не имеют силу.
-Верят в кого? – не поняла учительница.
-В Бога, - уточнил я.
-Ну я, да, в церковь пошла, исповедовалась, причастилась.
-Вот и отлично. Этого достаточно. Только не воспринимайте Таинства как магический оберег. Отношения с Богом вот так линейно не выстроишь…
-Какой ты умный, Патрик.
Мы вновь помолчали.
-Кстати, а как вы с мужем познакомились? – внезапно для Александры Васильевны задал вопрос я.
-А это здесь причем? – напряглась она.
-Вы ответьте мне. А я подумаю, причем это здесь.
Учительница внезапно покраснела.
-Смелее, Александра Васильевна! – подбодрил ее я.
-По Интернету, - наконец призналась она.
-Ну а чего вы в таком случае застеснялись? – удивился я. – В наше время это вполне нормально.
-Мало ли что ты можешь обо мне подумать в таком случае, - уклончиво ответила учительница.
-Я думать вообще не умею, поэтому можете не переживать на сей счет, - успокоил ее я. – Итак, продолжим. Кто был инициатором встречи?
-Он, конечно же.
-Извините, еще за вопрос….
Я помолчал, чтобы тщательно подобрать слова.
-Смелее, Патрик!
-Он вменяемый? Ничего вас в нем не смущает?
-Что?
-Ну, понимаете…. В непростое время живем. От этого многие сходят с ума. Вот я и думаю…. Ваш-то как?
-Нет, нет, эта тема его не коснулась.
-Слава Богу.
«Значит, пока предварительно вашего мужа можно исключить. Хотя мало ли…».
Вслух я ей этого, конечно же, говорить не стал.
-У вас есть враги?
-Вот так в лоб? – горько улыбнулась учительница.
Чуть подумав, она ответила:
-Ну, может, кто из учеников мстит вот так хитроумно.
-Вы знаете, я помню по своей учебе, вы были самым любимым у нас педагогом, - признался я.
-Спасибо, мой мальчик, но не говори за всех. Кому – то ты обязательно будешь не мил.
-Что правда, то правда, - признал я.
Прозвенел звонок.
-Ой, сейчас же ребята придут, - спохватилась Александра Васильевна.
Я поднялся:
-Ухожу, ухожу. Александра Васильевна, буду молиться за вас, чтобы у вас все скорее закончилось. И закончилось благополучно.
-Спасибо, мой мальчик!
-Пожалуйста, звоните мне в любое время!
-Хорошо.
-Да и еще…
Я вытащил кошелек и протянул ей визитку.
-Это мой знакомый следователь. Его фамилия Валентов. Можете обратиться к нему, скажите, что от меня. Он вам поможет.
-Спасибо. Но я думаю, в полиции меня поднимут на смех.
-Как знать. Как знать… Бог говорит мне, что это неплохой выход.
-Откуда ты знаешь, что разговариваешь именно с Богом?
-Когда знаком с Ним уже столько лет, начинаешь узнавать Его голос.
Когда я выходил из кабинета, возле него уже столпились ученики.
-Патрик! – окликнули меня.
Я обернулся и увидел ее. Она была близкой подругой Александры Васильевны. Мы с ней когда-то пытались встречаться, но у нас не пошло. И вот она стояла сейчас передо мной. Я ощущал, как весь мой организм будто пронзается электричеством. Я изо всех сил пытался этого не показывать, но у меня, очевидно, это получилось плохо.
-Я тебя сразу узнала! Какими судьбами?
-Зашел твою подругу поздравить с началом учебного года.
Наташа кокетливо посмотрела на меня.
-А что же ко мне не заглянул?
-Ты же сама мне сказала тогда, чтобы я не рассматривал тебя в качестве своей любовницы, - напомнил я, понизив голос.
-Все меняется, - улыбнулась женщина. – Может быть, обсудим это?
Я обернулся на глазеющих на нас учеников.
-Давай, но не здесь. Сколько у тебя еще уроков осталось?
-Один.
-Могу подождать тебя в Парке на Каховке. У главного входа.
-Отлично! – расцвела Наташа.
Она помахала мне рукой и упорхнула. Я спустился вниз и под тяжелым взглядом охранницы вышел из здания школы. До парка было около десяти минут пешком. Я шел, заложив руки в карманы, и пытался осмыслить то, что услышал от Александры Васильевны. Интуиция подсказывала мне, что здесь кроется что-то серьезное. Ведь не случайно же сегодня мне снился сон от Шефа. Значит, сейчас Он хочет, чтобы я помог моей учительнице. Но как? И от кого ей грозит опасность. Это пока было решительно непонятно. Кто замешан в деле на этот раз – очередной нехороший человек или действительно темные силы? С чем мне предстояло столкнуться на этот раз?
В парке несмотря на то, что рабочий день был в самом разгаре, было достаточно много народу. Причем, это были не пенсионеры, а люди средних лет, ну, и, конечно же, преимущественно молодежь. Как обычно, в такие моменты перед свиданиями у меня пересохло во рту, и я, преодолев свою природную жадность, купил себе воды. После чего устроился на камнях возле входа в парк и стал дожидаться Светлану.
Она появилась через полчаса. За это время я успел полюбоваться на компанию пенсионеров, которых привел сюда экскурсовод. Они смотрелись несколько комично на фоне здешней публики. И еще забавнее выглядел мужчина, который заунывным голосом вещал им об истории этого парка. Но когда я увидел Свету, все мое внимание сразу же переключилось на нее.
-Как ты прекрасна.
«И ничуть не постарела», - мысленно добавил про себя я.
Она смущенно развела руками.
Мы обнялись. Она как-то по-свойски схватила меня, прижала к себе, и мы зашагали к центральным воротам парка. С того момента, как я пережил клиническую смерть, у меня появилась странная способность. Я научился будто бы «читать» людей. И сейчас я знал, что она думает обо мне. Наталья раздумывала, использовать ли меня как объект для удовлетворения своей похоти или нет. Безусловно, я не мог знать ее мыслей. Но направление чувств ощущалось очень отчетливо.
-Извини, что опоздала, - вздохнула Наташа. – Просто я ужасно загружена. Школа отнимает все мое свободное время.
-На детей – то время остается?
-Конечно. С учетом того, что у меня их шесть.
-Шесть детей?!
Такие подробности я как-то из виду упустил.
Наташа снисходительно посмотрела на меня:
-Милый мой, мне в декабре стукнет 51 год. За это время в моей жизни много чего произошло. В том числе, и беременность. И не единожды.
-Мать-героиня. Тебе хоть за это доплачивают?
-Доплачивают, но мне все равно не хватает. Поэтому сейчас решила ковырять крипту.
Она вытащила из кармана платья смартфон и продемонстрировала мне.
-За этой штукой будущее. С ее помощью я смогу покрыть расходы, о кредите уж и не говорю. Кроме того, это поможет фонду, в котором я в последнее время прочно осела.
Она вновь посмотрела на меня:
-А какая у тебя суперсила?
-Вера.
Наташа рассмеялась.
-Читаю твой блог. Ты что-то вроде Его пиар-менджера?
-Можно сказать и так.
-Понятно.
-А что у тебя за фонд? Кого спасаете?
Вопрос был задан мной чисто для поддержания разговора. Идя рядом с ней и чувствуя ее прикосновения, я ощущал возбуждение во всем теле. «Может быть, и зря, что у нас тогда ничего не вышло», - подумалось мне.
Наташа, кажется, поняла, о чем я думаю. Потому что поглаживания меня пониже спины участились.
Мы дошли до середины парка, где начиналась развилка.
-Чем займемся? – спросила Наташа.
В слове «займемся» мне послышался намек на предстоящий секс. Сказать откровенно, я бы не возражал…
-Я могу купить тебе кофе.
-Буду признательна.
Я отошел к ларьку и заказал раф. Ожидая заказ, я внимательно наблюдал за своей спутницей. Она с кем-то списывалась по телефону.
-И сколько у тебя таких как я?
Она подняла на меня голову и приняла из моих рук кофе:
-О чем ты? Посмотри на мою прическу. Кому это может быть интересно?
«Прическа прической, однако в это же самое время ты пишешь своему постоянному поклоннику о том, что в выходные вы не увидитесь, - подумал я. – От меня, дорогая, ничего не скроешь. Я от Шефа».
-Да ты и так красивая.
-Ну красивая-то красивая, но у красивой женщины должны быть волосы не как мочалка.
-Понял.
Наташа отхлебнула кофе:
-Меня клеит однокурсник. За деньги. Капец.
Я в недоумении посмотрел на нее.
-Я считаю, 10 тысяч (рублей) за ночь это «мелко, Хоботов». Если б $ или €, я б подумала еще. Или 10.000 за ужин, типа Meet for charity , в пользу фонда.
-Даже не знаю, как прокомментировать, - признался я.
-Он был в чеченском плену и мозги, вероятно, отбиты.
Мы помолчали.
-Как прокомментировать. Если человек хочет помочь, как декларирует, он просто помогает. Но он хочет взамен меня. Это уже не помощь, а попытка купить. Гнусно.
-Неприятно, не спорю, - неискренне сказал я.
-Потому и хочу сама разбогатеть, чтобы никакие старые-толстые-считающие себя богатыми однокурсники не лезли в покровители. Ненавижу.
Она снова отхлебнула кофе.
-И еще оскорбляет такая низкая оценка! 10 тысяч! Я ему девочка с вокзала, что ли? Блин, мне мой израильский приятель 100 долларов просто за уделенное переписке время дарил. Но и он был послан, я общаюсь когда хочу и не ради денег, а когда есть настроение, а он истерил, когда я молчал.
Она посмотрела на меня и очевидно заметила перемены в моем настроении.
-Прости, не с кем больше было поделиться.
-Когда я тебя звал погулять или что-то еще, я не преследовал вот таки цели -сунул-вынул, - сказал я. - Мне муза нужна. С которой и поговорить интересно как сейчас и душа есть. У тебя есть. А по этого чувака: заблокируй его и все. Обычный мужской шовинизм.
-Уже.
Через секунд двадцать от нее поступило следующее откровение:
-Проблема в том, что мы когда-то очень давно встречались. И он никак не может забыть.
Она помолчала и с улыбкой добавила:
-А я его не помню вообще.
«Ах ты ж сука! – зло подумал я. – Совсем как Та женщина».
Так я называл Алису. Несмотря на наше расставание, инициированное мной, я до сих пор помнил о ней.
Наташа проницательно посмотрела на меня:
-Задела струны души?
Я посмотрел на нее, но промолчал.
-Несчастная любовь?
-Смотря для кого?
-Ну ты же о ней вспоминаешь?
-Ну-у… Как минимум, в память о ней продолжаю называть Его Шефом. Она так полюбила это именование Бога, что только так к Нему при мне и обращалась.
-Как трогательно.
Она вновь углубилась в телефон.
-Ты хотя бы ночью откладываешь его от себя в сторону?
-Не поверишь, у меня не бывает ночей. Ну в том смысле, что я ложусь спать не раньше четырех утра.
-Настолько отвлекают по делам?
-Конечно. Весь фонд на мне. Я уже мечтаю его Кате передать. Она более амбициозная, чем я.
-Лифановой?
-Угу. Кстати, когда ты в прошлый раз приходил, она сразу поняла, что я тебе интересна.
«Могла бы и по-другому сформулировать, дрянь, - подумал я. – Зачем так свысока-то? Во-первых, с чего ты решила, что так уж была мне интересна. К тому же, если память мне не изменяет, ты говорила, что это как раз я интересен тебе. Ну посмотрим, что будет дальше».
-Катька, она активная. У нее все в руках горит. А я такая, больше интроверт. На людях не люблю появляться, выступаю, только когда под газом. Может, мне все время быть пьяной, чтобы дела лучше шли, как ты считаешь?
Мимо нас прошла компания женщин. Все трое неприязненно посмотрели в нашу сторону. Видимо, им было противно, как женщина обнимает мужчину в два раза моложе себя.
-Ты без комплексов, - отметил я.
В этот момент ее рука как раз гладила меня пониже спины.
Она подняла на меня голову.
-Я просто соскучилась по мужчинам.
-А я соскучился по женщинам.
-А что же твоя жена? Развелся?
Я задумался, как мне будет выгодно ответить в данную минуту и счел наилучшим дать ей услышать ответ, который она хочет.
-Что так?
-Рутина, быт.
Я помолчал и ответил уже более искренне:
-Я не выношу рутину. Мне быстро все приедается. Нужны впечатления. Например, даже понравившаяся мне девушка, если я долго с ней буду встречаться, быстро мне надоест.
-Ух какой ты!
Она посмотрела на часы.
-Мне пора. Могу подбросить тебя до метро.
-Подбрось.
Они дошли до машины. Я устроился на сиденье, украшенном покрывалом в форме кота, и осмотрелся. В салоне было тесно и некомфортно. Наташа достаточно профессионально стартанула, и вскоре мы уже выехали на шоссе.
-Вот в этом отеле, - как бы между дела произнесла Наташа, - можно за недорого снять номера на час.
-Вот туда мы и пойдем, - твердо сказал я.
Наташа посмотрела на меня со смесью восхищения, страсти и стеснения.
Остаток пути мы преодолели молча.
-Я высажу тебя вот здесь.
Она затормозила возле торгового центра.
-Ну пока.
Я притянул ее к себе и поцеловал. Внутри меня быстро провели электрический ток. Вот они, давно забытые ощущения! Я будто бы ожил. Впервые за последнее время. Мы с Наташей отлепились друг от друга.
-А ты смелый, - с восхищением сказала она.
Мы снова поцеловались.
-До встречи. Предлагаю в пятницу.
-Хорошо. Буду искать окна в расписании.
Я вышел из машины, громко хлопнув дверью. Наташа отъехала. А я так и остался стоять на дороге, смотря ей вслед.
В спину мне посигналили. Я пришел в себя и отскочил на мостовую.
-Психопат! – прокричали мне из салона.
-Я не психопат, а высокоактивный социопат, выучи термины! – огрызнулся в ответ я.
Однако никакие мелкие происшествия не могли испортить мне настроения. Из динамиков машины, мимо которой я проходил, донеслось «Завтра будет лучше, чем вчера» в исполнении Витаса. Эта песня была очень мне в настроение. Я и вправду ощущал себя так, как будто меня посетила птица счастья, будто я парю на ее крыльях. При этом мне не сложно было отдавать себе отчет, что мой постоянный Спутник сейчас смотрит на меня и не очень восхищается тем, что происходит. «Я все знаю. Все понимаю. Пока не могу ничего с собой сделать».
Я бесцельно бродил по району, в котором жила Наташа, до самого вечера. Я помнил, что проживала она где-то неподалеку от школы, в которой и работала. Разумеется, я не собирался из-за нее уходить из семьи и разводиться. Но ее глаза то и дело всплывали в моей памяти, а вкус поцелуя ощущался на губах до сих пор. Я инстинктивно вытащил платок и обтер их, как будто моя Наташа была рядом и могла сообразить, что я целовался с другой женщиной. Ах, этот давно забытый привкус чего-то запретного. Сознательно избегаю называть это грехом, потому что не считаю правильным именовать мой поступок именно так. Этика моногамии складывалась в христианстве очень непросто и постепенно, и то, что мы сейчас возвышаем и почитаем, в древности таковым не считалось. Заповедь «Не прелюбодействуй» тоже понималась несколько не так, как сейчас, речь там шла о том, чтобы не встречаться с женщинами не еврейской национальности, чтобы расширялась популяций иудейского народа. А христиане вообще взяли за модель отношений принцип римского конкубината.
Наконец, когда у меня стали заплетаться ноги, я понял, что нужно возвращаться домой. Уже в вагоне метро я вспомнил о том, что мне рассказала Александра Васильевна. Я не очень верил в то, что в этом деле замешана мистика. Скорее всего, ей кто-то намеренно пакостит. Знать бы еще по какому поводу. Она всегда была довольно безобидной учительницей, такой приятной «булочкой». Но, правда, резкой на язык. Не удивлюсь, если она кого-то обидела крепким словом. И вот теперь какой-нибудь униженный ей ученик вершит свою собственную вендетту.
Из головы не выходила Наташа. Если бы я на своем опыте не знал о существовании Бога, моим нравственным терзаниям сейчас не было бы места. Однако все обстояло иначе. И против воли перед моим мысленным взором то и дело возникала Наташа в обнаженном виде, а разум дорисовывал сцены нашей близости. Я искренне пытался переключить свое внимание на что-то другое, однако у меня это получалось отвратительно. Я так и лег спать, представляя нашу совместную ночь.
Часа за три до сна я не выдержал и написал Наташе. Молчание было для меня невыносимым. А ожидание тем более. Мне хотелось как можно скорее согрешить, покаяться и забыть об этом. Растягивания удовольствия, а как ни крути близость с Наташей – это само по себе удовольствие, было для меня куда больше пыткой, чем последующие гипотетические нравственные терзания.
«Рад был тебя видеть», - послал ей сообщение я и тут же обругал себя: «Ну что за банальности! А главное, ты показываешь ей, что залип. Зная Наташу, ты так быстро просадишь весь интерес к себе».
Наташа ответила не сразу:
«Я тоже».
У меня не получилось справиться с собой, и я послал следующее сообщение вот такого характера:
«Напоминаю, что в пятницу можем увидеться. Помню о твоей занятости, поэтому возьму заранее выходной в этот день».
«Это очень мило, - прилетело от Наташи. – Я не могу ничего обещать. Зависит от то, какое количество дел выпадет мне на этот день".
«Ах ты ж дрянь! – с негодованием подумал про себя я. – Ведь ты же нарочно со мной в «ближе-дальше» играешь! Не-ет, я тебе такой возможности не предоставлю».
«Хорошо. Ближе к пятнице и посмотрим».
После чего я отложил телефон и отправился готовить поздний ужин. Было бы нечестным отрицать, что у Наташи на расстоянии удалось испортить мне настроение. Сказать откровенно, я уже настраивался на то, чтобы встретиться с ней в конце недели. А она еще думать будет! Все-таки не каждой выпадает честь разделить одну постель с Патриком Штейном!
Утром меня разбудил звонок телефона. Звонили родители. Рассказывали, как они путешествуют по «загнивающей» Европе. Я внимательно выслушал их, пожелал им успехов и посетовал, что не могу поделиться с ними своей текущей ситуацией. Потому что вроде как я планирую с помощью психолога примирить их с Наташей. А что же получается – я в это же время, как говорится, вожу в номера совершенно другую женщину, пусть и с таким же именем? Какой же я все-таки подлец!
Еще, разумеется, я не стал вводить их в курс, что у меня происходит с моим братцем. Это точно не добавит им спокойствия. Поэтому и ту и другую проблему мне предстояло решать самостоятельно.
К тому же, я узнал, что они задержатся в Европе еще на некоторое время, поэтому дату встречи предстояло перенести.
Поговорив с родителями, я стал одеваться. Мой сегодняшний рабочий день начинался вечером, мне предстояло проводить занятия у заочников. Поэтому, пока я завтракал, мои мысли были заняты тем, как провести начало дня.
Внезапно телефон зазвонил вновь. Звонила Александра Васильевна.
-Патрик! – заголосила она. – Помоги мне!
-Что?! Что у вас случилось?!
-Ты можешь приехать в школу?!
-Да, конечно, я сейчас!
-Я договорюсь с охраной, тебя пропустят!
-Мчусь!
Я вылил в раковину остатки какао и понесся в прихожую одеваться. Натягивая на ходу пальто, я пытался представить, что произошло с Александрой Васильевной – что – то действительно серьезное или это очередной ее заскок.
До школы мне было около пяти минут быстрым ходом. Я скатился по ступенькам, выбежал из подъезда и потрусил в нужном мне направлении. Редкие ученики, радостные, что на сегодня школа для них закончилась, брели в противоположном направлении. Они с ленивым любопытством посматривали на меня, уже такого старенького для них. Скуфа, выражаясь современным языком. Несмотря на трагичность ситуации, я не мог воздержаться от мысли, как быстро я стал тем, кто сам ворчит на детей за опоздания, пропадания с компаниями до ночи и спрятанные бутылки со спиртным в рюкзаках.
Сегодня меня встречала другая охранница. Она уже было открыла рот, чтобы осадить меня, но я резко рявкнул на нее:
-Молчи, жидовка, не до тебя сейчас!
Обалдев от такой реплики женщина плюхнулась обратно в свое кресло, напрочь позабыв о своих обязанностях.
Я взлетел на третий этаж и ворвался в кабинет Александры Васильевны. Она сидела за столом и тяжело дышала. Взгляд ее блуждал. Кроме нее, в кабинете было несколько учеников. Взгляд ее блуждал в пространстве. Наконец он сфокусировался на мне. Учительница произнесла:
— А все-таки цыганка была права.
— Цыганка? —не веря собственным ушам, вытаращился на нее я. — Вы опять за старое?
— Разве я говорила про цыганку? — удивленно произнесла Александра Васильевна.
— Но не я же.
К нам пробилась медсестра.
— Вы что, маленький? — напустилась на меня она. — У человека шок! А вы со своими вопросами лезете! Ей же на голову картина упала! — ткнула медсестра пальцем туда, где валялся разбитый портрет Александра Сергеевича Пушкина. — Сколько уже твержу, что нельзя на стены подобную тяжесть вешать. Тут же ведь дети! Хорошо ещё на учительницу свалилось. А если бы на ребенка? Его бы этой штукой прибило, — и она вновь принялась тыкать пальцем в поверженный образ Александра Сергеевича работы Тропинина, — а нам с вами, потом отвечать.
-Нам? – нахмурился я. – И вообще, давайте-ка не сейчас. Обсудим это позже.
— Уж будьте спокойны, обсудим, — угрожающе пробасила медсестра. — И директору докладную обязательно напишу.
— Экая вы экстремальная женщина, — с неудовольствием посмотрел на объемную медсестру я.
— Это не я экстремальная, а обстоятельства, — отбила выпад завуча женщина.
— Между прочим, вы оба не правы, — вмешался какой-то ученик, и его скуластое лицо приняло непрошибаемо-упрямое выражение. — То есть какая-то доля истины в ваших словах есть. Картина и впрямь упала. Только не на кого-то, а просто на пол. Вернее, сперва она собиралась упасть прямо на Александру Васильевну, но Пашка её отбил.
— Кого отбил, Александру Васильевну? — ничего не поняла медсестра.
— Почему Александру Васильевну, —изумился несообразительности женщины парень. — Павел отбил картину.
— А зачем он отбил ее? — снова спросила медсестра.
— Чтобы она не упала на Александру Васильевну. — парню очевидно уже наскучило растолковывать этим двоим совершенно очевидные вещи.
— Громов отвечал, — попыталась, в свою очередь, объяснить случившееся девочка с задней парты. — Верней, Александра Васильевна вызвала его к доске, а он никак не мог ответить. Тогда Александра Васильевна встала и подошла к нему. Тут как раз картина начала падать, а Громов отшвырнул её в сторону.
-Вот дерьмо, - вздохнул я и повернулся к упомянутому парню. – Можешь мне объяснить, как это произошло?
-Да блин я – то откуда знаю?! – возмутился тот. – Видимо, гвоздь не выдержал. Или то, на чем она там висела.
-Послушайте! – опять подала голос та девочка. – Не он ронял картину. Он, наоборот, спас Александру Васильевну. Вы не имеет права подозревать его.
-Не говори глупостей, - поморщился я. – Никто его не подозревает. Я просто спросил. Спас, значит большой молодец. Слава Богу за всё.
В кабинете появились люди.
-Ваше лицо кажется мне знакомым, молодой человек, - уставилась на меня директриса.
-Елена Ивановна, вы что, не узнаете меня?
-Штейн! – присмотрелась ко мне женщина. – Как ты здесь?
-Потянуло в родные стены! – ядовито улыбнулся я. – Только смотрю, в этих стенах такое происходит…
-И не говори, - понурила голову директриса и склонилась над пострадавшей учительницей. – Как вы, Александра Васильевна?
Та в ответ лишь застонала.
-Да что же вы глупые вопросы задаете! – опять распалилась медсестра. – Разве не видите, что ей плохо?!
-А кому сейчас хорошо? – не удержался я.
Присутствующие посмотрели на меня с нескрываемым осуждением.
-А вы, извините, друг Александры Васильевны? – сквозь зубы спросила медсестра.
-Друзья для меня роскошь.
— Да, да, не ругайте его, пожалуйста, — раздался слабый голос классной руководительницы, которая, похоже, мало-помалу приходила в себя. — Он действительно меня спас.
Я задрал голову вверх. На месте, где ещё каких-нибудь полчаса назад красовался портрет Пушкина, ныне осталась лишь медная табличка с известным советом Бориса Годунова сыну.
— Однако высоко висело, — пробормотал я. — Могло бы и впрямь зашибить.
— Вот именно, — одарила меня ангельским взором все та же девочка. — А наш герой, рискуя собственной жизнью, прямо кинулся на портрет.
— Мы все видели! — подтвердил толстяк с передней парты.
— С этим мы обязательно потом разберемся, — пообещала директриса. — А теперь, Александра Васильевна, продолжайте урок.
— Какой урок! - напустилась на нее медсестра.
— Который у них по расписанию, — откликнулась.
— Вы, Елена Ивановна, разве не видите? — вскипела от негодования докторша. — На ней ведь лица нет! Ей не то, что урок сейчас вести, она вообще двух слов связать не сможет.
— Наверное, уже могу, — не слишком, впрочем, уверенно отозвалась Александра Васильевна.
— Нет, нет, — запротестовал я. — Давайте, Александра Васильевна, я вас лучше в медпункт провожу.
— Верно, — поддержала медсестра. — Ведите её туда. Я сейчас ей успокоительный укол сделаю.
— Да, наверное, так будет правильней, — директриса одобрила этот план действий. — А я до конца урока посижу с классом. Кто у вас сегодня дежурный? — окинула она взглядом ребят. — Нужно убрать стекла с пола.
Александру Васильевну подхватили под руки несколько учеников и повели в кабинет медсестры. Я же медленно вышел в коридор и рассеянно прислонился к стене.
Из кабинета химии выглянула Наташа.
-Патрик! – воскликнула она. – Ты какими судьбами здесь?
-Из-за твоей коллежанки.
-А что с ней?
Я подошел к Наташе, чтобы поцеловать ее, но она отстранилась.
-Ты чего?
-Не хочу целоваться. Тем более, на глазах учеников.
Я выразительно осмотрел пустой коридор, но настаивать на своем не стал.
-Так что там с моей коллежанкой? И вообще, о ком ты?
-О том, к кому вчера приходил.
Наташ изменилась в лице.
-А что с ней такое?
-На нее едва не упала картина.
-Картина?
-Ну да. Портрет Пушкина, если быть точным.
-Господи, какой ужас! – всплеснула руками девушка, но ее лицо выражало, скорее, радость. – Я немедленно иду к ней!
-Постой, - я схватил ее за руку. – Не надо к ней сейчас идти. Она у врача. Ее приводят в чувства. Ты ей помешаешь. Пообщаешься позже.
Наталья покорно замерла.
-Мы увидимся в пятницу?
-Сказала же тебе, не знаю. У меня много дел.
-Хорошо, ближе к пятнице договоримся.
Она вырвалась из моих объятий и зашагала в направлении лестницы. Я стоял и пребывал в таком состоянии, как будто бы получил сильнейший удар под дых. Сегодня Наташа общалась со мной совершенно не так, как вчера. Будто бы я для нее совершенно посторонний человек. Это было невероятно больно. В памяти ожила ситуация, в которой я оказался несколько лет назад. Там девушка повела со мной похожим образом. И сейчас эта ситуация актуализировалась. «Нет, - сказал себе я, - я не позволю вновь так с тобой поступить. Если она попробует, то ей же будет хуже».
Постояв еще какое-то время в коридоре, я спустился вниз и пошел к кабинету медсестры. Навстречу мне как раз шла Александра Васильевна.
-Ну вы как, Александра Васильевна?
-Вроде жива, - невесело усмехнулась она, но попыталась улыбнуться.
-Вы меня очень напугали.
-Я сама испугалась.
-Как же вы в таком состоянии будете продолжать занятия?
-А я и не буду. Елена Ивановна отпустила меня домой.
-Слава Шефу!
-Кому?
-Не обращайте внимания. Я провожу вас до дома.
Александра Васильевна как-то странно на меня посмотрела:
-Патрик, мне не пятнадцать лет. Я вполне могу сама добраться до дома.
«Да, но ты же самолично позвонила мне и вызволила сюда. И тебя совершенно не заботило, были ли у меня на сегодня запланированы дела, местные командировки и тому подобное. Тебе было важно, чтобы я побыл рядом. Ублажил твое самочувствие. А главное, примчался по первому твоему зову».
Вслух, однако я ей этого не сказал. Вместо этого просто кивнул и посторонился.
-Берегите себя. Помолюсь о вас.
Она кивнула мне и направилась в учительскую раздевалку. Я же, не теряя ни секунды, направился к выходу. Охранница подскочила.
-Если бы вы знали, с каким удовольствием я бы дала вам в морду!
-Но привыкли получать, да? – не полез за словом в карман я.
Выскочив из школы, я сбежал по ступенькам, покинул территорию школы и постарался затеряться в сквере среди гуляющих. Отлично. Отсюда, с той точки, которую я выбрал, меня не было видно. Оставалось только дождаться, когда выйдет Александра Васильевна.
Наконец, появилась и она. Я весь напрягся, словно тигр, приготовившийся к затяжному прыжку. Она медленно вышла за ворота, дошла до перекрестка и стала терпеливо дожидаться, когда зажжется зеленый свет. Я покинул свое укрытие и медленно двинулся в ее сторону.
Наконец, Александра Васильевна стала переходить дорогу. В этот момент в буквальном смысле из-под земли появилась черная машина. Какой она была марки я не запомнил. Но мне на всю жизнь врезалась сцена, как этот черный ангел смерти несется на мою учительницу. В этот момент меня будто бы подхватили чьи-то невидимые руки и резко поднесли близко – близко к Александре Васильевне. На таком расстоянии у меня были все шансы не допустить ее гибели, и я ими воспользовался.
Мы упали на асфальт. Машина резко затормозила, выписав дугу. Из нее выскочил взмыленный с красным лицом водитель.
-Простите, ради Бога, меня! – заголосил он. – Совершенно не понимаю, как такое могло произойти!
-Вы что же не видите, что зеленый горит? – зло посмотрел на него я.
-Да говорю же, будто черт глаза застил!
Сказав это, парень перевел взгляд с меня на Александру Васильевну.
-Вы как?
Та лежала и постанывала.
-Для одного дня многовато-то с вами неприятностей, - заметил я. – Не сопротивляйтесь, я лично сопровожу вас до дома. По крайней мере, сегодня буду уверен в том, что вам более ничего не грозит. Муж поздно вернется?
-В девять вечера.
-Понятно.
Я обернулся на несостоявшегося убийцу:
-Вы свободны, молодой человек.
-А в- вы претензий ко мне не имеете? – от страха тот аж начал заикаться. – З – заявление писать не будете?
-Нет, - хором сказали мы с Александрой Васильевной.
Обрадованный мужик прыгнул в свою черную иномарку и поспешил как можно скорее покинуть место происшествия.
Я подхватил Александру Васильевну под руки и повел ее в сторону ее дома.
-Не могу идти, - посетовала она. – Ноги не слушаются.
-Это решаемо. Посидите на лавочке, я сейчас.
С того раза в моем распоряжении осталась машина, которую я любовно условился именовать Шефмобилем. Ее исключительность заключалась в том, что ею фактически управлял не я, а Он. У меня и прав-то нет. Я пользовался ею в самых исключительных случаях, и сейчас по-моему был именно такой.
-Не знала, что ты получил права, - сказала Александра Васильевна, когда я подъехал к ней и гостеприимно распахнул дверцу.
-А кто сказал, что я их получил?
Учительница хмыкнула, но сил, чтобы продолжать разговор со мной, у нее, очевидно, не было. Как и в тот раз, машина фактически самостоятельно доставила нас до дома, в котором жила Александра Васильевна. Для того, чтобы не вызывать лишних вопросов, я всю дорогу держал руки на руле и делал вид, что сосредоточенно управляю транспортным средством.
Уже у подъезда Александра Васильевна обняла меня:
-Патрик, спасибо тебе за все! Ты мой любимый ученик.
В ее глазах отразилась такая нечеловеческая боль, что у меня слезы навернулись на глаза. Она повернулась, набрала код на домофоне и юркнула в подъезд. А я, заложив руки за спину, зашагал в сторону дома. В голове соревновались мысли об учительнице и Наташе. Я старался отдавать сейчас всего себя случившемуся, пытался разобраться и понять, как же мне помочь Александре Васильевне, но перед моим мысленным взором то и дело представала Наташа. И я против воли ощущал сильное возбуждение в паховой области.
Из задумчивости меня вывел звонок телефона. Звонила жена.
-Дорогой, как ты?
-Спасибо, неплохо.
-Почему ты так прерывисто дышишь?
-Потому что поднимаюсь по лестнице.
-Понятно, ты не дома. И все-таки что у тебя с голосом? Ты опять во что-то вляпался?
«До чего же моя жена проницательная, - с восхищением подумал я. – Чувствует все за тысячи километров».
-Случилось.
-Ты опять во что-то вляпался?
-Опять.
-Господи, Патрик!
-Вот благодаря Нему и вляпался. Вернее, очередное «задание»,
-Когда же они закончатся, эти задания! Я так за тебя переживаю!
-Поэтому я и не хотел говорить тебе правду. Отдыхай, не порть настроение детям. Все будет хорошо.
-А о моем настроении ты подумал? Ты всегда беспокоишься только о себе любимом! Ну, конечно, ты же у нас супермен! Тебе о мирских делах думать некогда. А то, что у нас кредит, нам нужно починить плиту, у нас проблемы с репетиторами – об этом ты забыл! У тебя есть дела поважнее!
Она отсоединилась. В этот момент я как раз отпирал дверь квартиры. Войдя внутрь, я с силой швырнул телефон в диван, и он утонул в зарослях покрывала. В такие моменты мне очень хотелось понести в ЗАГС заявление о разводе. И еще. Если бы сейчас на пороге моей квартиры оказалась Наташа из школы, я бы не стал себя сдерживать. В этом я был уверен…
Однако Наташа на моем пороге не появилась, не позвонила мне и даже не отреагировала на мою сторис в вацапе. Которую я, по совести, говоря, разместил намеренно, желая узнать, интересуется ли она мной. Это слегка испортило мне настроение – что Наташа не выходит на связь.
Зато вышла на связь психолог, которую я нанял для того, чтобы разобраться в нашей семейной ситуации.
-Как ваши успехи?
-Родители пока еще не в Москве, они еще задержатся, поэтому встреча переносится. Но из того, что мне известно, они возвращаются во вторник. Наверное, предложат вместе поужинать. Тогда и встретимся.
-Прекрасно. Волнуетесь?
-Безусловно.
-Патрик, уверяю вас, главное сделать хоть что-то. Иначе все будет стоять на месте. Вы как будто сомневаетесь.
-Я боюсь, - признался я.
-Чего именно?
-Реакции отца. Меня тогда наследства лишат.
При этих словах я рассмеялся.
-Все будет хорошо, Патрик, я почему-то уверена, - приободрила меня психолог. – Я свое дело знаю. Поверьте, и с фсб приходилось работать. И реабилитировать участников СВО.
-Вы и с этими работали?
-Да, приходилось.
-Ну тогда я спокоен. Тогда мои родители вам после них покажутся легкими клиентами.
Настала очередь рассмеяться психологине.
-У вас расстроенный голос. Вас что-то еще тревожит, Патрик?
-У одного хорошего человека проблемы. И я не понимаю, как ей помочь.
-У вашей жены?
-Нет, у моей учительницы. Ей угрожают.
-Господи, какой ужас! Пусть заявит в полицию!
-Боюсь, что против этих сил никакая полиция не поможет, - вздохнул я. – Впрочем, не загружайте себе голову, вы и так очень меня выручаете. Мало вам моей истории с женой, а тут еще эта. Я ее разрулю как-нибудь.
-Ну дай Бог, дай Бог!
Этой ночью я спал беспокойно. А утром без кофе, которое я вообще-то не очень и люблю, не мог нормально функционировать. Кроме того, мне позвонило руководство и потребовало взять неурочные часы. С неудовольствием, но мне пришлось принять их предложение, поскольку лишними деньги не бывают никогда.
Весь день у меня прошел в мыслях о Наташе и возможном предстоящем сексе с ней. Вечером мы с ней созвонились.
-Что насчет пятницы, красавица?
-Не решила еще. Много дел.
«Вот ты ж тварь, что ж ты меня за уши-то водишь?! – раздраженно думал я. – Ведь еще пару часов назад ты была согласна!».
-Понимаешь, у меня дочка, работа много времени отнимает, плюс проблемы всякие тут еще. Плюс крипта. Я спать-то ложусь в три часа ночи.
-Со мной ты точно не уснешь.
-Хорошо, подумаю, напишу.
-Я тебя понял.
Отсоединившись, я почувствовал давно уже забытое чувство обиды. Я прекрасно знаю, что с такими женщинами, как Наташа невозможно строить отношения. Она зависит только от дофамина в своем крошечном мозгу. Мне хотелось просто переспать с ней ради соревновательного момента, ради того, что у нас не вышло это тогда, еще до женитьбы. Выражаясь современным языком, если я закрою этот гештальт, она мне сразу станет неинтересна.
О любви к этой девушке не могло идти и речь. Я любил Наташу, любил как-то по – особенному. Уже не той страстной любовью. Я запретил себе это чувство. Оно подчиняло меня себе, отнимало покой и превращало в раба. Я становился безумным, терял из-за этого работу, посвящал себя со всей страсти своей очередной любви. Потом, когда я научился владеть своими чувствами, я стал получать от женщин только секс. Даже в браке.
Я уже очень давно не позволял себе кем-то увлечься. Мои понятия о добре и зле изменились несколько лет назад в силу известных событий. И, пожалуй, только Наташа вновь разбудила во мне давно подавляемые чувства. И сейчас я размышлял над тем, как и в ней пробудить ответные чувства. Моя деятельная натура требовала что-то делать, а не просто ждать. Поэтому я решил действовать.
Недолго думая, я вскочил с дивана и бросился в прихожую. Уже вскоре я бодрым шагом направлялся в сторону метро. Предварительно я выяснил, где у нас в районе продаются медведи. Да не просто плюшевые игрушки для поддержания романтики в отношениях, а медвежата из цветов. Вот это, по моему мнению, было действительно интересным подарком.
Однако на месте меня ждало разочарование. Продавщица с грустным видом сообщила мне, что нужный мне товар они продали буквально пару часов назад.
-Ох, как жаль, - понурил голову я.
-Я могу вам дать адрес магазина, где они точно есть.
Я немедленно воспрял духом:
-Буду вам очень признателен!
Симпатичная продавщица улыбнулась мне и застучала пальцами по клавишам.
-Есть! Это у метро…
Она назвала мне адрес района. Я от души поблагодарил девушку и поспешил к метро. Было еще не очень поздно, только начинало смеркаться. Я трясся в вагоне метро и в своих мыслях осуждал себя за излишнюю похотливость. Мне не нравилось, что это качество в какой-то момент так взяло верх надо мной. С этим надо было что-то делать.
Мне написала продавщица, что они закроются в десять часов, но я успеваю. Поэтому я через каждые двадцать минут уведомлял ее о том, что я в пути и скоро буду. Девушка успокаивала меня и говорила, что я успею. Но у меня внутри все клокотало, хотя это было совершенно нелогично. Я мог купить мишку завтра и в любой другой день. Впоследствии, анализируя тот вечер, я пришел к выводу, что мной руководило желание хоть что-то сделать, только бы не сидеть дома и не маяться в ожидании того, встретимся ли мы с Наташей у меня в постели или нет. Впрочем, все это про себя я понимал еще когда ехал за покупкой плюшевой игрушкой.
Выскочив из вагона, я взлетел по лестнице и замер на автобусной остановке. Сверился с табличкой. Вроде бы правильно. Оставалось только дождаться нужного транспорта. Как это обычно бывает в таких случаях, его долго не было. Я нервно расхаживал вдоль дороги, поминутно сверяясь с часами и время от времени отправляя сообщения продавщице. Стоящие на остановке люди с осуждением смотрели в мою сторону. Понять их было можно – маячит тут некто растрепанный, мешает их привычной размеренной картине жизни.
Наконец подъехал автобус. Я, расталкивая пассажиров, ворвался в вагон и занял свободное место. Всю дорогу до нужной мне остановки я не сводил взгляда с табло, на котором они перечислялись. Наконец, вышел на нужной. Немножко похолодало. Кутаясь в свое осеннее пальто, которое можно было носить даже в начале сентября, я перешел дорогу и довольно скоро отыскал цветочный магазин. Он располагался в подвале старого пятиэтажного дома.
Внутри он оказался еще более неказистым, чем снаружи, да вдобавок каким-то неустроенным. Но, следовало отдать должное, внутри обнаружилось много качественного товара. К тому же, продавщица плюшевых и цветочных игрушек оказалась очень хороша собой. И это тоже прибавило мне хорошего настроения.
-Что предпочитаете? – спросила она, одарив меня лучезарной улыбкой.
Мне показалось, что она спрашивает меня о том, какие позиции я предпочитаю, но, отогнав провокационные мысли, я ответил:
-Мне бы мишку из цветочков. Я поэтому сюда и приехал.
-Прошу!
Довольно быстро я подобрал себе нужный экземпляр. Мы с девушкой оформили доставку, и после чего с чистой совестью я вышел на свежий воздух. Когда я подходил к автобусной остановке, мне позвонила Наташа:
-Зачем ты это сделал?!
-Что сделал? – притворился я.
-Послал мне медведя вот что!
-А ты против?
-Конечно, против! Я против того, чтобы ты давал мой номер кому попало, потому что он корпоративный, его нельзя никому давать! К тому же, я не люблю такое. У меня весь дом в этих цветочках, игрушках, я их на авито продаю! Я сейчас тебе скину ссылку, посмотри сколько там хламового дерьма скопилось!
«Хламовое дерьмо» - хорошо сказано», - нервно оценил про себя я.
-Я тебя понял. Сейчас отменю.
Внешне я постарался произнести это спокойно, но в душе у меня как будто выключили свет. Благо я не успел далеко уехать, поэтому вернулся в цветочный для того, чтобы отменить заказ.
Продавщица ничуть не удивилась моему появлению.
-Я в курсе, - сказала она. – Ваша девушка очень агрессивно отреагировала на мое предложение доставить ей игрушку.
-Да уж, - вздохнул я.
Видимо у меня было очень расстроенный вид, потому что продавщица принялась меня утешать:
-Не расстраивайтесь так. Ну, может быть, просто была не в настроении.
-Да с ней это не в первый раз. Просто нужно будет впредь тщательнее выбирать себе партнерш.
«Партнерш, - с грустью думал я уже в автобусе, - у нас даже этого «партнерства» в постели не случилось. Эх…».
Когда я оказался дома, было уже почти двенадцать часов. Закрыв за собой дверь, я услышал звонок телефона. «Кто это звонит так поздно?». Оказалось, ошиблись номером.
Едва я положил трубку, как телефон зазвонил вновь. Это была Наташа, моя жена.
-Как ты, дорогой? Извини за поздний звонок и мою вчерашнюю истерику.
Услышав ее голос, я почувствовал, как будто бы медленно погружаюсь в ванную, до краев наполненную дерьмом. Мысленно попытавшись стряхнуть с себя нечистоты, я ответил:
-Ничего страшного. Ворочаюсь с горем пополам. А вы?
-Ходим на пляж, любуемся на море. Помнишь, как мы с тобой в кресле-качалке качались на берегу в Сочи?
-Конечно.
Перед моим мысленным взором возник тот март, когда мы с Наташей вырвались из городской суеты и умотали на две недели в Сочи. Мы гуляли, ездили на экскурсию в Красную Поляну, перезагружали наши отношения, одним словом, наслаждались друг другом.
Отогнав трогательные воспоминания, я ответил на следующий вопрос супруги:
-Веду себя хорошо, не шалю, никого не трогаю, починяю примус.
-На других девочек не заглядываешься?
-Нет, конечно! Ты что!
Мне стало любопытно отрефлексировать, какие эмоции в эту секунду у меня возникли. Сказать по правде, откровенного стыда я не испытал. Я все про себя в тот момент прекрасно понимал, но мне не было стыдно. Я смотрел и, пожалуй, до сих пор продолжаю смотреть на эту ситуацию так: мои потребности не были удовлетворены, и я искал, как решить эту проблему. Всеми доступными мне способами. Любой мужчина на моем месте, каким бы он ни был святошей, поступил так же.
-Ладно, дорогой, у меня режим, я ложусь!
Наташа пожелала мне спокойной ночи и отсоединилась. Я отложил телефон в сторону и решил сегодня не расстилать кровать. Мне было лень. Поэтому я решил остаться спать в гостевой на диване. Я вытащил из шкафа одеяло и подушку и лег. Спать не хотелось. Я лежал в темноте и вспоминал все, что было между мной и Наташей, той, которая из школы. И сам не заметил, как погрузился в сон.
В моем сознании возникла Александра Васильевна. Она плыла по своему кабинету в каком-то тумане. Лицо ее было бледно и отстраненно. Внезапно за спиной женщины появился кто-то еще. Он начинал душить ее. Мой взгляд зафиксировался на календаре. Там стояла отметка. Это было сегодняшнее число.
Я резко открыл глаза и подскочил на постели.
-Что Ты хочешь мне этим сказать?! – закричал в пространство я. – Что ее убьют сегодня? Во сколько?! Кто?!
Ответом мне была тишина. Очевидно, дальше действовать нужно было мне. Я откинулся на подушку и, как пишут в бульварных романах, буквально услышал биение собственного сердца. За столько времени я уже должен был бы привыкнуть к таким видениям от Творца, но до сих пор у меня это так и не получилось. Я слишком пугался всякий раз, когда в мои сны вторгались послания от Него. Благо мне почти всегда удавалось грамотно их прочитывать и помогать тем, на кого они мне указывали.
Я не мог заснуть еще достаточно долгое время. Просто лежал и смотрел в потолок на люстру. Следил за тем, как в комнате постепенно становилось светлее. Почему – то вспомнил, как много лет назад на первом курсе института так же лежал и предвкушал предстоящее свидание с Василисой. А оно, к сожалению, не сложилось. Предчувствие мне подсказывало, что и c Наташей у нас, увы, не сложится. Хотя, сегодняшний вечер показал, что уже не сложилось.
Под утро я увидел продолжение своего сна. И оно меня по-настоящему испугало. Теперь я знал все. Знал, кто и почему вредит Александре Васильевне. Я и представить себе не мог, кто стоит за всей этой историей. Однако теперь, когда благодаря Господу мне было все известно, требовалось немедленно принимать меры. Я знал, что Он ждет этого от меня. Я отбросил одеяло и стал быстро-быстро одеваться.
Сегодня на месте охранника сидел какой-то дед. При моем появлении он подскочил.
-Вы куда?
Однако у меня не было желания с ним объясняться:
-Ты в своем уме, старая тварь?! Я из РАНО!
Александру Васильевну я застал в учительской. Она что-то торопливо писала за столом.
— Ты? — с удивлением посмотрела классная на меня. Затем, улыбнувшись, добавила: — Неужели уже успел по мне соскучиться?
— И это тоже, — кивнул я. — Но все гораздо серьезней.
— Что-то случилось? — уловила тревогу в моей интонации учительница.
— Нам надо откровенно поговорить.
— А это срочно?
— Очень.
— Тогда рассказывай, — указала на стул рядом с собой классная. — Здесь сейчас больше никого нет.
— А завуч?
— У директора, — пояснила учительница.
И тогда я, гладя через рубашку свой нательный крест, постарался как можно короче и в то же время убедительней изложить историю происков коварной Наташи. Слушая меня, учительница все сильнее бледнела.
— Патрик, — наконец слабым голосом произнесла она, — ты убежден, что ничего не путаешь? Это ведь очень серьезное обвинение.
— Понимаю, — откликнулась я. — Но я убежден.
Александра Васильевна молчала. Видимо, поступок подруги никак не укладывался в её голове.
—Дорогой, — наконец нарушила тишину она, — ты меня извини. Я должна найти Ромашку и поговорить с ней начистоту.
-Кого?
-Ромашку. Мы так в институте называли Наташу. Наташка-Ромашка.
-Лучше бы вы пошли сразу в полицию, — посоветовал я. – У меня там есть связи.
-Нет-нет.
— Александра Васильевна! — Я все-таки попытался настоять на своем. — Вы будьте поосторожней с Натальей. Мне кажется, она сейчас способна на все, что угодно. Уж поверьте, я ее тоже давно знаю.
— Нет, мой дорогой, — покачала головой учительница, — ты ошибаешься. Наверное, это какое-то недоразумение. Может, я Наташу чем-то обидела? В общем, мне нужно срочно с ней поговорить. Иди по делам. Спасибо большое. Дальше я разберусь сама.
Выставив меня учительской, Александра Васильевна заперла дверь и направилась вверх по лестнице.
Я угрюмо спустился к раздевалке.
«Не торопись, - прозвучал Голос в моей голове. – Все еще не закончилось».
Я понял, что мне нужно задержаться в школе. Я расположился на подоконнике.
-Ну, подскажи уж, что делать-то дальше, - сказал я в пространство. – Дай знак какой-нибудь что ли…
И в это мгновение с верхнего этажа закричали. Я опрометью кинулся вверх по лестнице. По дороге я на всякий случай подергал дверь учительской. Она не подалась. Но изнутри раздался истошный вопль.
Я уже спустился вниз, как вдруг услышал вопль из кабинета Александры Васильевны и метнулся обратно к двери. Несколько раз подергал ее за ручку. Она не поддалась.
«Она там!» - подумал я, узнав ее по очередному воплю.
— Откройте! Откройте!
Изнутри послышался ещё один громкий вскрик. Затем все стихло.
В коридоре появился какой-то мальчишка.
-Беги за подмогой! – велел ему я.
Парень секунду другую непонимающе смотрел на меня, затем в его глазах зажглось понимание, и он метнулся к лестнице, рискуя сломать себе шею. Я же остался возле учительской. Однако на все мои просьбы и крики никто не отвечал.
Вскоре, правда, вернулся тот мальчишка. С ним шли завуч и, конечно же, Елена Ивановна.
- Александра Васильевна! — колотя в дверь, проревел завуч. — Наталья Андреевна! Сейчас же откройте. Это я, Анатолий Владимирович!
Изнутри послышался истерический хохот, затем моя Наташа прокричала:
— Убирайтесь! Иначе я тут все взорву! У меня граната!
— Дела-а! — протянул Анатолий Владимирович.
— Слушай, Елена Ивановна, — обратился он к ъдиректрисе, — а может, давай я эту штукенцию вышибу?
Под «штукенцией», очевидно, подразумевалась дверь.
— Мысль правильная, — кивнула Елена Ивановна. — Но, во-первых, её не вышибешь, она в коридор открывается. А во-вторых, вдруг у Натальи действительно граната?
— Только попробуйте! — заверещала из-за двери Наташа. — Учтите: я сейчас за себя не отвечаю. А если хотите убедиться, что я не вру про гранату, подойдите к окну.
— Пошли, Толя, во двор, — скомандовала Елена Ивановна. — А ты, Патрик, — обратилась она ко мне, — давай отсюда. Не ровен час, бабахнет.
— Ага, — мрачно изрек я. — Мы все отсюда, а она — в дверь. И ещё неизвестно, чем все кончится.
— Между прочим, он прав, — поддержал меня завуч. — Давай-ка, Елена, ты вниз, а я тут покараулю.
— Ладно, — приняла его план Елена Ивановна. — Стой, Толя, тут. А мы с Патриком во двор. Давай, давай, — поторопила она меня.
Едва оказавшись во дворе под окном учительской, Елена Ивановна и я убедились, что дело плохо. Наташа сжимала в руке гранату.
— И где она только её взяла? — недоумевала Елена Ивановна. — Вот ведь история. А таким была спокойным, уравновешенным педагогом. Ну, все. Пойду с охраной нашей посоветуюсь. А ты — уходи! — велела она мне. И, понизив голос до шепота, добавила: — Кто её знает? Еще шуранет в окно. После костей твоих даже не соберешь.
Директриса убежала в свой директорский кабинет советоваться и звонить.
«Вперед к завучу! – скомандовал я сам себе. – Все-таки лучше присутствовать в самой гуще событий!».
Я взлетел по лестнице к учительской. Завуч вслух при мне начал размышлять, откуда «женщина-педагог могла нарыть гранату». Не в своей сумочке же она носила такое. А если носила, то ведь это же вообще ни на что не похоже. Вдруг эта штукенция в классе бы взорвалась? Или ещё где. Ну, там, в буфете.
Вдруг завуч хлопнул себя по лбу:
— Знаю!
— Что вы знаете? — уставился на него я.
— Откуда граната, знаю, — пояснил тот.
— И откуда же? — пристально поглядел на него я. У меня вдруг возникла совершенно дикая мысль, что он сам когда-нибудь подарил Наташе эту гранату.
— От верблюда, — почему-то расплылось в радостной улыбке лицо завуча. — Это же, можно сказать, моя граната. Учебная. От старых времен. Я там её, — он указал на дверь, — в одном шкафу схоронил. На случай, если, когда понадобится для ОБЖ. А эта стерва, значит, нашла и теперь людей шантажирует. Ну, я ей сейчас покажу!
Вне себя от праведного гнева, он схватился за ручку двери.
— Стойте! — повис у него на руке я. — А вдруг вы ошибаетесь и сейчас рванет?
Завуч задумался.
— Давайте подождем, — продолжал уговаривать его я. — Наверное, Елена Ивановна уже вызвала РУОП.
И на всякий случай продолжал висеть на атлетической руке завуча. До тех пор, пока с лестницы не послышались голоса и топот. К учительской под предводительством оскорбленного мной мужественного , но пожилого охранника спешили люди в бронежилетах и с автоматами.
Меня моментально выгнали. Так что освобождение Александры Васильевны мне увидеть не удалось. А, признаюсь, хотелось. Сказывалось мое природное журналистское любопытство. Я только мог наблюдать со двора, как мою некогда классную руководительницу вынесли из здания на носилках и погрузили в «Скорую помощь».
— Что с ней? Она жива? — подбежал к врачу я, пробившись сквозь плотный ряд спецназовцев.
— Думаю, обойдется, — ответил тот. — Хотя ей здорово по голове стукнули. И швы придется накладывать. И сотрясение мозга наверняка есть.
«Скорая помощь» отъехала.
Чуть позже из здания школы вывели Наташу. Я подошел к ней. Не знаю, как так вышло, но спецназовцы дали нам возможность для короткого разговора.
Наташа смотрела на меня совершенно безумным взглядом. А я смотрел на нее со смесью боли и разочарования.
-Знаешь… Ты просто еще одна моя ошибка в жизни… Я уже привык к тому, что люди меня разочаровывают. Я не удивлен… Я больше не жду исключений из правил и не надеюсь на них. Я знал, что и ты разочаруешь меня, предашь, подведешь. Но не думал, что это случится так скоро.
Наташа не менее грустно посмотрела на меня:
-Спасибо, что скрасил мне эти дни, пока я готовилась к ее убийству. Мне было приятно твое внимание.
-Приятно мое внимание? И только?
-И только. Кстати, как ты догадался, что это я?
-Забыл предупредить – я от Шефа.
Спецназовцы решили, что наш разговор пора завершать.
-Давай пошли!
Они увели ее. А я продолжал стоять посреди школьного двора. Вокруг меня суетились какие-то люди в форме, школьники, учителя. Кто-то из них, время от времени, натыкался на меня, но мне было все равно.
Как я узнал на другой день, попала она в психиатрическую больницу. Так что, если бы не мы с Шефом, дело для Ольги Борисовны могло кончиться очень плохо. Правда, ей и так пришлось неделю провести в больнице, а потом ещё одну долечиваться дома. Когда она наконец появилась в школе, то первым делом вызывала меня. И рассказала такую историю.
С Наташей они действительно много лет дружили. Однако Александре никогда не приходило в голову, что Наташа ей страшно завидует. Сперва тому, что Александра была из более обеспеченной семьи, гораздо лучше и легче училась и пользовалась несравненно большим успехом у мальчиков, нежели Наташа. В институте зависть стала снедать подругу ещё сильней. Особенно после того, как Александра выиграла «Гран-при» на годовое обучение в Соединенных Штатах. Наташа тоже участвовала в конкурсе, но ничего не получила, и после окончания института никак не могла найти приличного места. Александра же по возвращении из-за границы даже не потеряла года. Сдав экстерном экзамены, она выпустилась вместе со своим курсом, и ей тут же предложили место в престижной школе, которую в свое время окончил я. Были у неё и куда более выгодные предложения, но Александре Васильевне нравилось работать с детьми.
Устраиваясь в школу, она уговорила директрису взять и Наташу, на что та не без некоторых колебаний согласилась. Наташа немедленно ощутила разное отношение к себе и к Александре, и обида усилилась.
Последней каплей в их отношениях стал жених Александры Васильевны. Ведь первой с ним познакомилась Наташа, и он очень понравился ей. Однако, едва увидев Александру, он тут же влюбился, а Наташе было отведено место их общей подруги и свидетеля их счастья.
Когда влюбленные решили пожениться, Наташа поняла: больше она так не может. Она просто должна помешать этой свадьбе и вернуть себе молодого человека. Наташа обратилась к собственной тетке. Она работала в салоне оказания магических услуг (с которым в свое время сотрудничал небезызвестный мне Гийом) и славилась как очень сильный гипнотизер и экстрасенс. Поговаривали также, что она не брезгует черной магией. Во всяком случае, с ней было связано несколько очень странных историй. Только пострадавшие ничего не могли доказать.
Тетка обещала помочь Наташе. Из рассказа племянницы она узнала, что в квартире у Александры Васильевны есть чем поживиться. Поэтому заговорщицы условились так. Тетка возвращает племяннице жениха, а все ценности, которые найдутся в квартире, оставит себе в качестве гонорара.
Наташа готова была даже ещё приплатить. Лишь бы удалось взять реванш за долгие годы мучений. Тетка разработала хитрый план. Сначала она, переодевшись цыганкой, пристала к Александре на улице. Затем, пользуясь своими сильными гипнотическими способностями, обокрала Александрину квартиру, но таким образом, что жертва ничего толком не запомнила. Впрочем, риск был сведен к нулю. Наташа заранее сообщила, что в квартире, кроме Александры, никого не будет.
Параллельно, по утверждениям Наташи, тетка провела на её глазах магический сеанс наведения порчи. Однако подействовало ли колдовство на Александру Васильевну, никто так и не узнал. Во всяком случае, следствие эту часть показаний всерьез не восприняло, так как прямых доказательств, естественно, не нашлось. Портрет же упал стараниями Наташи. Подрезав шнур, на котором он висел, вероломная подруга решила: упадет Александре на голову — прекрасно. А если не выйдет, то она хоть напугается.
История с машиной вообще осталась без объяснения. По всей видимости, это была случайность.
Наташину тетку арестовали в тот же день, когда племянница, охваченная отчаянием, попыталась убить Александру. К счастью для классной руководительницы восьмого «А», все украденные у неё вещи и ценности были обнаружены на квартире гипнотизерши. Теперь Наташину тетку ждал суд.
В тот же вечер, когда я узнал, кто стоял за историей с моей учительницей, мне предложила встречу психолог для того, чтобы окончательно обсудить все вопросы. Встреча с родителями по независящим от меня причинам опять перенеслась, и я задумался, а нет ли здесь воли Бога на то, чтобы она не состоялась? Может быть, я действую неправильно.
Следовало отметить, что и с самого начала нашей встречи с психологом все пошло не так как планировалось. Взять хотя бы то обстоятельство, что я опаздывал на встречу. А я этого безумно не люблю.
«Я уже подъезжаю», - уведомил психолога я, когда до нужной мне станции оставалась всего одна.
«Я тоже подъезжаю», - ответила мне та.
Едва поезд подъехал к станции, я первым выскочил из вагона на платформу и понесся к эскалатору. Мне предстояло передислоцироваться с «Серпуховской» на «Добрынинскую». Напротив выхода из метро располагалась корчма. Там и должна была состояться наша встреча с психологом.
Едва я подошел к гардеробной, меня остановил метрдотель.
-У вас здесь… - начала она, но я ее перебил:
-У меня здесь назначена встреча.
-Патрик! – прозвучало за моей спиной.
-А вот и мой спутник! – обрадовался я, отдавая пальто гардеробному.
Мы с психологом поднялись на второй этаж и устроились за столиком у окна.
-Так, как я поняла, встреча состоится завтра?
-Да. Родители возвращаются из поездки. Письмо для них готово. Передайте его им здесь и поговорите. Кстати, они обычно любят сидеть за тем же столиком, что и мы сейчас.
-Здорово! – обрадовалась она. – Я постараюсь донести им, что важно контейнировать свои эмоции и не вымещать их на вашу супругу.
Все внутренне раздражение, которое у меня в этот момент появилось, по всей видимости отразилось на моем лице.
-Вы меня плохо слушали в прошлый раз?
-Не поняла, - психолог откинулась назад на спинку стула так резко, как будто я залепил ей пощечину. Не скрою, желание такое у меня было.
-Я, кажется, вам проартикулировал, что нужно избегать любых психологических терминов. Потому что они к психологии сложно относятся. А вы чего говорите?
-Ну, хорошо, хорошо. Давайте подытожим. Значит, мне нужно донести им, чтобы они не рвали вас на части и почаще устраивали ваши семейные обеды.
-Вы меня не слушали в тот раз? Я говорил о том, что достаточно будет ее не обижать, изредка видеться. Ей признание ее статуса нужно. За столько лет этого не произошло.
— Вот теперь поняла.
«Наконец – то, - съязвил про себя я. – Пора бы уже».
-Что там у нас было еще? - притворился, что не помню я.
-Я должна им сказать, чтобы они больше внимания уделяли своему здоровью.
«Смотри-ка, размалеванная стерва, помнишь».
-Через сколько они подъедут? – психолог посмотрела на часы.
-Через сколько?
-Ну да. Через сколько?
-Вообще-то мы на завтра договаривались. Вы не помните?
Психолог зависла и посмотрела на меня круглыми глазами.
-Так, понятно.
Я вытащил телефон, открыл нашу переписку и показал ей.
-Да, действительно, - признала та. – Извините меня, я просто не поняла.
-Бывает. Как сможете мне заплатить? Наличными или переводом?
-Наличными, - сухо ответил я. – Сразу по оказанию услуги.
-Хорошо. Пять тысяч.
-Речь же шла о четырех.
-Предполагалось, что я просто поговорю. А тут выясняется, что я еще и убедить их в чем-то должна.
-А вы разве изначально не знали на что подписываетесь? Ведь вы же сами откликнулись на мой заказ.
-Да, откликнулась. Но сути дела это не меняет. Кстати, а какого числа родился ваш папа?
-А что?
-Это поможет мне составить его натальную карту.
«У, она еще и суеверная!»
Я внимательно посмотрел на нее.
«Послушай, Штейн, а что тебе мешает самому лично передать завтра родителям письмо за ужином?».
Я встал из-за стола и громко сказал:
-Спасибо вам за все. Ваши услуги больше не требуются.
Потом помолчал и добавил:
-Идите вы...
После чего с чувством, как будто выпустил из себя всех демонов, направился к выходу.
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
