"Человек без камилавки" - цикл рассказов известного христианского журналиста и писателя Сергея Быструшкина, о приключениях миссионера Феликса Лефортова.
Как сам автор пишет о своем герое: "Феликс Лефортов - журналист по профессии и миссионер по призванию. Его работа - рассказывать людям о Боге. Он – не священник, не пастырь, он просто неравнодушный человек, получивший яркий опыт веры и стремящийся поделиться им с другими. Но чаще всего это получается у него посредством столкновений с жизненными трагедиями, непосредственным участником которых становится он лично. Его жизнь — это постоянный источник материалов для новых статей и возможностей для открытия бытия Бога. Прежде всего для себя самого."
«Квант лицемерия»
Лефортов вбежал в заведение и опустился напротив Ани. Она внимательно посмотрела на него.
-Привет.
-И это все? – изумился Феликс. – А где «Привет, Фелик, я очень рада тебя видеть?».
-Я очень устала…
-А я очень голоден.
Феликс взял меню и раскрыл его на середине.
-Так, что у нас тут…
Аня наблюдала за его действиями.
-Что ты будешь? – спросил он, поднимая на нее глаза.
-Кофе. Только кофе.
-А я, пожалуй, лазанью. Все-таки только что с зоны.
Он не лукавил. Перед встречей с Аней он проводил очередную миссионерскую беседу с воспитанниками колонии. Ему предложила такую акцию одна его хорошая подруга из Синодального отдела. Он уже два раза был там, и сегодня состоялся его третий выезд в колонию. Ему показалось, что это была его самая удачная беседа. Он взял с собой икону Рублева и на ее примере наглядно объяснил ребятам, как понимать Святую Троицу. А потом еще отвечал на личные вопросы о Христе и жизни в Нем.
Накануне он сильно нервничал. Но не по поводу беседы. А насчет предстоящей поездки с Аней в Троице-Сергиеву Лавру. Они уже давно планировали ее, но все время что-то мешало. И вот, наконец, в эту пятницу она должна была состояться. Они созвонились.
-Здравствуй, - услышал он в трубке голос Ани. – Что доброго принес этот день?
-Привет. Пока только зарплату и сообщение от тебя. Сижу, пишу заявление в налоговую. Пятое по счету. Отчитываюсь, скажем так. Причем на другом от работы конце Москвы.
-Нужно равновесие. Не помню, до скольки селят в гостевые комнатки в Пасаде.... Кажется, до десяти. Как раз "родительская".
-Ты мне приносишь хорошее - только что я закончил все свои дела на сегодня. Шеф послал мне адекватного пристава. Да... Ну я так понимаю, мы завтра едем?
-Процентов на девяносто пять. Я хочу в ночь там быть, чтоб утром на службу, ты как?
-Да, давай.
-Правда, мне для ремонта еще нужно будет забежать купить кое-что на площади трех вокзалов.
-Ну, надо будет, забежишь. У меня тоже утром колония... Где встретимся? У меня где – то она до двух, ну я округляю. Обычно просто туда от ВДНХ на автобусе ездил, поэтому как – то вопрос электрички передо мной не вставал.
-....Э–э-э-э, а я автобусом не знаю как.… На работе до пятнадцати примерно.
-А как ты посмотришь, если в районе ВДНХ мы зайдем за твоими строительными материалами, а оттуда на автобусе в Сергиев посад? Час с чем-то, но комфортно и тихо.
-Там этого магазина нет, ну, я тогда на обратном пути поеду. Вернее, есть, до него от ВДНХ ещё ехать на трамвайчике.
-Я тебя сопровожу обратно.
-А ты домой заехать успеваешь после колонии?
-Неужели я произвожу впечатление настолько непрактичного человека, что не продумаю этот вопрос? Я уже продумываю, как завтра все успеть. Ну, значит поедем по возвращению и восполним эти недостатки. Ну, мы же и хотим, наконец, немножко приоткрыть друг другу свои скелетики.
-Нет, сейчас ни капельки. Ой, я смотрю, там, в субботу мороз аж минус двенадцать. И еще обязательно нужен с собой паспорт.
-Паспорт всегда со мной, а на этой неделе уж особенно.... Со мной ты точно не замёрзнешь. Да и если завтра захочешь поесть, предупреди меня в Москве об этом до отъезда. Можем успеть.
-Договорились! Предполагаю, что притворюсь мартышкой и ограничусь фруктами.
-Ну это как захочешь. Куплю тебе банан.
Пообщавшись и условившись встретиться на платформе «Отрадное», Феликс начал собирать вещи. Впрочем, кроме книг и пары запасных носков он так и не придумал, что с собой взять. Перед сном он долго молился о том, чтобы Шеф благословил их путешествие…
С утра он сразу отправился на вокзал, а оттуда – в колонию. Сидя в электричке, Феликс читал недавно приобретенную книгу «Молитва нейрохирурга», в которой автор, преуспевающий доктор Леви со светлой душой и золотыми руками, делился историями о том, как Бог помогал ему во время операций, и как он взял за правило молиться перед каждой из ней. Чтение убаюкивало его, и он не заметил, как задремал.
На выходе из колонии он сверился с часами и подумал о том, что у него есть время не дожидаться автобуса, а идти пешком. Оглянувшись на зону, Феликс перекрестил ее, пожелав обитателям помощи своего Шефа, и зашагал по дороге. Изредка мимо него проносились машины. На перекрестке его едва не сбили. А потом позвонила Аня и сказала, что уже освободилась.
Феликс едва не подпрыгнул. Они же договаривались списаться заранее! С этой девушкой невозможно ничего планировать! Об этом он думал еще, когда ожидал электричку, бродя в районе Беговой. Аня «успокоила» его, сказав, что пока поедет пообедать в район Отрадное. Понимая, что вариант с ВДНХ придется переиграть, Лефортов сообщил ей, что так же приедет в Отрадное, тем более оно ему ближе.
Желая сократить путь до станции, он свернул во двор, бегом миновал все пятиэтажки и прямо по снегу поспешил к железнодорожным путям. Вот только Лефортов не учел, что под снегом может скрываться много неожиданностей…. Его ноги начали быстро утопать в белом одеяле. Ему казалось, что он проваливается будто в болото. Не за что было даже ухватиться. Великаньей поступью Феликс делал один шаг за другим, продвигаясь к станции и ощущая, как его брюки промокают до самого основания. Правда Лефортов уже понимал, что придется брать такси, так как поезд по признанию билетерши появился бы только спустя час. Зря только претерпевал такие мучения… «Все ради тебя, Анька», - думал он в этот момент.
Таксист тоже подвел его. Он подъехал не к тому магазину, у которого они договаривались. Но, в конце концов, Лефортов нашел машину и вскоре уже мчался в сторону Отрадного. В пути таксист развлекал его историями о том, каких селебрити он возил и как они его кидали на деньги. Наконец они въехали в район Отрадное. Лефортов расплатился с водителем (не стал кидать его на деньги), по наземному переходу перебежал на другую сторону дороги и поспешил к заведению, в котором его ждала возлюбленная…
Им принесли поесть.
-В моих планах ребенок, - сказала Аня.
Лефортов постарался сделать вид, что полностью поддерживает ее в этом вопросе.
-Ну.… Очень правильная мысль.
-Я не вижу тебя готовым к ней.
-И очень зря, - Феликс прищурился.
Воспользовавшись тем, что он сунул в этот момент в рот ложку лазаньи, Лефортов задумался. А действительно, хочет ли он детей? И да и нет. Пожалуй, в будущем да. Но сейчас ему бы хотелось просто наслаждаться временем с любимой женщиной.
-Я часто думаю о детях, - заверил ее Феликс. – Просто чтобы хотеть детей рядом должна быть любимая женщина, от которой их и хочется.
Аня промолчала.
-Ты же режиссер по первому образованию. Вот сценарий: мужчина влюбляется в девушку. Ее действия?
-Девушка должна присмотреться к мужчине?
-А если подумать?
-М-м-м…
-Почему бы просто не влюбиться в ответ?
-Если нуждаешься в отношениях – заведи собаку, - отбрила девушка.
Они вышли на заснеженную улицу. Возле заведения как раз только что припарковалось такси. Лефортов помог Ане устроиться на заднем сидении, загрузил вместе с водителем вещи в багажник и запрыгнул в салон.
-Боюсь, в пробку попадем, - вздохнула Аня.
-Не страшно, - ответил Феликс. – Главное, мы вместе.
Аня промолчала.
-Ты так и не простила меня до сих пор?
-Я простила тебя…. Я просто боюсь, что у нас ничего не получится.
-Но почему?
-Мне кажется, я совсем тебя не знаю. И ты меня не знаешь.
-Что нам мешает сделать это? Я для этого и еду в Лавру с тобой, чтобы мы стали ближе друг к другу.
Мимо них проехала на бешеной скорости черная иномарка.
-Когда-нибудь и у меня будет машиночка, - мечтательно произнесла Аня.
Феликса перекосило при этих словах. Он понимал, что никогда не сможет обеспечить ей машину. Более того, он почему-то всегда был равнодушен ко всему четырех и двух колесному. Ну, ездит себе и ездит, Бог со всем этим…
-Ты согрелась? – он поспешил перевести тему.
-Да…. Знаешь, почему я решила поехать в Лавру?
-Ну…. Родительская же.
-Нет, не поэтому.
-А почему?
Аня выдержала паузу.
-Мне нужно разобраться в моих отношениях с Богом. Может быть, ты мне даже в этом поможешь.
-В каком смысле?
-Ну, ты же миссионер. Я читаю твою колонку.
-Спасибо, мне приятно, - Феликс почувствовал, как его лицо заливается краской.
-Кстати, давно хотела тебя спросить – откуда ты берешь сюжеты для своих материалов?
-Из жизни. Жизнь – лучший сценарист. Я просто записываю все, что со мной происходит интересного, немного приукрашиваю, стараюсь увидеть, где тут Промысл Божий и публикую. Вот, например, недавно был один случай…
И он рассказал Ане историю, произошедшую с его знакомым Румисом Андерсом.
-Я что-то читала у тебя на эту тему, - кивнула Аня. – Мне очень помогают твои заметки. Особенно сейчас…
-А что такое?
-Я тебе не могу всего рассказать…. Но, знаешь, поживешь вот так месяцок в Арзамасе – и можешь вполне потерять веру.
-Не понял, а что ты там делала?
-Меня пригласили преподавать психологию туда. Плюс такое, считай, небольшое паломничество. Насмотрелась, конечно, всякого. Теперь даже не знаю…
Она вновь замолчала.
-Моя подруга перешла в ислам. Теперь радуется и говорит, что Православие – это пипец.
Феликс набрал в грудь побольше воздуха…
-Ее можно понять, - продолжала Аня. – Верующие очень талантливо способны отвратить от Православия…
-Мне искренне жаль твою подругу. Она променяла опыт общения с Богом на ширму.
-Не поняла.
-При всем уважении, ислам – это шаг назад. Если в Христианстве Бог выходит из своей трансцендентальной реальности навстречу человеку, то в исламе прячется от него за слоем обрядов и поклонений. Если она так поступила, то могу только сказать, что эта девушка по-настоящему со Христом и не познакомилась.
-Возможно, ты прав, - задумчиво произнесла Аня. – Но если ей хорошо в исламе, имеем ли мы право ее осуждать?
-Я и не осуждаю. Я сочувствую. Причем искренне.
У Феликса ожил в кармане телефон.
-Привет, ну ты как там, я же волнуюсь!
Аня с некоторым недоумением воззрилась на Феликса.
-Василис, мне сейчас не очень удобно говорить, - покраснел тот.
-А, поняла, извини.
-Это кто звонил?
-Моя сестра.
Машина встала в пробку.
-Как я и говорила, - вздохнула девушка.
Водитель выматерился в этот момент и прислонил к уху телефон.
Лефортов наклонился поближе к Ане:
-От тебя очень приятно пахнет.
Она улыбнулась ему:
-Мой любимый аромат. Нашла и с тех пор не изменяю ему.
-Правильно. И не изменяй.
Они помолчали.
-Мне бы хотелось ощущать Бога так же, как ощущаешь Его ты, - продолжила Аня. – Не знаю, может я слишком углубилась в обряды…. А может быть, мне просто нужен отпуск.
-Может быть…
-Это как в фильме «Огнеупорный». Ты так его и не посмотрел?
-Нет.
Аня погрустнела. Вот еще одно обещание ей, помимо того, чтобы перестать быть таким эгоистичным, которое Феликс не сдержал…
-А как ты пришел к Богу? Ты никогда мне об этом не рассказывал.
-Да я вообще мало кому об этом рассказывал…. Знаешь, скорее Он ко мне пришел. Я родился со знанием, что Он есть. Я не могу это объяснить, но я ощущал Его с того самого момента, как начал что-то соображать. Но жил так, как будто бы Его нет. В том смысле – Он отдельно, я отдельно. А однажды в моей жизни кое-что произошло, когда мне очень потребовалась Его помощь. И Он откликнулся. Все у меня наладилось. Но я уже чувствовал, что как прежде жить не могу. Захотелось приблизиться к Нему. И я однажды зашел в храм. Потом стал заходить чаще. Даже выучил первые молитвы. Ну и закрутилось…
-А я с детства была в храме, - поделилась Аня. – Просфорки ела, все такое…. По монастырям ездила. А сейчас вот даже не знаю…
-Ты и сейчас едешь в монастырь, - напомнил ей Феликс. – Вместе со мной. Мы будем там вместе.
-Феликс, знаешь, - Аня взглянула ему прямо в глаза, - я не чувствую в тебе не только готовности иметь детей…
-А что еще?
-Ну, тебе не хватает некоторой серьезности. Увлечением «Веномом» выдает в тебе некоторый инфантилизм.
-Интересно ты судишь о людях, - хмыкнул Феликс. – Только знаешь, я смотрю «Венома» в те моменты, когда мне нужно разгрузить голову. Потому что я занимаюсь настолько серьезной работой, если мое служение вообще можно назвать работой, что если я не буду этого делать, мои мозги взорвутся. Кроме того, я бы не судил этот фильм и этого героя столько поверхностно. Там есть, где покопаться…
Он хотел еще кое-что добавить, но тут водитель, которому, очевидно, стало скучно, вмешался в разговор, затронув тему психологии. Аня активно включилась в нее. Так как шофер сам оказался не чужд ей, они начали активно обсуждать ее, попутно критикуя власти за недостаточную популяризацию этой области. Лефортов ехал, поражаясь с одной стороны неожиданной Аниной оппозиционности, которой он в ней раньше не наблюдал, с другой – радовался, что неприятный разговор для него, кажется, завершился.
Они подъехали к Лавре, когда было уже совсем поздно. Лефортов расплатился с таксистом, помог Ане выбраться из салона, выгрузил вещи и повел ее за руку к воротам. Девушка не сразу вспомнила дорогу к поселению, но вскоре все было в порядке. Сначала они отправились заселять Нестерову. Дождавшись, когда она скроется на лестнице, Феликс, вздохнув, отправился в мужской корпус.
Он располагался практически рядом. Толкнув дверь, Лефортов вошел в небольшую прихожую. Справа от него через стекло на него воззрился бородатый парнишка.
-Добрый вечер! Что вы хотели?
-Переночевать мы у вас хотели…
-Боюсь, вы не сможете этого сделать.
-Это еще почему? – оторопел Феликс.
-Потому что, на мой взгляд, вы не уважаете правила нашего общежития.
-Это какие же? – даже стало интересно Феликсу.
-Вы зашли, не прочитав правила безопасности, не поздоровались.
-Айн момент.
Феликс вышел из корпуса, вошел вновь, громко сказал: «Здрасьте!», подошел к листку с правилами безопасности, завис перед ним на минуту, после чего вернулся к парнишке.
-Теперь все в порядке?
Тот вздохнул и вышел к нему из своего стеклянного убежища.
-На сколько вы хотели бы остановиться?
-На ночь. Только, скажите, у вас на ночь ворота закрывают?
-Да, конечно! – у парня округлились глаза. – А что вы хотели?
-А мы хотели в пять часов на службу пойти.
-Ну, вот в пять, и пойдете, в пять как раз и откроют.
-Класс. А как насчет двери?
-Двери?
-Ну, можно попросить у вас ключи от двери? Я еще хотел, может, ночью пойти город посмотреть и девушке предварительно цветы подарить. Вот как бы это устроить?
-Боюсь, все-таки вы не сможете у нас остановиться, - лицо парня посерьезнело.
-Все так трагично? – поддел его Лефортов.
-Именно. Я думаю, вам лучше поискать хостел. Там вас примут с дорогой душой.
-Это еще не все.
-Для вас все.
-Это угроза?
-Удачи вам в жизни. Попрошу выйти.
-Да не вопрос!
Лефортов ногой распахнул дверь и выкатился на мороз. « А мы его разозлили», - подумал он, бросив взгляд на купол.
Аня появилась через несколько минут.
-Служба будет в пять, я уже точно уточнила. А сейчас, если ты не против, я бы поужинала.
-Я бы тоже.
На самом деле есть ему особо не хотелось, потому что он был на нервах. Но, разумеется, отказываться не стал. Они нашли ресторанчик в нескольких шагах от Лавры. Он заказал пиццу (одну на двоих) и два стакана кофе.
-Как же я устала, - зевнула Аня.
-Ничего, скоро отдохнешь, - утешил ее Феликс.
-Надеюсь…
Он отхлебнул кофе.
-Почему не ешь?
-Не сильно голоден.
-Возьми с собой. Поешь в гостинице. Угостишь постояльцев.
-А вот это вряд ли, - невесело хмыкнул Феликс.
-Почему это? – не поняла Аня.
-А мне не дали номер, - ухмыльнулся Лефортов.
-Почему?
-Ну, видишь, не соответствую я православным нормам. Не пришелся ко двору.
-Ну, ты бы пошел, нажаловался.
-Да вот еще! Лучше пойду хостел найду! Знаешь, я всегда знал, что у жизни есть задница, но никогда не знал, в какой момент она ею ко мне повернется.
Они помолчали.
Феликс взял Аню за руку.
-Может, ты тоже не пойдешь в корпус?
Она мягко убрала ее.
-Ты слишком торопишься.
-А мне кажется, мы можем делать все, что захотим. Нам же не пятнадцать лет. И знаем мы друг друга не первый день. И даже год.
Аня посмотрела ему в глаза.
-В том и дело, что я тебя знаю довольно плохо. Как выяснилось…
Феликс вздохнул:
-Ну что ж…. Узнавай.
Вскоре они вышли на улицу.
-Как же холодно! – поежилась девушка.
Феликс обнял ее.
-Меня восхищает твоя настойчивость, - сказала Аня. – Я еще даже от прошлых отношений не отошла, а ты меня уже тащишь в новые.
-Я тебя никуда не тащу, - помрачнел Феликс. – Я просто предлагаю. Решать тебе.
Они подошли к женскому корпусу.
-Если бы ты не был так сосредоточен на себе, все было бы гораздо проще, - вздохнула Аня, поцеловала его и скрылась за дверьми.
Лефортов так и остался стоять словно одеревеневший. Он никогда раньше настолько глубоко не заглядывал в самого себя. Неужели действительно все так запущено? Нет, он должен убедиться, что это все лишь субъективный взгляд Ани на него.
Спускаясь по ступенькам, Феликс набрал номер Василисы Подольской.
-Вась, привет, извини не поздно? Вот теперь я могу говорить.
-Нет, не поздно.
-Ты чего звонила?
-Да просто я сегодня весь день праздновала, поэтому не думай, что я забыла о вашей поездке, хотела поинтересоваться, как ты…
-Секунду-секунду! Чего ты праздновала?!
-День рождения.
-У тебя день рождения?!
-Ну да…
-Ой, ё! – Феликс едва не поскользнулся. – Васенька, прости меня, пожалуйста! Я почему-то думал, что у тебя в марте!
-Да ничего, бывает!
-Прости еще раз, пожалуйста, с меня подарок!
-Да ничего, бывает…
Это была лучшая иллюстрация к словам Ани о нем…
Феликс даже не стал грузить ее своими проблема, а потому быстро завершил разговор и вышел на площадь. На ней практически никого не было. Вздохнув, он набрал номер Подкорытова.
-Эдик, привет, это я.
-Привет, Феликс. Удивляюсь, как ты еще не пьяный. Пятница же!
-За этим дело не станет, - заверил начальство Лефортов. – Вопрос не в этом.
-А в чем?
-Слушай, ты не мог бы мне повысить зарплату?
-Начинается…
-Ну, ты пойми, у меня завелась женщина…
-Да я понимаю, но пока не могу тебе ничего обещать…. От слова «совсем»…
Они еще поговорили, но в целом Феликсу стало понятно, что ничего позитивного в этой области ожидать ему не придется. Он отсоединился и с тоской посмотрел на купол ближайшего храма. «Что же я за человек такой? Ни с Аней не клеится, ни с работой…».
Дойдя до ближайшего цветочного киоска, Феликс распахнул дверь и обратился к продавцу, похожему на кабана:
-Скажите, у вас написано, что вы двадцать четыре часа. Это правда?
-Нет, мы закрываемся в час.
-Любопытное у вас понимание круглосуточной работы, - ухмыльнулся Лефортов.
Зато в другом магазине ему повезло больше – продавщица пообещала, что в пять откроет ему, и он сможет купить цветы какие захочет. Оставалось найти хостел. Сказать по правде, Лефортов совершенно не планировал сегодня спать. Он был настолько возбужден и встревожен (возможно, сказывалось влияние кофе), что вряд ли бы сейчас смог спать. Феликс и помыслить на эту тему не мог. Он и пиццу-то с трудом доел и то не всю. Остатки Лефортов аккуратно упокоил на скамейке – авось кто доест.
Хостел обнаружился во дворе одного из домов. На пути к нему Феликс случайно бросил взгляд на свое отражение в машине. Оттуда на него взглянул очень изможденный уставший человек. По его мнению, не так должен был выглядеть человек, к которому вернулась любимая женщина. В какой-то момент ему показалось, что на него из отражения смотрит Христос. Лефортов потом так и не смог понять, что это было – игры воображения или нечто большее…
В хостеле было немноголюдно. Усатый мужчина взял с него пятьсот рублей за ночь и благословил в любой момент покинуть помещение. Комнатка оказалась очень уютной – на четыре человека. Но так как Феликс оказался в ней один, он мог занять любую понравившуюся ему койку. Он даже не стал раздеваться. Зато воспользовался возможностью зарядить телефон.
Положив его на полочку, Феликс прошелся по комнате и выглянул в окно. Мимо, разбрызгивая снег, проехала пожарная машина. «Огнеупорный!». Он же обещал Ане посмотреть этот фильм! Что ж, у него вся ночь впереди. Феликс кинулся на кровать, отыскал фильм в поисковике и запустил его. С первых же минут ему расхотелось его смотреть. Не то чтобы он ему не понравился, просто, наверное, был не в том настроении. Но сам сюжет был ему близок: семейная пара, прожившая вместе какое-то количество времени, на грани развода. Жена обвиняет мужа в эгоизме. Отец мужа советует ему вернуть супругу с помощью Библии. Оригинально, что тут скажешь.
Он лежал на кровати, тщетно пытаясь унять сердцебиение. Он узнавал себя в герое фильма. Возможно, еще и поэтому ему было невыносимо его смотреть. Он старался найти другие предлоги, но главным был этот.
Ему позвонил Никита Китаев.
-Привет, родной.
-Привет. Чего так поздно?
-Да просто излить душу…. Я с женой развожусь.
-Да ну! Все-таки не смогли помириться?
-Не смогли.
-Бухаешь?
-А ты как думаешь?
Феликс промолчал. Ему самому сейчас требовалась поддержка. И в то же время он не мог произнести и слова об Ане. Во-первых, его другу сейчас явно не до этого. А во вторых…. Пусть это все будет между ними. Как бы не было тяжело…
Он вскоре закончил разговор и поднялся с койки. Нет, находиться в четырех часах невыносимо! Нужно пройтись! Он зашнуровал ботинки и запер номер. На стойке ресепшен никого не было. Феликс оставил ключи и вышел на улицу.
Казалось, что кроме него в этом городе сейчас нет никого. Его и Господа. Он чувствовал Его поступь рядом с собой. О, это до боли знакомое Присутствие! Ощущение возле себя Близкого Друга, Который хоть и преимущественно молчит, но всегда готов выслушать, поддержать и направить. И, пожалуй, Единственный, Кто понимает, что у него сейчас на душе безо всяких оговорок…
Лефортов вышел на площадь. Хоть бы машина какая проехала! Ни души вокруг. Он оглянулся на Лавру. Где-то там Аня…. У него защемило сердце. Ему казалось, что он так беззащитен перед этими морозными вихрями, перед этими снежными завалами. С кем поделиться тяжестью на душе? С Никитой? Да ему самому нужна его помощь! Будить среди ночи Дениса? Это скотство. У Василисы вон вообще день рождения, а он, свинья, забыл….
Журналист медленно брел по дороге, тщательно вглядываясь в нее, чтобы не поскользнуться. Погруженный в свои невеселые мысли, он не заметил троих парней, окруживших щупленького мужчинку. Они явно намеревались ограбить его. На каком-то инстинктивном уровне Лефортов почувствовал, что если сейчас не вмешается, никогда себе не простит.
Преодолевая внутренний страх, он подошел к одному из них и притянул его к себе.
-Глаза, легкие, печенка! Так бы и сожрал, да времени в обрез!
Парень в ужасе уставился на Лефортова. Ну, конечно, фильм Рубена Фляйшера об инопланетном чудовище Веноме не видел, откуда цитата не поймет. Зато перепугался, как следует. Да и подельники его тоже. Все как по команде бросились врассыпную. На темной улице остались только Феликс и несостоявшаяся жертва ограбления.
-Спасибо вам! – заговорила «жертва». – Без вас они бы меня…
-Слава Богу за все, - тихо сказал в ответ Феликс.
-Я на машине, может вас подвезти куда-нибудь? – мужчина указал рукой на черную иномарку.
-Не стоит, я гуляю.
-Ну, тогда хорошо. Еще раз благодарю вас!
Он пожал ему руку и поспешил к машине. Феликс с затаенной грустью смотрел, как он опускается в салон. На такую ему было никогда не заработать. К глазам вновь подступили слезы. И нет, они были не от холода. Тем не менее, Лефортов поежился. Вот уже несколько лет он работал в церковных структурах, в последние годы даже стал неплохим журналистом, которого читают, узнают на улице. Но что это значит, если любимой женщине он не может обеспечить достойного будущего? Женщине, которую он любит больше всего на свете. Ну да, конечно, круто рассказывать людям о Боге, это возвышенно и правильно, но стоило ли в свое время класть на это свою карьеру? А ведь ему светило неплохое место на телевидении. Он мог бы сейчас быть как минимум редактором на Первом канале. А кем он стал? Есть ли реальная польза от его деятельности? Ну, болтает он, болтает, а нужно ли это людям?
Феликс сделал несколько шагов вперед. Перед ним возвышался памятник выпускникам 1941 – го года. «Интересно, а у нас когда-нибудь будут дети? – пронеслось у него в голове. – А какими они будут? Почему, Господи, почему я так люблю ее и в то же время понимаю, что мы очень разные?.. Я прошу Тебя, когда утром мы снова увидимся, пожалуйста, устрани недопонимание между нами».
В невеселых размышлениях он приближался к Лавре. Он остановился на ступеньках и вперил взгляд в башенки Лавры. Где-то там за забором дремлет сейчас его Аня. Меньше чем час они встретятся. Он какое-то время еще тупо бродил туда-сюда, а потом направился на площадь. Путь его лежал в цветочный магазин.
На стук открыла уже знакомая ему женщина. Вид у нее был заспанный.
-Как и обещал, я пришел за цветами, - сказал Феликс.
Она посторонилась, и он прошел внутрь. Поскольку он предполагал, что сегодня у него еще будут траты, Лефортов купил один цветочек и попросил обернуть его в целлофан.
-Назад пути нет, - начал молиться Феликс, причем вслух, не слишком громко, но и, не особо заботясь, как это выглядит со стороны. – Потому что с сегодняшнего дня я попробую доказать ей свою серьезность. Потому что.… Хм…. Тебе ли не знать, что люди иногда борются за свое счастье. А что там на самом деле у меня на душе – не ее дело. Я могу ругаться матом, могу пить кровь христианских младенцев, но ей эти особенности моей натуры лучше не показывать. Почему? Отношения – это же не игрушки. Да, на первых порах можно быть эгоистами, я сам был эгоистом, но чем больше я общаюсь с ней, тем больше понимаю, что ей нужен идеальный, а я не идеальный, но хочу таким быть для нее. Главное – что Ты знаешь меня настоящим, и перед Тобой не нужно ничего корчить. Даже когда помогаю кому-то. В конце концов, я что Тебе, супергерой?».
Аня вышла из корпуса практически ровно в пять. Феликсу повезло, что ворота открыли без десяти, и он, проскочив на территорию, ждал возлюбленную на крыльце.
-Это тебе, - сказал Лефортов, протягивая ей цветы.
-Спасибо.
-Очень трудно показывать любовь, когда ты не чувствуешь никакого желания. Но настоящая любовь основана не на чувствах, а на желании заботиться о другом, даже не получая ничего взамен…
-Как же я устала, - лицо у Ани искривилось, и она прибавила шаг.
-Вообще-то это была цитата из фильма, только и всего…
«Та – ак, весело день начинается», - испуганно подумал про себя Лефортов.
Они прошли на территорию Лавры. Площадь постепенно заполнялась паломниками.
-Так, нам нужен храм, где идет служба…. – вслух рассуждала Аня.
Она останавливала прохожих, спрашивала их, но почему-то никто не мог ей ответить. Феликс решил взять этот вопрос на себя. Ему посчастливилось сразу выяснить, какой храм им нужен – первый при входе. Поднимаясь по крутой лестнице, Феликс следил за тем, чтобы ни он, ни она не треснулись головами о выступ.
Здесь пока не планировалась Литургия, как понял Феликс, но зато проводилась исповедь. Это и было нужно Ане. Она встала в очередь к священнику. Лефортов не планировал сегодня исповедоваться, а тем более причащаться (хотя накануне бессонной ночью, прямо во дворе одного из домов прочитал канон Христу перед Причастием), а потому в очередь вставать не стал. Когда Аню допустили до батюшки, она начала что-то ему очень оживленно и эмоционально говорить. На это у нее ушло около пяти минут. Стоящие следом за ней люди даже стали выразительно посматривать на часы. Девушка в какой-то момент залилась слезами. «Интересно, о чем же она говорит?» - думал Феликс, напряженно вслушиваясь во все звуки, что долетали до него, и надеясь расслышать ее слова. Но у него это, к сожалению, не получалось.
Наконец, священник накрыл ее епитрахилью и прочитал разрешительную молитву. Феликс, повинуясь внезапному порыву, проскочил к нему прямо следом за ней.
-Доброе утро, - поприветствовал он батюшку.
Священник очень внимательно посмотрел на него. Возможно, узнал.
-Эта девушка, - Лефортов для наглядности указал рукой на Аню, - которая была передо мной, очень важна для меня. Но у нас с ней как-то не складывается…
-Может и не стоит? – предположил его собеседник.
Лефортов понял, что понимания ему не добиться. Он-то наделся, что ему попался опытный пастырь, который, распознав кто перед ним, поделится каким-то житейским опытом. Но нет. Он постарался как можно скорее довести исповедь до момента благословения и поспешил к Ане.
Она стояла в углу храма, прикрыв голову капюшоном, и молилась. Лефортов не стал ей мешать. Он отошел в сторону и залюбовался росписью фронтов. Однако боковым зрением внимательно наблюдал за возлюбленной. Она читала молитву около десяти минут. Наконец, она закончила, и они вышли на свежий морозный воздух.
-Ты будешь причащаться? – спросила Аня.
-Да уж теперь и не знаю. По крайней мере, я исповедовался…
Они прошли в другой храм, где уже начиналась служба. Аня начала рыться в сумке.
-Мне тут передали миллион записок, - пояснила она.
Наблюдая за ее действиями, Феликс с досадой подумал о том, что он – то вот как раз никаких записок с собой не привез…
-Ой, я же еще Правило не прочитала! – спохватилась девушка.
-И что будешь делать?
-Прочитаю прямо сейчас…
Аня отошла в сторону и уткнулась в молитвослов. Феликс почувствовал, что ему тяжело стоять. Сказывалась бессонно проведенная ночь. Уже священник прокричал «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа». Он взял за руку Аню.
-Мы справимся, - прошептала она.
Наблюдая за священнодействиями, Феликс в то же время не мог поверить своему счастью. Сколько раз он приезжал сюда, к мощам преподобного Сергия с просьбами помочь наладить отношения с Аней. И вот, она стоит рядом и молится. И, так же как и он качается. Кстати, а она-то почему? Тоже что ли не спала?..
Вот уже спели «Символ Веры»…. Вот уже состоялось Пресуществление Даров…. Вот, наконец, священник в сопровождении дьякона и пономаря вынес Чашу. Феликс собрался пропустить вперед Аню, но она решительно воспротивилась этому. Мол, мужчина главный. Лефортову это было приятно.
Причастившись, он поспешил за запивкой. Взяв себе, он не забыл и об Ане.
-Спасибо, - с благодарностью произнесла она.
Как потом отмечал для себя Лефортов, после Причастия он почувствовал какое-то необъяснимое родство с ней. Напряжением между ними ушло, общение стало легким и доверительным….
После Причастия они прочитали в притворе храма благодарственные молитвы по молитвослову Нестеровой, почти синхронно перекрестились и вышли на мороз. Уже окончательно рассвело.
-Ну, какие у вас, гражданка, планы? – полюбопытствовал Феликс. Предполагалось, что они пробудут в Сергиевом Посаде до вечера воскресенья.
-Я думаю, мы купим сувениры, позавтракаем и поедем домой. Мама неважно себя чувствует.
«Черт бы побрал твою маму!», - подумал про себя Феликс. А вслух сказал:
-Мама – это святое! Так что покушаем и едем!
Они зашли в церковную лавку. Аня сразу склонилась над православными безделушками. Воспользовавшись тем, что она стоит к нему спиной, Лефортов вытащил кошелек и заглянул в него. Слава Шефу, у него с собой было припасено достаточно денег на женские траты. А он уж перебьется…
-Не могу определиться, что лучше, - вздохнула девушка, опускаясь на корточки, - вот эта вафельница или салфетница?
-Не могу тебе здесь помочь. На мне траты, на тебе выбор. Ты что-то находишь, я это покупаю.
Девушка едва заметно улыбнулась. Они довольно долго пробыли в магазине. Аня все ходила вдоль выставленных товаров, приценивалась к ним и вертела в руках некоторых из них. Феликс смотрел, как она выбирает салфетницы и понимал, что они никогда не будут вместе. Слишком уж разные. Но пусть, Боже, этот момент продлиться как можно дольше. Эта иллюзия счастья, эта надежда, что ему только так кажется, что все еще может быть.
Наконец, она остановила свой выбор на вафельнице.
-Тебе ничего не нужно? – обратилась она к Феликсу.
-Нет, - отрезал Лефортов.
Оплатив вафельницу, он повел ее в Сергиево-Посадскую столовую. Там он устроил ее за столиком у окна и купил для них пирожки и бутылку сбитеня.
-М-м-м, а вкусно! – оценил Лефортов, вгрызаясь в пирожок.
-Здесь очень вкусно готовят, - кивнула Аня. – Купи еще сбитеня, угостишь домашних.
-Куплю. Наверное…
-Давай за то, что мы выдержали службу, - Аня чокнулась с ним. – Кстати, ты, оказывается, знаешь Символ Веры наизусть.
-Здравствуйте! – Феликс даже поперхнулся. – А ничего, что я восемь лет в церкви и работаю православным журналистом?
-Ну, можно быть в церкви и не знать Символа Веры, - Аня, очевидно, и сама поняла, какую сморозила глупость и попыталась выкрутиться. Довольно неуклюже, на взгляд Феликса.
-Можно тебя спросить…. А почему ты выглядела такой вялой на службе? Ты не спала?
-Не спала, - улыбнулась Аня. Феликс только сейчас заметил, вглядевшись в ее глаза, что они не накрашены.
-А что ж так?
-Со мной в комнате была одна женщина, которая всю ночь громко листала молитвослов. Меня так и подмывало ее спросить, и я даже сделала это – в то время, когда она умывалась. Я заглянула ей прямо в глаза и поинтересовалась: «У вас бессонница?».
Феликс покатился от смеха.
-Я тоже сегодня плохо спал. Как много у нас с тобой общего…
Подкрепившись, они вышли за территорию Лавры и медленно побрели к вокзалу. Солнце уже как следует, прогрело землю, и немного потеплело. Они шли, обсуждая несправедливо низкую зарплату ее матери (которую Лефортов про себя материл за испорченные и скомканные выходные), последние тенденции в Русском Православии и просто шутили.
Купив билеты, Лефортов устроил девушку на скамейке.
-В комнату для принцесс бы, - сказала она.
-Так, сиди здесь, я все устрою.
Лефортов встал и направился разыскивать туалет. Он оказался, разумеется, платным. Причем мужской оказался на ремонте.
-Вы предлагаете мне пройти в женский? – притворно перепугался он.
-А вас что-то смущает? – включилась в игру билетерша.
-Да нет, я вообще люблю бывать там, где женщины.
Билетерша рассмеялась. Сделав все свои дела, Лефортов вернулся к Ане. Он остался сторожить вещи, а в туалет уже пошла она. У Феликса зазвонил телефон.
-Да, пап.
-Я сегодня был в храме. Как считаешь, ничего, если я забыл подать записки на проскомидию?
«Господи! – воскликнул про себя Феликс. – Да для меня то, что ты был в храме, уже счастье!».
-Конечно, ничего страшного! Главное, что ты молился от сердца. Бог же, Он ведь все слышит….
Вернулась Аня.
-Ты чего такой довольный?
-Анечка, представляешь, мой отец начал ходить в храм! – Феликс едва не прослезился. – Значит, не зря все.
-Я очень рада за тебя! – чмокнула его в щеку девушка. – Ты настоящий миссионер.
Она немного подумала и добавила:
-Ты и мне веру вернул, должна сказать.
-О чем ты? Я же ничего не сделал.
-О, поверь, ты многое сделал. Просто своим поведением…
Вскоре подошла электричка. Феликс и Аня уже ожидали ее, сидя на платформе. В салоне Аня дремала на плече у Лефортова, и тот чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Он с гордостью посматривал по сторонам, будто хотел, чтобы все видели, как он счастлив. Но, к сожалению, пассажиры были настолько погружены в себя, что совершенно не обращали на них с Аней внимания.
Уже в Москве Аня сказала:
-Ты не против, если мы зайдем в торговый центр?
-Не против.
Феликс практически насильно всунул ей деньги, и девушка отправилась покупать то, что ей было нужно. Лефортов ожидал ее в холле. Наконец она появилась, обвешанная сумками.
-Извини меня, что я так долго…
-У меня только два вопроса, - со смурным видом начал Феликс. – Денег хватило?
-Да, - быстро кивнула Аня.
-Ты счастлива?
-Да!
-Ну, тогда и не вижу смысла больше возвращаться к этой теме.
Феликс решительно подхватил сумки и первым направился к эскалатору.
-Сейчас я вызову такси и провожу тебя до дома.
-Ты не устанешь?
-Нет.
Такси, как и в прошлый раз, слегка промазало и остановилось за углом. Феликс даже оставил Аню сторожить сумки, а сам отправился на поиски экипажа. Наконец они погрузились в машину. По дороге Аня рассказывала ему о своей студенческой молодости, о том, какие истории происходили с ней, когда она жила в общежитии. Особенно Феликсу запомнился случай, когда она, не испугавшись общественной обструкции, провела инспекционную комиссию по всему корпусу и показала ей, в каких жутких условиях они живут.
Наконец они подъехали к ее дому. Феликс помог ей донести вещи.
-Это были лучшие выходные в моей жизни, - признался он.
-В моей тоже.
До остановки он шел, не чувствуя от счастья своих ног. Автобуса, слава Богу, ждать долго не пришлось. Феликс получил в руки билет и устроился позади водителя. Ему так хотелось спать, что он практически сразу погрузился в сон и очнулся только тогда, когда автобус подъехал к станции метро «Кунцевская». Лефортов вывалился из салона, вдохнул морозный воздух и вскоре растворился в толпе спешащих поскорее попасть в недра московского метрополитена…
Феликс получил в руки билет и устроился позади водителя. Ему так хотелось спать, что он практически сразу погрузился в сон и очнулся только тогда, когда автобус подъехал к станции метро «Кунцевская». Лефортов вывалился из салона, вдохнул морозный воздух и вскоре растворился в толпе спешащих поскорее попасть в недра московского метрополитена…
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
