О крещении Руси и о том, как выбор веры сказался на князе Владимире, его окружении и всей стране, мы беседуем с заведующим кафедрой церковной истории Московской духовной академии, профессором Алексеем СВЕТОЗАРСКИМ.
Князь, который стал человеком
- Алексей Константинович, давайте начнем с личности самого князя Владимира. Насколько совпадают легенда и исторический персонаж?
- А это смотря что понимать под легендой. Если говорить о народных легендах, где князь Владимир, например, борется с монголо-татарами (которые пришли на Русь только в 1223 году, спустя 208 лет после его смерти), высылая против них Илью Муромца, - то здесь все понятно. То есть образ его настолько сильно впечатался в народное сознание, что его наделяли фантастическими чертами, проецировали на другие исторические эпохи. Неслучайно его называли "Красно Солнышко" - ни один другой русский правитель не удостоился такого эпитета.
Но нас с вами, очевидно, интересует другое - насколько соответствует реальности хрестоматийный исторический образ. Понятно, что целиком полагаться на "Повесть временных лет" не следует: летописец, бесспорно, усилил контраст между Владимиром-язычником и Владимиром-христианином. Впрочем, если преувеличение и есть, то лишь количественное. О князе Владимире мы ведь знаем и из зарубежных источников. И тут важно не то, сколько у него было наложниц в гареме, скольких противников он убил, - важно, что, приняв святое Крещение, он принципиально, качественно изменил свою жизнь. Заметим, что изменил, будучи уже достаточно зрелым человеком, закореневшим в своих привычках, пристрастиях. А мы знаем, как тяжело в зрелом возрасте все это преодолевать.
Тем не менее, князь Владимир смог. И этим он отличается от многих европейских правителей, которые принимали христианство из соображений выгоды, практичности и прогрессивности. Для него это был вопрос нравственного выбора, что видно из всей его дальнейшей жизни.
- А оказало ли принятие новой веры какое-то влияние на жизнь простого народа? Или люди надевали нательный крест, но продолжали жить так же, как и раньше?
- Разумеется, в массе своей народ не понимал всю глубину христианского вероучения, но принимал его в простоте сердца, по доверию. Это вообще очень характерная деталь для патриархальных обществ: "Так сделали старшие, и мы этому будем подражать". Например, "Повесть временных лет" так передает эту позицию: если бы князь, и бояре, и дружина не оценили бы положительно этой веры, не сочли бы ее своей, то они не имели бы основания креститься.
- То есть "князь плохого не посоветует"?
- Именно! Что же касается того, как христианство повлияло на внешние формы народной жизни, то семена христианства, брошенные князем Владимиром, быстро победили те институты, которые с христианством были совершенно несовместимы. Это прежде всего многоженство. Кроме того, изменилось отношение к зависимым людям: холопам, закупам, крепостным и так далее (в древнерусской жизни существовали разные формы зависимости). В подобных людях начали видеть своих собратьев во Христе, таких же грешников, каким является и сам господин, исповедующий христианскую веру. Далее, очень быстро ушли в прошлое те элементы народной жизни, которые были явно чужды христианству, в частности умыкание жен, которых воровали во время игрищ меж селами. Что же касается "бытового" язычества, то оно ушло в дома и в каких-то формах существует и доселе. Причем мы в этом отношении не уникальны - в Европе происходило то же самое.
Капитуляция язычества
- Часто приходится слышать, что князь Владимир крестил Русь насильственно, а значит, нельзя говорить, будто Православие - это свободный выбор русского народа. Что об этом говорит историческая наука?
- Начну с того, что все обвинения в насильственном крещении сводятся, по сути, к одному эпизоду - крещению Новгорода. Сведения об этом содержатся только в Иоакимовской летописи. Источник этот довольно поздний, датировка его затруднена, и у ряда исследователей есть сомнения в его подлинности*. Однако он содержит уникальные сведения и потому вызывает интерес у историков, тем более на фоне других источников по домонгольской Руси, которых совсем немного. Согласно этой летописи, князь Владимир направил в Новгород своего дядю Добрыню, для того чтобы крестить Новгородскую землю. Тот встретил сопротивление, но, тем не менее, своего добился: в результате военной операции новгородцы сдались и попросили себе Крещение.
Тут есть интересный момент - в этой летописи упоминается новгородская церковь Преображения Господня, вокруг которой сложился христианский приход. То есть получается, что еще до массового крещения новгородцев в городе уже были христиане, были православные храмы. Так что если вообще доверять Иоакимовской летописи, то приходится признать, что проповедь Православия не явилась для Новгорода чем-то совершенно новым, поскольку там уже была почва для принятия новой веры.
- Можно ли сказать, что в целом восточные славяне довольно легко расстались с язычеством?
- Да, и здесь мы видим разницу при сравнении с некоторыми соседними народами - к примеру, с болгарами, поляками (в Польше в 1031-1037 годах мощное антихристианское восстание охватило всю страну), полабскими и поморскими славянами. Тому есть несколько причин. Начну с того, что славянское язычество было, если можно так выразиться, неконкурентоспособно. Типологически оно, как мне кажется, было близко к скандинавскому, но находилось только в начале своего становления - не было ни священных книг, ни оформившегося культа... Конечно, в последнее время в массовой печати всплывают "сенсации" - якобы найдены древние славянские "ведические" книги. Но любой историк-профессионал без труда распознает здесь подделку. Причем чаще всего такие фальшивки - плод целенаправленной деятельности современных неоязыческих сект.
А вторая причина, по которой наши предки легко приняли Крещение, - это то, что была подготовлена почва. За сто с лишним лет до князя Владимира, в IX веке, уже состоялось так называемое первое Крещение Руси. То есть к концу X века на Руси уже жили христиане, уже были церкви, христианское вероучение не воспринималось как что-то абсолютно новое и чуждое. Особенно если говорить о южнорусских землях. Так что в целом русские люди крестились охотно. Не было ни массовых выступлений, ни какой-то подпольной борьбы.
Известны, правда, несколько случаев, получивших позже название "бунт волхвов" (в 1024 году в Суздале, на рубеже 60-70 годов XI века в Новгороде и на Ярославщине), но это вовсе не были народные волнения. И в Суздале, и в Новгороде волхвы просто устраивали "охоту на ведьм" по своему языческому обычаю, что являлось душегубством по христианскому закону. Согласно летописям, волхвы искренне не понимали, в чем провинились, и надеялись на защиту князя. Были, однако, и случаи, когда язычники изгоняли епископов (например, в Ростове Великом, откуда были изгнаны два первых епископа, а третий, святитель Леонтий, убит). Есть, впрочем, предположение, что северо-восточные земли были оплотом не только язычества, но и христианских уже ересей - прежде всего богомильства, которое повлияло на позднее славяно-финское язычество северо-востока. Вновь замечу, что все эти случаи были, что называется, "точечными", а не массовыми.
Еще одна причина, почему христианство на Руси не встретило активного сопротивления, состоит в том, что богослужение велось на понятном народу языке - в отличие от латинского обряда в Польше и Поморье.
Тем не менее, нельзя сказать, что с появлением христианства язычество безвозвратно ушло. Пресловутая "народная культура", существовавшая на протяжении многих веков параллельно с христианством, впитала в себя множество языческих элементов. Даже в наше время эти языческие элементы порой проявляются.
Евангельский эксперимент князя Владимира
- Как, по-Вашему, повлияло Православие на государственно-политическую практику Киевской Руси?
- "Повлияло" - это не то слово. Православие, на мой взгляд, фактически сформировало русскую государственность. Принятие византийской традиции предопределило все последующее развитие - и политики, и экономики, и тем более культуры.
- Известный историк первой половины прошлого века Антон Карташев, говоря о пирах князя Владимира, куда тот начал приглашать простонародье, утверждал, что князя подвигло на это прочтение Евангелия - тот решил обустроить социальную жизнь своего княжества по евангельской мерке. Согласны ли Вы с таким мнением?
- Тут не все так просто. Изначально такие пиры были проявлением языческой стихии - другое дело, что князь Владимир эту стихию в какой-то степени воцерковил. Ведь что такое пир? Это неформальное общение князя со своими дружинниками, то есть с крупными государственными сановниками, говоря сегодняшним языком. Благодаря пирам решалось множество важных вопросов, преодолевались какие-то разногласия, конфликты. То есть они были важным элементом в системе управления, существовавшим и до Крещения Руси.
Кроме того, в дополнение к пирам с дружиной, князь Владимир учредил и пиры с духовенством, и пиры для нищих, увечных. Такие пиры, помимо всего прочего, еще и демонстрировали отношение князя как к священникам и монахам, так и к бездомным, увечным, беспомощным людям, то есть обозначали некие приоритеты в государственной политике. Подчеркну, что кроме собственно пиров для нищей братии, по Киеву на телегах развозили пропитание для нуждающихся - как мы бы сейчас сказали, гуманитарную помощь. Скорее всего, князь Владимир действительно делал это из христианских соображений.
- Насколько успешным оказался этот его социально-христианский эксперимент?
- Раз уж мы упомянули Антона Владимировича Карташева, то скажу, что он, как и его учитель академик Евгений Евстигнеевич Голубинский, сами утверждали, что социальная помощь, социальная работа не приняли в домонгольской Руси каких-либо стабильных форм. Они подчеркивали, что Древняя Русь знала лишь так называемую "поручную милостыню", когда из рук в руки, частным образом, передавалась некая сумма, чтобы нуждающийся человек мог поддержать свою жизнь. Но сам же Карташев себе и противоречит, приводя примеры социальной активности в домонгольский период. Совершенно очевидно, что к милостыне все не сводилось. Существовали так называемые церковные дома - мы сейчас в точности не знаем, что это такое, но, видимо, это были, если применить современные аналогии, своего рода социально-благотворительные центры. Есть предположения, что существовали больницы, богадельни, странноприимные дома...
Что же касается преемственности этой политики, то при Ярославе, сыне князя Владимира, помощь нуждающимся осуществлялась не в меньших масштабах.
Вообще, время правления князя Владимира не следует считать каким-то случайным историческим эпизодом, после которого все "вернулось на круги своя". Совершенно очевидно, что выбор веры стал поворотным моментом в жизни молодого государства и во многом определил его будущее.
* Впервые Иоакимовская летопись была опубликована в XVIII веке историком Василием Татищевым, приписывавшим ее новгородскому епископу Иоакиму. В дальнейшем споры о подлинности летописи вели самые видные российские историки. Так, Карамзин считал летопись "просто шуткой", в то время как Сергей Соловьев не сомневался в ее подлинности. Церковный историк Евгений Голубинский предположил, что речь может идти не о реальной летописи и не о "шутке", а о сборнике исторических легенд, популярных в XVII-XVIII веках. Знаменитые археологические раскопки академика Валентина Янина подтвердили ряд пунктов летописи, что привело ученого к выводу о том, что летопись - текст, составленный в XV веке и содержащий немало достоверной информации. - Ред.
Виталий КАПЛАН
Август 2009 г.
Источник: журнал ФОМА
