"Человек без камилавки" - цикл рассказов известного христианского журналиста и писателя Сергея Быструшкина, о приключениях миссионера Феликса Лефортова.
Как сам автор пишет о своем герое: "Феликс Лефортов - журналист по профессии и миссионер по призванию. Его работа - рассказывать людям о Боге. Он – не священник, не пастырь, он просто неравнодушный человек, получивший яркий опыт веры и стремящийся поделиться им с другими. Но чаще всего это получается у него посредством столкновений с жизненными трагедиями, непосредственным участником которых становится он лично. Его жизнь — это постоянный источник материалов для новых статей и возможностей для открытия бытия Бога. Прежде всего для себя самого."
«Все или ничего»
Феликс Лефортов с затаенной тоской смотрел на сидящую рядом с ним женщину и не мог не констатировать, насколько же они разные люди. В глубине души ему хотелось бы, чтобы это было иначе, но суровая реальность надменно смотрела ему прямо в глаза, не давая от нее ускользнуть. С тех самых пор, как Аня осуществила свою мечту (купила машину), она кардинальным образом переменилась. Все разговоры теперь, так или иначе, заострялись вокруг новенькой зеленой «Хонды». Правда, новенькой она была разве что в том смысле, что у Ани это первая машина. Однако сама тачка была подержанной и куплена с рук.
Последний месяц Аня вообще очень сильно изменилась. Феликс обратил на это внимание, когда у них установилась новая традиция видеться по средам после ее занятий в школе психологии – Аня получала дополнительное образование. Лефортов с цветами встречал ее после лекций, они, как правило, шли в какое-нибудь кафе, а после он провожал ее до дома (что занимало достаточное количество времени, благо девушка жила не в Москве). Он неоднократно ловил себя на том, что возвращается в город с неприятным осадком в душе. Как будто его что-то не устраивает, а вот что именно пока он понять не мог. Глядя через окно автобуса на домики, поля, которые он проезжал, Феликс с грустью вспоминал начало их отношений, конфетно-букетный период и не мог понять, куда все это испарилось сейчас…
-Я ехал к тебе из Суздаля, - сказал он, повернувшись к Ане, - бросил все дела, купил билет на самый быстрый поезд, как он там, «ласточка» что ли…. Ты рада меня видеть?
-Конечно, - ответила девушка, но язык ее тела говорил об обратном.
-Мне хотелось увидеть тебя. Ребята, с которыми я был, по дороге решили еще задержаться и остались в городе. А я решил махнуть к тебе. Ведь сегодня был твой отчетный экзамен. И вот мой тебе подарок.
Он протянул ей сувенир из Суздаля.
-Спасибо, - сухо сказала девушка.
-Пожалуй, мне лучше уехать, - Феликс взялся за ручку двери. – Главное я сделал – увидел тебя. Но я устал с дороги, и мне необходимо прилечь.
Аня не стала удерживать его. На следующий день, трясясь в электричке, он с обидой вспоминал, как холодно она встретила его. Ему очень не хотелось думать о том, что их только-только зарождающиеся отношения зашли в тупик. Но все говорило об этом. Аквилонов советовал ему всегда обращать внимание на таки вещи – если отношения между мужчиной и женщиной не развиваются, их следует прекращать. Феликс надеялся, что все еще образумится, он постоянно молился об этом. Аня приезжала к нему в гости, они вместе гуляли, он провожал ее, она дремала в автобусе на его плече, но он все время, буквально в воздухе, ощущал это чувство отчужденности между ними…
В Можайске он поймал такси и довольно скоро доехал до подростковой колонии. Сегодня ему предстояло провести заключительную миссионерскую беседу с подростками. Феликс планировал в ней обобщить все, что до этого рассказывал ребятам о Боге и спросить их, что им непонятно или не близко. Откровенно говоря, в данный момент у него совершенно не лежала душа к богословию, но что поделать – работа есть работа.
Проходя изнурительные процедуры досмотра в присутствии начальника колонии полковника Диденко, он поймал взглядом заключенного Каретина – одного из самых талантливых его слушателей.
-Здравствуй, Петь! – окликнул его Феликс.
Парень обернулся, кивнул ему и поспешил дальше. Отчего-то Лефортов задержал на нем свое внимание. Уже возле самого корпуса, в котором обычно проходили лекции, он столкнулся с мужчиной в темном костюме. Феликс знал, что это один из преподавателей. Каретин что-то быстро сказал ему, очевидно, попросил прощения. На что в ответ получил смачную оплеуху.
-Вежливо у вас преподавательский состав обращается с учениками, - прокомментировал увиденное Лефортов. Диденко в этот момент как раз отошел.
-И не говорите, - прохрипел надзиратель, что-то записывая в своем журнале. – Такая сволочь…. Но на хорошем счету у начальства. Поэтому к нему никто никаких санкций не применяет. Хотя надо бы…. Помните Илью?
-Конечно, чистейший мальчик.
-Этот чистейший мальчик покончил с собой из-за систематических издевательств этого негодяя. А попробуй докажи! Кстати, они очень дружили с этим Каретиным…
Наконец Феликса пропустили внутрь. Он очутился на уже хорошо знакомой ему территории. Прямо перед ним блестел в лучах утреннего солнца купол православного храма. Чуть правее находился нужный ему корпус.
-Простите, - остановил Лефортов пробегающего мимо сотрудника, - а где у вас тут туалет? Никак не запомню.
-Прямо и налево.
-Спасибо!
Когда Феликс уже застегивал ширинку, он услышал со двора какие-то голоса. Там явно происходило какое-то действо. Выйдя из туалетной комнаты, он увидел выстроившихся почти что в ряд сотрудников колонии. Внимание их было приковано к зданию, в котором обычно Феликс проводил свои занятия. Из окна второго этажа высунулся Каретин. В руках у него был какой-то предмет, издали похожий на нож. Он сжимал его у горла обидевшего его преподавателя.
-Только подойдите сюда, и я убью его!
Один из людей в форме поднял усилитель голоса и гаркнул в него:
-Каретин, у тебя и так статья нехорошая, не усугубляй свое положение!
-А мне уже нечего терять! – задиристо ответил подросток. – Если уж я из-за этой гниды и увеличу себе срок, то сделаю это с большим удовольствием!
Полковник Диденко выхватил у подчиненного усилитель голоса.
-Каретин! Последний раз предупреждаю – или сам сдашься или мы расстреляем тебя к чертовой матери!
-Позвольте мне поговорить с ним, - выступил вперед Феликс.
-Мы не ведем переговоров с террористами! – с излишне неуместным пафосом провозгласил Диденко.
-Побойся Бога, начальник, какой он тебе террорист, - тяжело посмотрел на него Лефортов. – Обычный трудный подросток со сдавшими нервами. К нему просто нужен подход.
-Сейчас я ему устрою подход! – психанул полковник. – Он у меня сейчас…
Он рванулся к двери, но тут со стороны окна раздался предупредительный выстрел.
-У него еще и оружие есть, - ахнул кто-то в толпе.
-Вам нужны жертвы, Александр Романович? – спросил Феликс. – Не думаю.
-Ладно, идите, - Диденко вытер носовым платком пот со лба. – Но за последствия я не отвечаю.
-Наконец-то!
Лефортов отделился от толпы и взбежал по ступенькам. Рванув на себя дверь, он прошел в спортивный зал. Посреди него стоял заключенный Каретин, сжимая нож у горла своего учителя.
-Не подходить! – истошно заверещал он. – Не подходить, я убью его!
-Давай, - сказал Лефортов. – Давай, убей. Давай пусти кровь из его горла. Хочу посмотреть, как пол здесь станет красненьким!
Он с грохом поставил перед собой стул и уселся на него верхом. Парень в недоумении воззрился на него.
-Ты что не понял?! Я убью его!
Видимо, для того, чтобы придать своим словам убедительности, Каретин еще сильнее вцепился в свою жертву.
-Да я верю, верю, - кивнул Феликс. – Только…. Стоит ли увеличивать себе срок из-за этой скотины?
Учитель издал какой-то странный звук, похожий на чавканье.
-О чем ты? – поднял брови парень.
-Этот человек, - Лефортов указал на него пальцем, - достал всю колонию. Мне говорили об этом. Я же не первый день сюда приезжаю, как тебе известно. В принципе, он сейчас получает по заслугам. Но убийство – это не выход. Ты навредишь своей душе, не его. И чем ты будешь лучше? Да, из-за него погиб твой товарищ, но если ты сейчас лишишь его жизни, ты будешь ничем не лучше его.
У парня задрожали губы.
-Поверь мне, еще все можно исправить, - продолжал убеждать его Феликс. – У меня есть связи, я поговорю с начальством. Ты отделаешься исправительными работами. А он, - вновь указательный жест в сторону преподавателя, - ответит по всей строгости закона. Можешь быть уверен, я это проконтролирую.
Парень посмотрел Феликсу прямо в глаза:
-Ты говорил нам о Боге…. Почему Бог допустил это? Почему Он позволил, чтобы такой чистый человек как Илья покончил с собой, а эта мразь продолжала топтать землю?
Феликс опустил голову:
-Я бы солгал тебе, если бы сказал, что знаю ответ на этот вопрос. Но я точно знаю, что есть Бог. Он не отчитывается передо мной, но, поверь мне, допуская в нашем мире зло, Он сделает все, чтобы однажды те, кто пострадал от этого зла, познали всю меру Его сострадания нам в минуты этих допущений…
Каретин отшвырнул нож и выпустил педагога. Тот подбежал к Феликсу:
-Спасибо! Спасибо вам! А этот мерзавец…
Лефортов встал и ударил ему между глаз. Мужчина охнул и рухнул на пол. В зал начинали забегать полицейские. Они скрутили Каретина и вывели его. Напоследок он поднял на Лефортова глаза. В них читалось разочарование.
-Отведите меня к начальнику колонию, - сказал Феликс подошедшему человеку в форме. – Мне нужно поговорить с ним…
Уже входя в электричку, Феликс почувствовал вибрирование телефона в кармане.
-Слушаю, - сказал он, прислонив смартфон к уху и плюхаясь на сиденье напротив мужчины в морщинах.
-Здравствуйте, Феликс. Беспокоит следователь Кононов, я вел ваше дело по поводу налоговых, помните?
-Такое не забудешь, - фыркнул Феликс.
-Спешу сообщить вам и, скорее всего, обрадовать, что дело закрыто, виновные пойманы, а с вас сняты все обвинения.
-Слава Богу! – перекрестился Лефортов.
-Да, так что поздравляю. Всего хорошего!
-Одну минуту! – кое-что вспомнил Лефортов. – А с чего вообще вдруг спустя год это дело вдруг попало к вам в производство? Какая-то фирма попалась в ваше поле зрения?
-Не совсем…. Нам поступил звонок от гражданки Нестеровой с жалобой на то, что она стала жертвой мошеннических схем. И ваше имя фигурировало в качестве организатора этих схем.
-Простите, простите как фамилия этой гражданки?!
-Ее зовут Анна Нестерова. А что, вы ее знаете?
-Даже лучше, чем вы думаете… Я вас понял, спасибо за информацию. Всего хорошего.
Лефортов отсоединился и тупо уставился в окно. Он не мог поверить в происходящее. Ему следовало как можно скорее поговорить с Аней.
-Простите, а ведь следующая станция Голицыно? – обратился он к мужчине с морщинами.
-Нет, дорогой мой, Голицыно мы уже проехали. Следующая станция Жаворонки.
-Жаворонки…. Впрочем, мне тоже подходит!
Феликс с трудом дождался, когда поезд подойдет к платформе. Выскочив из поезда, он перебежал на другую сторону платформы, спрыгнул с нее и очутился на площади перед супермаркетом, полной легковых такси. К нему уже направлялись водители.
-Куда едем, командир?
Лефортов назвал адрес.
-Три тысячи сверху, - не моргнув глазом, ответил самый проворный из них.
Феликс в данный момент был готов на любые расходы лишь бы как можно скорее приехать к Ане. Он сел на заднее сиденье, и машина рванулась с места. По пути Лефортов вытащил из сумки один документ, который всегда носил с собой, и решил, что использует его в качестве иллюстративного материала.
Такси затормозило аккурат напротив храма, в который обычно ходила Нестерова. До ее дома он предпочел добежать пешком.
-Твой девиз «Все или ничего»? – спросил Феликс, показав ей копию одного из документов, которые он носил в налоговую.
-Наконец-то! – всплеснула руками Аня. – Я думала, ты не догадаешься.
-Было сложно?
-Не очень. Когда есть друзья в органах, вовсе несложно прийти и попросить несколько ускорить расследование о незаконном предпринимательстве.
-Зачем? – прищурился Феликс. – Зачем, Ань? Не можешь простить мне давние обиды?
-Обиды? – пошла в наступление девушка. – Ты называешь это обидами? Я называю это справедливостью. Ты сделал плохо мне, спустя время я просто возвращаю тебе долг. Кто, по-твоему, рассказал Китаеву о том, что его жена подбивает к тебе клинья? А та же налоговая? Это сделала я, Фелик. Это всегда была я, создательница твоей боли.
-И все из-за той измены? Я же клялся тебе, что ничего не было.
-Ты растоптал меня, унизил, - в глазах Ани заплясал нехороший огонек. – Я жить не хотела, когда узнала, что у тебя есть Ира. Мы все учились на одном курсе, и ты даже любовницу выбрал с нашего факультета! Браво! Мне было невероятно хреново, однако я нашла в себе силы жить. Должна тебе сказать, ты самоотверженно пытался меня вернуть. Даже мое замужество тебя не остановило. А ты подумал о моих чувствах? Как, по-твоему, что чувствовала я, когда жила с тобой, буди замужем за Николаем? Но я была у тебя просто одной из многих кормительницей твоего эго.
-Я любил тебя! – закричал Феликс. – Стал бы я возвращать обычную любовницу!
-Ни слову не верю! – закричала в ответ Аня. – История с налоговой случилась не просто так, я защищалась. А ты просто потоптался на моей чести, я ни в чем была не виновата.
Лефортов опустил голову.
-Знаешь, - пристально посмотрела на него Аня. – Я до последнего не хотела этого делать. Думала, чувства к тебе пройдут. Но ты же сам постоянно мелькал в моей жизни. И когда я увидела, что для тебя важно самому себе доказать, что если уж ты поставил цель вернуть меня, то тебя ничто не остановит, я решила действовать. Мои друзья из прокуратуры рассказали мне о твоих неполадках с налоговой. Только ты тогда о них еще не знал. Я попросила закрутить вокруг тебя эту историю по полной программе. Но ты вышел сухим из воды. Как видно тебе действительно помогает…. Как ты Его называешь, Шеф?
Лефортов смотрел на некогда любимую им девушку и просто не узнавал ее.
-Я подумала, уж коли ты рядом, это отличная возможность сделать тебе больно. Я надеялась, поиграть тобой, а потом, когда ты будешь окончательно ко мне привязан, выбросить тебя как использованный презерватив. Кстати, о Николае… Коля!
Хлопнула дверь, и во дворе появился Нестеров.
-А он что здесь делает?! – вздрогнул Феликс.
-Как, разве я тебе не говорила?! – притворно удивилась Аня. Она подошла к Николаю и положила руки ему на плечо. – Мы с Коленькой теперь снова вместе. А весь этот спектакль с нашим расставанием мы сыграли для тебя.
Лефортову вновь показалось, что он сходит с ума. На этот раз, отчетливее, нежели прежде.
-Ты же не смог бы так приклеиться ко мне, не дай я тебе почувствовать, что ты смог обить меня у собственного мужа. А так.… Наш план сработал!
У Феликса начали подкашиваться ноги.
-Я бы пригласила тебя на чай, Фелик, да вот чайник пуст. Впрочем, ты можешь идти. Я тебя больше не задерживаю.
На ватных ногах Лефортов доковылял до ворот.
-Знаешь, как мы называли тебя в институте? – крикнула ему в спину Аня.
Феликс обернулся на нее.
-«Человек без камилавки». Ты не священник. Но куда бы ты ни пришел, за тобой всюду следует Бог. И некоторые вещи не меняются…
Покинув территорию дома Анны, Лефортов медленно брел к остановке. Ему требовалось срочно с кем-то поделиться всем, что он узнал. Дрожащими пальцами он набрал номер Василисы.
-Алло.
-Вась, это я, Феликс…
-Что у тебя с голосом?
-Я только что узнал, оказывается, Аня фактически организовала против меня ту историю с налоговой, и вообще весь наш роман был ее местью мне…
Василиса выслушала его, не проронив ни слова.
-Ну что ты молчишь?! Скажи что-нибудь! Мне так нужна сейчас твоя поддержка!
-Поддержки не будет, Феликс, - неожиданно жестким тоном ответила Подольская.
-Что?!
-Ты получил по заслугам. Ты хотел ее вернуть, у тебя это получилось. Она хотела тебе отомстить, у нее тоже это получилось. Я не понимаю, чем вы оба не довольны?
-Да ты что, Вась, да я… Она же…
-У меня сейчас нет времени разговаривать. Извини. Но чисто по-женски, я ее понимаю…
Послышались гудки. Лефортов поймал губами первую слезу. Перед ним проехал автобус. Он опоздал.
-Да пошло оно все к черту! – закричал он. Перебежав дорогу, Феликс ворвался в пивной магазин.
Продавщица подняла на него усталые глаза.
-Коньяк, пожалуйста, - сказал Лефортов.
Купив маленькую бутылку, он прямо в магазине на глазах у женщины опустошил ее, разбил о пол и вышел, игнорируя всякие причитания. Задыхаясь от обиды, Лефортов брел вдоль автострады на фоне закатного солнца. Алкоголь совершенно не действовал, казалось, ему становилось только хуже. Пройдя две остановки, на третьей он прислонился ко столбу и дал, наконец, волю слезам. Его вновь посетило знакомое чувство со-присутствия чего-то духовного. Казалось, Бог, о Котором он говорил несколько часов назад подростку в колонии, плачет сейчас вместе с ним. И это хоть немного помогало ему окончательно не сломаться…
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
