Шеф №49

"Шеф"-  новый цикл рассказов известного христианского писателя С.Быструшкина. Анотация: 

"Зачем верить, когда знаешь?". Этот вопрос уже давно не дает покоя Патрику Штейну. Известный московский журналист, пережив клиническую смерть, был возвращён на Землю, но отныне Патрик - сотрудник Всевышнего, помогающего Ему спасать души людей для Вечности.

Не выдержав жизни с таким человеком как Патрик, от него уходит жена, он вынужден постоянно врать близким, как-то объясняя свои внезапные отлучки. И как же жить человеку, который даже не может спокойно согрешить, зная, что за каждый грех предстоит давать ответ, и чья работа - твои страсти?"

 

 

 

«Дьявол навсегда»

   В тот день я будто бы перестал ощущать собственное тело. Ноги несли меня над землей по какому-то странному лесу. Мне казалось, что то, что сейчас происходит – это не реально. Будто бы какой-то сон. И действительно как еще можно было назвать то, что я будто бы парил над землей в каком-то непонятном лесу. Однако некая невидимая сила настойчиво вела меня по тропинке вглубь чащи. И я послушно шел за ней.

   Вот передо мной какой-то дом. Деревья отчасти загораживают его, но пройти можно. Я и прошел. В прихожей не горел свет. Зато темноту разрезал чей-то вой. Через пару минут я начал различать слова:

   -Помогите! Помогите!

   Раз зовут, значит, нужно помочь. Я пошел на голос. Передо мной начали возникать силуэты каких-то людей. Судя по их конвульсиям, они отчаянно нуждались в помощи. Одно лицо мне особенно запомнилось…

   В этот момент я отрыл глаза и подпрыгнул на постели. По телу струились холодные капли пота. Я закрыл лицо руками и несколько раз энергично вздохнул. «Хватит жалеть себя, Патрик! – велел себе я. – Вставай! Тебе еще сегодня идти на свадьбу!

   Я слез с постели и поплелся в ванную. Из зеркала на меня взглянул усталый изможденный человек с белым лицом. «Соберись. Все будет хорошо. Правда, Шеф? Ты – то уже знаешь что будет, а  я нет, и в этом Твое преимущество».

   Умывшись и почистив зубы, я выпил кофе и стал одеваться. Особенно наряжаться не хотелось, поэтому я надел пиджак поверх майки, а сверху свое неизменное пальто. Будто бы одеяние супергероя. В нем я чувствовал себя спокойно и защищенно.

   Торжество должно было состояться в ЗАГСе Перовского района, где прошло мое детство. От метро до здания я шел пешком. С тех пор, как не стало дедушки, я чувствовал себя очень одиноким. И сейчас мне казалось, что только в присутствии Шефа я могу немного забыть о той боли, что поселилась в моей душе с его уходом.

   У ЗАГСа толпился народ. Люди, вопреки ожиданиям, были заинтересованы не в предстоящем событии, а в том, кто и какие гости будут на мероприятии. Они рассматривали друг друга, обсуждали наряды, курили, а про жениха и невесту как будто и не вспоминали. Самих виновников торжества еще не было.

   Я встал рядом с человеком, лицо которого мне показалось знакомым. Тот тоже некоторое время поглядывал на меня, а потом спросил:

   -Как ваша проповедническая деятельность, Патрик Феликсович?

   Я посмотрел на него с немым вопросом в глазах.

   -Мы с вами встречались на одной лекции отца Андрея Лоргуса, - пояснил тот. – Вы мне тогда очень мягко и вежливо объяснили, в чем мои богословские заблуждения.

   -Мягко и вежливо? Видимо, я тогда плохо себя чувствовал.

   Мужчина усмехнулся.

   -Какими судьбами здесь? Это ваши друзья?

   -У меня нет друзей. Просто позвали, и я пришел.

   -Вот так просто позвали? – недоверчиво переспросил мужчина, лицо которого вдруг показалось мне знакомым.

   -Не просто. Долго уговаривали.

   -А меня и уговаривать было не нужно. К бывшим нужно приходить на свадьбы, чтобы понимать, что ты правильно с ними расстался…

   В этот момент к ЗАГСу подъехала машина. Из нее вышел чернявый парень и помог выйти Ирине. До чего она была прекрасна. У меня защемило сердце. В памяти сразу ожили дни нашего первого знакомства. Как мы гуляли по Москве, как ходили на выставку, как кушали в ресторане. И как я тогда надеялся, что это у нас все всерьез и надолго. И как я потом долго и болезненно вырывал Иру из своего сердца…

   Она прошла мимо меня, встретившись со мной взглядом. Я заметил, как она дернулась. А ее спутник совершенно не обратил внимания на перемены в ее настроении. Они прошествовали внутрь, и мы двинулись за ними.

   Ритуал, как я его называю, совершили быстро и довольно формально. Когда невеста подписывала брачный документ, она обернулась на меня.

   Далее по плану было Венчание. Нас всех на машинах переместили в Богоявленский собор. Когда на голову Ирины и ее теперь уже законного мужа опустили венцы, я понял, что она для меня отныне потеряна окончательно. Из меня как будто вынули душу, лишь моя оболочка в темном костюме стояла в храме и наблюдала, как священник причащает новобрачных. Даже рубашка под моим пиджаком была черная, а не белая. Этот день был трауром для меня и моих воспоминаний об Ирине.

   Следующим пунктом оказался ресторан. Ирина отделилась от гостей и подошла ко мне, стоящему возле барной стойки. Я не пил уже несколько лет, и поэтому в моем бокале был всего лишь морс.

   -Рада тебя видеть, Патрик.

   -И я тебя.

   -Ты выглядишь не очень. Что случилось?

   -Проснулся.

   Она улыбнулась и заказала себе безалкогольный коктейль.

   -Наверное, тебе не слишком приятно здесь находиться?

   -Рад, что ты это понимаешь.

   -Мне просто не хотелось, чтобы мы остались врагами.

   -Ир, ну ты же понимаешь, что испытывать сейчас искреннюю радость за тебя я тоже не могу.

   -Ты мог бы хотя бы попытаться не демонстрировать мне это так ярко.

   -А что, заметно?

   -Ты всегда плохо скрывал свои эмоции.

   -Должны же у меня быть недостатки.

   -Что ты! Разве у Патрика Штейна есть недостатки?!

   В этот момент раздался истошный вопль. Я обернулся и увидел, как тот мужчина, с которым мы так мило поболтали перед церемонией, отбивается от двух рослых громил. Его, в конце концов, запихнули в машину и увезли. Я выбежал на крик, но ничем не успел ему помочь.

   В то же мгновение в памяти всплыл мой сон, и я понял, откуда мне было знакомо лицо этого человека. Он был одной из тех кричащих призрачных теней. Так вот к чему был этот сон. Только непонятно что делать дальше. В этот раз Шеф не был слишком конкретен в Своих инструкциях. Значит, нужно будет расспросить Ирину, кто этот человек.

   Из уважения к ее бракосочетанию я решил сделать это на следующий день. Мы договорились о встрече на ВДНХ в два часа дня.  Ирина ждала меня у главных ворот. Она была невероятно красива, и у меня в которой раз защемило сердце при виде нее.

   -В прошлый раз ты кинула в меня яблоком, - произнес я, вставая у нее за спиной.

   Ира ответила, не поворачиваясь: 

   -Что-то я сплоховала. Надо было чем-нибудь потяжелее.

   -Ты не меняешься.

   -И ты тоже. Все тот же сарказм и непомерно раздутое эго. Зачем ты здесь? Только не говори, что соскучился.

   -Скучал, не скрою, - признался я. – Но пришел по другому поводу.

   -И что же это за повод?

   -Хочу узнать, настолько же ты искренна со мной, как в прежние времена.

   -Зачем мне тебя обманывать?

   -Тайны есть у всех. Вопрос, какие у тебя…. Вчера на свадьбе твоей подруги присутствовал один человек. Весьма высокопоставленный…

   -Шехтель что ли?

   -Именно.

   -Так и что?

   -Его похитили, как ты помнишь. Сразу после церемонии.

   -Какое горе!

   -Да мне, в общем-то тоже на него наплевать. Но он успел сообщить мне, что вы были в близких отношениях.

   Ирина, наконец, повернулась ко мне всем корпусом.

   -Какое тебе до этого дело? Ревнуешь?

   -Немного, - не стал скрывать я. – Но основная причина в том, что человек в беде. И ему нужно помочь.

   -Ты только что сказал, что тебе на него наплевать.

   -Да, но не наплевать моему Шефу…

   -Ах да! – хлопнула в ладоши Ирина. – Ты же у нас подшефный. Воин света. И чем я могу быть тебе полезна, воин света?

   -Ты явно поднаторела в сарказме.

   -Вчерашнее событие слегка испортило мероприятие, - призналась она. – Полиция, все дела.

   -Ты можешь рассказать мне об этом человеке?        

   -А тебе какое до этого дела?

   -Мне есть дело, Ира. Просто поверь, что мне очень нужно знать, кто этот человек.

   Ира посмотрела на меня:

   -Я наслышана о твоих подвигах. Говорят, ты стал кем-то вроде героя. Что ж, ты вправе на чудачества.

   -К сожалению, в наше время люди, кажется, забыли о своем самом важном праве – верить в Бога, - вздохнул я.

   -Угу. Еще скажи, что церковники помогают людям в их проблемах.

   -Бывает, правда. Но не все и не всегда. Политизация церковной среды сейчас выше рядового посетителя супермаркета. Но тут главное не забывать о Боге.

   -Ты говоришь об этом Боге так, будто Он существует!

   -Но так и есть! А атеизм – это внебрачное дитя свободы, жаждущее усыновления.

   -Где был этот Бог, когда погибли мои дети? – горестно  перебила меня Ира.

   -У тебя были дети? – замер на месте я.

   -Представь себе. Мальчик и девочка. Оба погибли. Один негодяй не справился с тормозами.

   -Я соболезную.

   -Не стоит. Я смирилась. Просто несчастный случай. Гололед. Водитель не справился с управлением.  Я прихожу каждые выходные на кладбище и разговариваю там с моими детьми.

   -Тебе должно быть очень плохо…

   -А как ты думаешь? Я молилась. Много молилась. Но твой Бог предпочел промолчать.

   -Знаешь, молитва, как правило, является самым последним в списке наших дел, хотя должна быть на первом месте.

   -Я с нее и начала. Подбери другие аргументы.

   -В этом вся беда атеизма. Он не спасает от боли. Он лишает надежды.

   Мы помолчали.

   -Ты хочешь знать, кто этот мужчина, - нарушила тишину Ирина. – Один из тех, кто однажды занял твое место. Но продержался он на нем не долго, можешь не переживать. Почему его похитили, я не знаю. У тебя еще есть ко мне вопросы?

   -Пожалуй, нет, - примирительно сказал я. – Захочешь, поговорить, ты знаешь мой номер.

   -Можно тебя спросить? – крикнула мне вслед Ирина. – За что Он со мной так?

   Я обернулся:

   -Будет лучше, если ты сама у Него спросишь.

   На остановке я встретил девушку, лицо которой показалось мне знакомый. Она держала за руку маленькую девочку.

   -Саша! – наконец признал я одноклассницу.

   -Привет! – улыбнулась она.

   -Родителей едешь навещать?

   -Да, у нас семейный день. Сейчас скоро Дима приедет.

   Подъехал автобус. Я сел позади Саши и ее ребенка. Наблюдая за тем, как она баюкает малышку, на ум пришло, как мы с Наташей в свое время нянчили Олега. Как быстро летит время…

   Когда пришло время выходить, Саша с дочкой покинули салон первыми. Но мне не хотелось проделать путь до дома в сопровождении их, и поэтому я обогнал женщин. В лифте тоже ехал один. И только возле двери квартиры перевел дух. А потом обнаружил, что дверь не заперта…

   Какое-то время я бездумно таращился на нее. А потом вошел в квартиру. Следы обыска были налицо. Вздохнув, я нашарил в кармане телефон.

   -Алло, полиция?

   Через некоторое время меня навестили слуги закона. Неулыбчивый следователь хмуро воззрился на меня:

   -Рассказывайте.

   -Что рассказывать? – обалдел я. – Возвращаюсь домой, вижу, дверь не заперта. Захожу, понимаю – нас ограбили. Все.

   -Кого-нибудь подозреваете?

   -Представления не имею.

   -Что взяли?

   -Ничего.

   -Вы уверены? – строго прищурился следователь.

   -Уверен.

   Мент помолчал.

   -Я немного знаком с вашей деятельностью, Патрик Феликсович. И зная вашу склонность к разного рода экстравагантным поступкам, я склонен предположить, что вы просто хотите повысить популярность вашей колонки в журнале.

   -Хотите сказать, я сам себя ограбил для повышения читаемости? – нахмурился я.

   -Разное бывает…

   -Знаете что, - вышел из себя я, - к сожалению, не располагаю временем строить вместе с вами бредовые версии. Придумаете что-нибудь новенькое – позовите.

   -Не забывайтесь, - нахмурился следователь. – А то я могу по-другому поговорить.

   -Да вы хотя бы с соседями поговорите что ли, - с раздражением продолжал я. – Делайте, в конце концов, свою работу.

   Полицейский явно хотел обострить дискуссию, но, в конце концов, нашел в себе силы сдержаться.

   -Будет исполнено, шеф, - ернически произнес он, приложил руку к козырьку и отстранился.

   -Идиот, - тихо сказал ему вслед я.

   Полицейские начали исполнять свои ритуальные обязанности. Я же улучил момент и позвонил Наташе.

   -Привет. Вы еще у бабушки?

   -Пока да. А что такое?

   -Не приезжайте сегодня. Нас ограбили.

   -Как?! – ахнула Наташа.

   -Подробностей пока не знаю. Тут мен… Полицейские. Когда закончат, может быть, буду иметь больше информации.  А вообще расслабься, у меня же есть друг Валентов, он все уладит.

   -Держи меня в курсе, - попросила Наташа. – Я очень расстроена. Какие неприятные вещи ты рассказал.

   -Чего ж хорошего…

   Менты, или все же будем для приличия называть их более благосклонно – полицейские – убрались где-то через час не большим. Закрыв за ними дверь,  я с грустью обозрел квартиру и понял, что придётся потратить остаток вечера на то, чтобы привести ее в порядок. Однако сил на это решительно не было. Поэтому я навел косметический ремонт и взобрался в постель. Глаза закрывались. Но уснуть у меня никак не выходило.

   Тогда я стал просто лежать, таращась в потолок и задаваясь вопросом, который приходил мне на ум уже не в первый раз: почему моя жизнь такая беспокойная? Со мной в институте учились множество мальчишек и девчонок, чьи жизни нельзя было назвать из ряда вон выходящими. Про такие жизни персонаж бессмертной новогодней комедии «Ирония судьбы» Женя Лукашин сказал бы, что «они не способны на безумства». И он был бы абсолютно прав. Эти молодые люди как все заканчивали школу в положенные сроки, поступали в институт, оканчивали его с разной степенью успешности, а потом разбредались по своим профессиям. Вскоре (а некоторые, быть может, и во время учебы) заводили семьи, потом детей.

    В глубине души я всегда завидовал таким людям, потому что моя жизнь практически от самого рождения была совершенно противоположной. Я из тех людей, что, даже выйдя в магазин за краюшкой хлеба, умудряются попасть в приключения. Скажу лишь только, что с возрастом я научился получать от этой своей особенности удовольствие и выгоды. Удовольствие заключалось в том, что моя жизнь давала и продолжает давать мне бесчисленное количество сюжетов для моих новых рассказов.

   Наконец я задремал. Мне снилось, что я бежал по пустой Москве, а меня преследовал один из тех преступников, что я однажды засадил за решетку. Он пытался догнать меня и, очевидно, навредить мне, но у него ничего не выходило. Так мы и бежали, на ходу поругиваясь друг на друга, до того самого момента, пока я не проснулся.

   Мне понадобилось несколько минут на то, чтобы сообразить, что звонит телефон. Он всегда на ночь у меня находился в беззвучном режиме.

   -Слушаю.

   -Патрик, это я.

   -Ты меня со своим мужем не перепутала? По утрам ты должна с этим мужчиной разговаривать, а не со мной.

   -Ты прямо день ото дня превосходишь самого себя в остроумии, Штейн. Но в данном случае я хотела бы поговорить с тобой.

   -Мы же только вчера вроде говорили. Повод-то хоть стоящий?

   -О, еще как! По поводу ограбления твоей квартиры.

   Я прямо подскочил на постели.

   -Какое ты имеешь к этому отношение?

   -Вот при встрече и узнаешь.

   Она отсоединилась.

   -Началось в деревне утро, - проворчал я и сбросил с себя одеяло.

   Разумеется, ни о каком полноценном завтраке не могло быть и речи. После услышанного аппетит у мен отбило начисто. Но дабы уж совсем не издеваться над своим организмом, я все-таки выпил чашку какао с двумя сырниками, после чего начал спешно одеваться.

   Ирина по вацапу уведомила меня, что будет ожидать вашего покорного слугу в парке Зарядье. Там я ее и встретил. Сегодня она была еще более очаровательной, нежели вчера.

   -Пройдемся? – предложила девушка.

   Мы зашагали по территории парка.

   -У тебя там стояли чемоданы. Собираешься куда-то?

   -Завтра с женой улетаем на неделю в Сочи.

   -В городе Сочи темные ночи, - пропела Ирина.

   -Должен тебя поблагодарить, ты ничего не разбила. Конечно, ментам пришлось повозиться, но существенного урона ты мне не нанесла.

   -Ну, я очень рада.

   -А что искала-то?

   -Я знаю, что у тебя есть архивы. Много архивов. В том числе и с записью моих детей.

   -Так ты за этим полезла?! Ира, ты сумасшедшая!

   -Нет, Патрик, это вы все сошли с ума! Конечно, как только я вспомнила, что у нас есть общая подруга, я тут же кинулась к ней и спросила, а нет ли у Патрика Штейна каких-нибудь записей моих детей? Ведь всей Москве известно, что тебе люди сдают на хранение важные сведения, у тебя дома нечто вроде своей студии.

   -А у  меня напрямую этого нельзя было спросить?

   -Если бы я все нашла, ты бы даже об этом не узнал. К тому же, как я вчера выяснила, ты даже не в курсе, что у меня были дети.

   «Она чокнулась, - с ужасом взирал на девушку я. – Она не понимает, что говорит и делает. Ее нужно срочно показать врачу».

   Ира, кажется, догадалась, о чем я думаю:

   -Тебя удивляет моя импульсивность? Нелогичность поступков. А ты поставь себя на место матери, которая потеряла детей? Чтобы ты делал в таком случае?

   -Извини, при всей своей богатой фантазии не могу представить себя матерью двоих детей.

   Мы помолчали.

   -Что ты намерена делать дальше?

   -Увидишь, - ответила девушка.

   Я крикнул ей вслед:

   -Помни, Он не отвернулся от тебя. И твои дети в надежных руках. Его ангелы заботятся и о тебе.

   -Дышать не дают и как помощь это выставляют, - фыркнула в ответ Ира.

   Как бы я не беспокоился о дальнейшей судьбе Ирины, мне нужно было готовиться к предстоящей поездке. Вечером, будучи у родителей, я поминутно что-то бросал в свою дорожную сумку, потом вспоминал о других забытых вещах и вновь бросал их туда же. Мама время от времени порывалась помочь мне советом, но натыкалась на мой осуждающий взгляд и возвращалась обратно на диван. Под конец вечера мы все вместе устроились смотреть свой любимый детективный сериал.

   Спал я хорошо, но мне все время снилось море и пляж. Когда ваш покорный слуга открыл глаза, было уже светло. Я быстро оделся, поцеловал родителей, подхватил чемодан и помчался на автобусную остановку.  В полупустом салоне дремалось очень хорошо. А в не менее полупустом вагоне – тем более.

   Когда я входил в квартиру, Наташа суетилась у зеркала.

   -Ты не готова еще что ли? – разочарованно спросил я.

   -Не нервничай, любимый, я скоро, - заверила меня супруга.

   Дети мирно дремали, и  мы постарались уйти, не потревожив их сон.

   -Ты такси вызвал? – осведомилась у меня Наташа уже в лифте.

   -Обижаете, Наталья Аркадьевна!

   И действительно, когда мы выходили из подъезда, к нему уже подъезжало такси. Водитель помог мне погрузить вещи в багажник. От него пахло перегаром. «Надеюсь, он нас хотя бы не угробит по пути в аэропорт», - опасливо подумал я, помогая Наташе устроиться на заднем сидении.

   Уже стоял на светофоре неприятный водитель обернулся на меня и спросил:

   -Простите, а вы случайно в кино не снимались?

   -Не понял, - нахмурился я. – А что?

   -Так да или нет.

   -Я не актер. Я журналист.

   -Вы очень похожи на актера Вячеслава Чепурченко.

   -Вы не первый, кто мне это говорит.

   -Значит, так оно и есть.

   -Мой муж ни на кого не похож! – подала голос Наташа. – Он самый лучший, единственный и неповторимый.

   Остаток пути мы преодолели молча. Я смотрел в окно и радовался тому, что хотя бы на несколько дней смогу выпасть из обоймы, как любит говорить моя мама. Мне срочно требовался отдых. Однако из головы не выходили мысли об Ирине. Я чувствовал, нет, я знал, что она не успокоится. Да и от Шефа был очередной сон, в котором мне стало понятно, что на моих плечах лежит ответственность за то, чтобы она пришла в чувство. Однако как действовать, мне было не открыто. Поэтому оставалось полагаться на интуицию. Однако я решил заняться всем этим по возращению из Сочи.

   В аэропорту было непривычно немного народу в разгар 8-го марта. По идее, многие в этот период должны были бы спешить в теплые края. Встав в очередь на паспортный контроль, я вновь вспомнил об Ирине. На мгновение мне показалось, что я вижу ее среди ожидающих своей очереди. «Нет, Штейн, ты явно заработался, - одернул себя я. – Вовремя на отдых едешь».

   Когда, наконец, все аэропортные ритуалы были позади, и мы оказались в зале ожидания, Наташа сказала:

   -Я пойду в туалет. Нервничаю перед дорогой.

   -Давай.

   Я устроился на сиденье и закрыл глаза.

   -Какая встреча, Патрик!

   Я резко распахнул глаза.

   -Так и знал, что мне не показалось!

   Ирина широко улыбнулась:

   -Ну, скажи, что по Его Промыслу мы тут пересеклись?

   -Да, безусловно, - я поднялся. – Что забыла в Сочи?

   -Хочу немного прийти в себя. Как и ты.

   -А мне кажется, ты еще за чем-то летишь. Вот только зачем?

   Ирина понизила голос:

   -Послушай, Патрик, я тебе еще в прошлый раз давала понять – не стой у меня на пути. Тебе что, больше всех надо?! Возомнил себя спасителем вселенной! Я без тебя как-нибудь разберусь, что мне делать!

   -И что же ты намерена делать, можно мне узнать?

   -Это тебя не касается, - прошипела девушка. – И вообще, вон твоя жена идет. Иди, ублажай ее.

   Она отошла, добавив:

   -А то заревнует!

   -Кто это был? – спросила подошедшая Наташа.

   -Одна ненормальная.

   -Не ври. Ты общался с ней как с очень вменяемой девушкой.

   -Хорошо, - вздохнул я. – Сядем в самолет, я тебе все расскажу.

   Оставшееся время до вылета мы провели, болтаясь по аэропорту. Когда же, наконец, как в песне Юрия Антонова «объявили посадку на долгожданный самолет», мы оказались в числе первых тех, кто штурмовал трап.

   Сидеть нам предстояло в разных концах самолета. Но я решил эту проблему.

   -Простите, - обратился я к мужчине, который сел рядом с Наташей, - я хотел бы лететь со своей супругой. Вы не предоставите мне такую возможность?

   -Ради Бога! – воскликнул тот и покорно поменялся со мной местами.

   Самолет начал набирать высоту.

   -Ты обещал мне все рассказать, - напомнила Наташа.

   -Да, обещал, - вздохнул я. – А, собственно, что рассказывать…. Дано: есть Ирина. У этой Ирины некогда погибли дети. Она помешалась на том, чтобы их воскресить.

   -В каком смысле воскресить?

   -В таком. Она хочет найти записи, на которых ее дети живы, и жить воспоминаниями.

   -Понятно…. А ты-то здесь при чем?

   -Ну, ты же знаешь, на Кого я работаю…

   -И что, твой Шеф на этот раз попросил решить судьбу этой сумасшедшей?

   -Она не сумасшедшая, - возразил я, впрочем, не слишком уверенно. – Потеря детей – дело ужасное, никому не пожелаешь. Неизвестно еще, как бы мы вели себя на ее месте.

  -Тем не менее, я еще раз уточню – ты-то каким боком со всем этим связан?

   -Она решила, что у меня могут храниться записи с ее детьми, ты же знаешь о моих архивах. Плюс мы с ней когда-то общались более тесно…

   -А-а, так это твоя бывшая баба! – вспыхнула Наташа. – Ну, тогда мне все понятно!

   -Что тебе понятно? – вздохнул я. – Чего ты там себе придумала опять?

   -Я вспомнила, ты мне о ней как-то рассказывал. Что, никак забыть не можешь? Еще и базу какую под это дело подвел. Благородную! Спасением ее души он занимается, видите ли!

   -Наташ, ну перестань, - безуспешно пытался остудить ее пыл я, уже понимая, что Остапа, как говорится, понесло.

   -Отстань от меня!

   Остаток пути мы с Наташей преодолели в молчании. Когда я получал багаж, мне подумалось, а что бы было, если бы мы с Ириной сохранили наши отношения, и сейчас на месте Наташи была бы она. На секунду у меня в груди разлилось тепло, но я постарался как можно скорее отогнать эти мысли.

   До гостиницы мы добрались на такси. Всю дорогу я дремал и красоту Сочи смог насладиться несколько позже. Нам дали номер на двоих – уютный комфортабельный. Еда здесь подавалась по системе «шведский стол». На первом этаже находилась большая столовая с террасой с видом на море. Таких разносолов я не видал давно. Стоит ли говорить, что в первый же ужин я переел так, что еле ходил. Супруга же была более осмотрительна в выборе яств, поэтому к концу вечера отходила от стола с легким чувством голода.

   -Предлагаю завершить день прогулкой, - сказал я, когда мы вернулись в номер.

   -Я не против, - кивнула Наташа, забираясь на кровать. – Но через часик где-то. Нужно переварить ужин.

   -Тогда я пока пройдусь один, а потом зайду за тобой.

   -Хорошо.

   Через минуты две я уже выходил из гостиницы. Сочи ночью это что-то невероятное. Огромный бульвар, по правой стороне которого пальмы, гостиницы и рестораны, а слева – таверны на фоне вечернего моря. Оно сегодня было бурным. Волны бились о берег. Прохожие замирали перед этим буйством природы и в восхищении хватались за фотоаппараты. Небо сегодня было беззвездным. Все звуки сливались, но голос волн нельзя было спутать ни с чем.

   Я спустился по лесенке к берегу и подошел поближе к морю. Хотелось задержаться в этом мгновении подольше. Наконец-то мне не нужно было никуда спешить, кого-то спасать. Можно было подумать о себе. Я смотрел на горизонт, но, между тем, вспоминал, сколько всего мне пришлось пережить за последнее время. И как моя жизнь круто изменилась тогда, когда незадолго ДО я тоже стоял на берегу моря…

    Со стороны ресторанов понеслась известная песня Трофима, так называемый «Гимн города Сочи». Хотя лично я таковой считал и продолжаю считать «В городе Сочи темные ночи» Александра Буйнова. На память пришло, как я однажды услышал этот трек в Интернете и стал охотиться за ним, в надежде купить диск. Но ни в официальной дискографии Александра Буйнова, ни на блошиных рынках, ни на знаменитой «Горбушке» мне его обнаружить не удалось. И только спустя время я узнал, что этот альбом «Билет на Копенгаген», в котором присутствует упомянутая мной песня, не то чтобы не входит в «каноническое» собрание песен Буйнова, но представляет собой сборник, о котором певец по каким-то причинам не очень любит вспоминать. Мне удалось обнаружить только пластинку с таким названием и такой песне. Но вот приобрести пока что никак не удавалось. Видимо, опять придется мотаться на неизменную «Горбушку».

   Стало холодать. Я сообразил, что мне в моей легкой курточке поверх рубашки будет некомфортно и пришло время возвращаться в гостиницу за своим неизменным пальто. А заодно и за Наташей. Хватит ей там скучать без меня.

   Но едва я отошел от берега на почтительное расстояние, как за моей спиной прозвучал умопомрачительно знакомый голос:

    -Патрик!

   Я с ужасом обернулся.

   -Не может быть!

   -Удивлен? – улыбнулась Ирина.

   -Так вот почему я здесь… Ты спланировала все так, чтобы я приехал?

   -Умничка. Догадался…

   -Зачем?

   -Скоро узнаешь, - ответила Ира. – Не торопи события.

   -Ты всерьез меня беспокоишь, - признался я. – Переживаю за твое душевное состояние. Мне кажется, тебе нужно к врачу.

   -Не переживай, я регулярно прохожу обследования, - успокоила меня Ирина.

   Мы пошли по берегу.

   -Ты не вернешь своих детей. Они уже умерли. Почему ты не можешь смириться с этим?

   -А тебе напомнить, как это случилось?

   -Я помню, благодарю.

   -Я готов тебе помочь, но ты же не хочешь. Ты предпочитаешь упиваться своим страданием?

   -Нет, Патрик, - зло посмотрела на меня Ирина, - на этот раз у меня есть план.

   Она остановилась.

   -Потерпи пару часиков, и я тебя не разочарую.

   Девушка растворилась в темноте. Я стоял посреди бульвара и понимал, что настроение мне безвозвратно испортили. Отдохнуть теперь точно не получится. Придется ожидать провокации от Ирины.

   Наташа по моему лицу немедленно поняла, что меня что-то расстроило.

   -Я не спрашиваю ничего, - сказала она, слезая с кровати. – Захочешь, расскажешь.

   -Я тебе очень признателен. Сейчас действительно не настроен на беседу. Давай просто погуляем.

   -Я уже собираюсь.

   И действительно через пару минут мы с супругой уже совершали променад. У меня из головы не выходила Ирина и ее слова о том, что вскоре он меня неприятно удивит. И перед сном я тоже размышлял на тему того, что эта девушка может выкинуть. И просил Шефа только об одном – чтобы дал мне сил пережить все, что мне предстоит.

   Когда мы вернулись в номер, Наташа попросила принести ей семечек. Я не возражал, так как был рад возможности лишний раз прогуляться. Уже стемнело, но на улицах было так светло, что даже возникали сомнения в том, а ночь ли сейчас. Луна отражалась в волнах моря, олицетворяя собой картину Куинджи. Со стороны ресторанов доносилась громкая музыка. Одним словом, курортная жизнь как она есть.

   Мне было здесь очень комфортно. В этом городе на этом побережье была нулевая вероятность встретить знакомое лицо. Меня мало кто узнавал на улицах, всего два человека за все наше время пребывания в Сочи подошли ко мне и попросили автограф. Я чувствовал здесь себя, условно говоря, «в домике» и был за это невероятно благодарен Шефу.

   Наконец показался магазин. В мою голову ворвалась мысль, что хорошо бы еще приобрести для себя шоколадку.

   И в этот момент позвучал взрыв. Волною сотрясло окна в магазине. Я инстинктивно вжался в стену. Когда страх немного отступил, я выбежал на улицу. На противоположной стороне дороги горела иномарка. Вокруг уже толпились люди.

   -Кого взорвали? – услышал я голос мужчины лет за сорок.

   -Да нашего местного меценатика, - ответили ему. – Жирдяй!

   -Как он только в такую маленькую машину-то поместился! С его-то брюхом! Ему трамвай и то тесен был бы!

   Вдалеке уже гудела пожарная сирена. Сообразив, что мне уже здесь делать нечего, а выступать в качестве свидетеля при полицейском допросе мне не особенно хотелось,  я поспешил ретироваться.

   Однако природное любопытство не позволило мне уйти слишком далеко. Я устроился на скамейке напротив моря и стал наблюдать за происходящим.

   Из подъехавшей машины выскочили полицейские и оцепили территорию. Один из нас стал допрашивать окружающих. Другой – осматривать место происшествия.

   Рядом со мной на скамейку опустился дедушка.

   -Ишь чего среди бела дня делается! – вырвалось у него.

   Я повернулся к дедушке. Вот он, идеальный источник информации во все века и времена.

   -Скажите, пожалуйста, а кого взорвали?

   Дедушка оценивающе посмотрел на меня и принялся вываливать информацию:

   -Да вы что же не знаете?!

   -Нет.

   -Не местный?

   -Из Москвы.

   -Из Москвы – ы! – протянул дедушка. – Все сюда лезете, как будто Сочи резиновые!

   -Вы только что перефразировали реплику героини Муравьевой из известного фильма, - улыбнулся я.

   -Надо же, начитанный! – восхитился дедушка. – Что делается-то!

   -Так кого же все-таки взорвали?

   -Гуцериева местного разлива. Зовут Кирилл Власов. Редкостный негодяй.

   -Прямо законченный подонок?

   -Есть и хуже, но тоже мерзавец знатный.

   -И что же он такого сделал?

   -Нет, вы точно не местный, раз не слышали!

   -Я же вам говорю: московский я, московский!

   Последнее слово я буквально проорал дедуле в ухо.

   Тот отшатнулся от меня:

   -Да что ж ты так кричишь, милый! Я же не глухой!

   «У меня и в этом есть сомнения», - подумал я.

   -А меценатик этот не так давно сбил на машине двоих детишек. Славненьких таких малышей. Они тут бегали, резвились на песочке. А когда дороги переходили, он на своей машине выскочил и сбил.

   -Какой ужас! – воскликнул я. – И ему, конечно же, за это ничего не было?

   -Конечно, - с довольным видом подтвердил дедушка. – Дело представили как несчастный случай, все замяли. Он пытался от матери деньгами откупиться, но та ни взяла. Ни в какую. Да оно и понятно – такое горе никакими деньгами окупить не возможно.

   -Ясное дело, - кивнул я. – Ну а кто же у нас мать?

   -Чего не знаю, того не знаю, - развел руками дедушка. – Говорят, что вроде тоже ваша московская. Приезжала сюда отдохнуть с детьми ну и вот…. Отдохнула.

   -Да уж…

   Мы помолчали.

   -Здесь вообще в последнее время творится что-то странное, - нарушил тишину дедушка.

   -О чем это вы?

   -Несколько человек умерли очень странной смертью. Или пропали. У нас городок маленький, поэтому все такие случаи на слуху.

   -Например.

   -Редактор местной газеты Чундриков на днях купаться пошел и не вернулся.

   -Да? А как же это он так?

   -А шут его знает, может космос влияет или водка такая пошла. Никому верить нельзя.

   Я вслух и от чистого сердца согласился с этой мудростью и продолжил расспросы:

   -А что же он мешал кому-то? Чундриков ваш?

   -Ну, он вел колонку в нашей «Сочинской правде». Песочил там многих персон. Весьма жестко. Поэтому ничего удивительного в том, что у него было немало врагов. И вот в прошлую субботу он отправился плавать, об этом был его последний пост в кое-какой социальной сети. И больше мы о нем не услышали.

   -Надо же, вы знаете, что такое соцсети! – восхитился я.

   -А что же ты, милый, думаешь, что я совсем старый тухлый валенок? – оскорбился дедок.

   -Да ну что вы!

   Дедок вскочил и пустился в пляс передо мной.

   -Смотри, как я могу! Оп-па! А ты так можешь?!

   -Уже не всегда, - улыбнулся я. – До вас мне точно далеко.

   -То-то же!

   Наконец дедушка угомонился.

   -Значит, Чундриков? – уточнил я.

   -Чундриков, - охотно кивнул дед.

   -Обязательно ознакомлюсь с опусами своего коллеги, - пообещал я.

    При моем появлении Наташа вышла в прихожую.

   -Ты где так долго был? Я уж волноваться начала!

   -Тут такие интересные вещи происходят, - ответил я, расшнуровывая ботинки, - то депутата какого-то взорвут на моих глазах, то известный журналист в море утонет.

   -На твоих глазах взорвали депутата? – глаза у Наташи округлились.

   -Да.

   -Ну, ты даешь, Патрик! Тебя за хлебом нельзя послать, ты и тут вляпаешься в историю!

   -Что правда, то правда! – довольно улыбнулся я.

   -Постой, а ты семечки купил?! – прищурилась Наташа.

   -Вот же блин!

   -Я так и знала! – всплеснула руками жена.

   -Ладно, не злись. Сейчас все улажу!

   На следующее утро я проснулся в гораздо лучшем расположении духа, нежели ложился. Не в последнюю очередь, потому что накануне вечером мы с Наташей приняли решение съездить в Роза Хутор.

   -Наконец-то я увижу место, где Лепс проводит свои ежегодные рождественские встречи! – возликовал я и от радости даже подпрыгнул на кровати.

   -Ты только из-за этого хочешь туда поехать? – улыбнулась Наташа, наблюдая за мной.

   -Не только, но не в последнюю очередь и из-за этого!

   Мы проснулись пораньше по будильнику, оделись и сразу же отправились на завтрак.  Я ощущал с самого пробуждения приятное волнение от предстоящего путешествия. В голове уже роились картинки, как мы будем ехать в такси, как будем любоваться красотами природы, но я сказал себе, что не стоит забегать вперед.

   -Как-то ты скромно взял себе еды, - заметила Наташа.

   -Не хочу наедаться, - ответил я.

   -Зря. В дороге ведь будешь голодный. Когда мы еще пообедаем.

   Я с раздражением посмотрел на супругу, подумал, а потом все-таки отправился за дополнительной порцией сосисок. Народу в столовой было мало. У меня складывалось впечатление, что не одни мы сегодня поедем в длительное путешествие. Впрочем, думаю, все было тривиальнее – стояли хорошие погоды, море успокоилось, и большинство туристов уже плескались в волнах.

   После завтрака мы поднялись к себе, переоделись в дорожное, и я вызвал такси. Водителем оказался русский мужчина, весьма словоохотливый, что меня начало раздражать с того самого момента, как мы погрузились в салон. В какой-то момент я в резкой форме попросил его «заткнуть свой фонтан».

   -Может быть, вам доплатить, чтобы вы замолчали? Я тебя не просил описывать посекундно, как ты утратил последние капли мужского достоинства, я говорил о последних десяти минутах.

   Водитель оскорбился, но меня услышал и больше с нами не разговаривал до самого приезда в Роза Хутор. Сам курорт оказался удивительно похожим на Карловы Вары. Уж не знаю, кто у кого копировал, но сходство бросалось в глаза. Журчание воды гармонично сливалось с щебетанием прохожих. Горный пейзаж впереди и вокруг нас завораживал дух. Мы не убирали фотоаппараты ни на минуту.

   Река как бы разрезала дорогу, по обеим сторонам которой тянулся длинный, и на первый взгляд, не прекращающийся ряд магазинчиков, торговых палаток и ресторанчиков.  В одним из них мы и решили отобедать.

   -Что ты будешь? – поинтересовался у жены я, когда нам принесли меню.

   -Я сначала посмотрю.

   Наташа углубилась в изучение перечня блюд. Я уже хотел сделать то же самое, как вдруг заметил, что с противоположной стороны за нами внимательно наблюдают двое. В том, что это были соглядатаи, у меня не было ни малейших сомнений. «Час от часу не легче, - пронеслось у меня в голове. – А этим молодцам я зачем понадобился?!».

   -Патрик! – окликнул меня жена.

   -А? Что?!

   Я пришел в себя.

   Наташа водила рукой перед моим лицом.

   -Дорогой, очнись, вон уже официант пришел.

   И действительно – рядом с нами стоял человек в форме официанта.  Я покачал головой и окончательно стряхнул оцепенение.

   -Суши бы…

   -Здесь тебе не японский ресторан, - осадила меня Наташа. – Выбирай что-нибудь итальянское.

   -И желательно мясное, - уточнил я, покосившись на официанта. – Что вы нам порекомендуете?

   Парень склонился над меню.

   -Лазанью возьмите. Очень, очень вкусная.

   -Не полуфабрикат? – прищурился я. – В Москве, откуда мы родом, знаете ли в моду вошло покупать готовую лазанью, разогревать и подавать ее посетителям под видом свежей.

   -Да ну что вы! – испуганно воззрился официант. – Все готовится при вас!

   -Да? Ну, тогда несите сюда вашу лазанью и вот эту пиццу, пожалуйста.

   Официант записал наши пожелания и ретировался.

   -Напугал мальчика, - рассмеялась Наташа.

   -Ничего, работать будет лучше, - хмуро откликнулся я.

   -Что тебя так расстроило, дорогой?

   Я бросил взгляд в окно.

    -Не хочу тебя тревожить, но за нами следят.

   -Как?! – с ходу переполошилась Наташа. – Кто?!

   -Если бы я знал….

   -Надо же что-то делать!

   -Расслабься, у меня есть друг Валентов, он все уладит.

   Между тем таинственная машина исчезла. У меня несколько отлегло от сердца.

   Нам принесли еду.

   -Ну что, подшефный, - улыбнулась Наташа, вытаскивая из салфетки вилку, - нарвемся на неприятности?

   -Ты имеешь ввиду, наберем лишних килограмм?

   -Да!

   Когда нам принесли десерт, я углубился в телефон.

   -Не  понравилось? – с грустью спросила Наташа.

   -Да нет. Просто я тут вспомнил кое-что…

   Я искал в интернете информацию о Чундрикове. Как-то у меня позабылась вся эта история, а тут после слежки за нами – вспомнилась. Оказалось, что Игорь Матвеевич Чундриков был выдающимся корреспондентом, настоящим острословом и акулой пера, выведшим на чистую воду не одного криминального авторитета. Оставалось только предполагать, насколько длинной окажется очередь его врагов, желающих ему отомстить.

   На глаза попалась статья этого журналиста о женщине, дети которой погибли в автокатастрофе. У меня перехватило дыхание. Я внимательно вчитался в текст. Теперь мне было понятно, почему я оказался в Сочи…

   -Извините, пожалуйста!

   Я поднял голову. Надо мной нависли двое короткостриженных братков.

   -В чем дело, ребята?

   -Вам придется проехать с нами.

   Я затравленно посмотрел на супругу.

   -Расслабься, у тебя же есть друг Валентов, он все уладит, - напомнила Наташа.

   -Эти ребята тоже не слабаки, - вынужден был констатировать я.

   Мне было понятно, что сопротивление может выйти мне боком. Поэтому я встал и покорно дал посадить себя в машину. Я не сомневался, что Наташа знает, как правильно поступить в такой ситуации. В голове пронеслась мысль «Невозможно, да и не нужно игнорировать представление прежних эпох о Боге при поиске Его образ сегодня. Это единый непрерывный поток понимания и интерпретации, в котором – быть может - и есть смысл человеческой жизни». «Боже мой, Патрик, о чем ты думаешь! – упрекнул я себя. – Нашел когда размышлять о богословии! Это все нервы!»

   Куда меня везли я, разумеется, не знал, но понимал, что ничего хорошего меня впереди не ждет. Сопровождающие меня мужчины сохраняли угрюмое молчание. Я пытался рассмотреть в вечернем полумраке их лица, но это у меня плохо получилось. Тогда я просто ушел в себя.

   Наша машина остановилась у какого-то высотного здания. Меня вывели из салона и застегнули на запястьях наручники.

   -Ребят, ну это уже несерьезно. Ну, куда я отсюда убегу, в море что ли?!

   -Поговори у меня еще, - толкнул меня в плечо бритоголовый. – Двигай, давай, журналист.

   Я с ненавистью посмотрел на него и пошел внутрь. Меня долго вели какими-то коридорами, пока не оставили возле двери с красивым орнаментом.

   -Тебе туда, - сказали мне. – Иди, давай.

   Я открыл дверь и оказался в зале, напоминающем судебный. За кафедрой сидели трое мужчин и одна женщина.

   -Патрик Штейн, - услышал я, - ты будешь держать ответ перед судом. Я, Берназ Карл, именем закона…

   -Карл? – усмехнулся я.

   Мужчина нахмурился, но, тем не менее, продолжил представлять своих сопредседателей:

   -Катерина Капранова, судья высшей категории. Бальзатар Брондуков, судья высшей категории по уголовным делам.

   -Бальтазар Брондуков? – переспросил я. – Бубульгум Фундуков.

   -Тебя все это смешит? – нахмурилась Катерина.

   -У одного из вас лицо как будто на него накакали и забыли убрать, поэтому да, немного.

   Судьи переглянулись.

   -Может быть, наконец, объясните мне, что здесь за цирк? – спросил я. – Зачем я здесь?

   -Не только ты, - сказала Катерина. – Просто решили начать с тебя.

   -Так, а в чем дело?

   -Подожди, сейчас все узнаешь, - заверили меня. – Пристава в зал!

   Ко мне метнулся парнишка, который дотоле меня сопровождал, взял под руки и повел за собой. Мы оказались в небольшом помещении, в котором помимо нас находились несколько человек. Все они были прикованы наручниками к батареям. Я узнал в двоих Чундрикова и того самого Шехтеля.

   -Что это все значит? – нахмурился я.

   -Ничего особенного, дорогой, - ответила Ирина, выходя из тени. – Просто судебный процесс.

   -Над кем?

   -Над всеми вами! – лицо Ирины побагровело. – Из-за вас я потеряли Дашу и Колю. В этом зале все те, кто виновен.

   -Мать, у тебя серьезные проблемы с психикой, - заметил я. – Где ты нашла этих клоунов?

   Я обернулся на судей.

   -Этот твой Бубльгум Тактахор – по нему же психушка плачет. А он тут расхаживает в мантии.

   Бальтазар посинел от злости.

   -Ты думаешь, ты в Сочи случайно? – улыбнулась Ирина. – Я и это спланировала.

   -И как же ты это спланировала?

   -А ты вспомни, как твою жену на симпозиуме одна коллега надоумила поехать именно в город из песни Сергея Трофимова. Я наняла эту женщину.

   -О, Господи, зачем! Ну, зачем? Я-то какое отношение имею к смерти твоих детей?

   -Ты мне говорил, что Бог будет всегда защищать их, что он не допустит беды! – сорвалась на крик девушка. – Я поверила тебе! Я крестила их!

   -Крещение – не  означает, что с ребенком ничего не случится. Скорее даже наоборот. Ведь мы крестимся в смерть Христа, следовательно, принимаем на себя Его страдания.

   -Тогда на фига оно вообще нужно?! – взвизгнула Ирина. – Не сделай я этого, может быть, мои дети остались бы живы!

   -Они и сейчас живы, - заверил ее я. – У Него Там.

   -Оставь эти утешения бабушкам в церковной лавке! – огрызнулась Ирина. – Молчи! Будешь говорить, когда я тебе разрешу.

   Она вышла на середину помещения и оглядела всех нас.

   -Как и всем прочим вам, Патрик Феликсович, так же воздастся по заслугам! Но сначала пусть состоится суд! Вы все обвиняетесь в лицемерии, двуличности, погубившей моих детей!

   Она подошла к Чундрикову:

   -Ты выдавал себя за друга, но печатал обо мне грязные пасквили!

   -Неправда! – пискнул тот, тщетно пытаясь вырваться из плена.

   А Ирина уже нависла над  девушкой в синем пиджаке:

   -Ты заклеймила меня как врага человечества! Но кто субсидировала исследования доктора Олега Амосова, преступника всех времен и народов?!

   -Безумная! – взорвалась в ответ та. – Выпустите нас!

   -Вы, господин Шехтель, покрыли убийцу моих детей! Но теперь все вышло наружу!

   Шехтель морщился, но молчал.

   Теперь Ирина стояла перед человеком, лицо которого мне так же было знакомо. Этот тучный мужчина злобно зыркал на мою знакомую.

   -А ты, - заговорила она, глядя  в глаза Власову, - чашу твоих грехов может перевесить только твое брюхо!

   Он так же пытался вырваться. Видя это, Ирина заметила:

   -Какое счастье, что оковы из чистого титана. Вы мне ответите за злодеяния, свершенные против меня и моих детей!

   Она отошла к какому-то постаменту и сорвала с него покрывало. Нашим взорам предстала мраморная Ирина, прижимающая к груди младенцев.

   -Правосудие больше не слепо! – провозгласила она.

   -У девчонки совсем поехала крыша, - испуганно подумал я. – Нужно что-то предпринять. И немедленно.

   -И почему у всех маньяков дурацкое чувство юмора? – вслух сказал я.

   Ирина повернулась ко мне.

   -Освободите его, - приказала она своим подручным. – С тобой у меня будет отдельный разговор.

   Вот это она предложила зря. Поскольку, едва мне дали свободу, я немедленно нанес урон своим тюремщикам. Через пару секунд оба они лежали поверженными на полу. А я уже двигался в сторону Ирины.

   -Не подходи ко мне! – рявкнула она. – Я за себя не ручаюсь!

   «Да в ней бес, - осенило меня. – Поэтому она ведет себя как сумасшедшая!».

   Действовать нужно было немедленно.  Я расстегнул несколько пуговиц рубашки, сорвал с себя нательный крест и направил его на девушку. У той внезапно покраснели глаза, она стала оседать.

   -Не подходи! – закричала она. – Не трогай меня!

   Ее голос постепенно становился все более глухим, мужским, нечеловеческим. Она упала на колени и закрыла лицо руками. Смотреть на крест в моих руках ей, судя по всему, было невыносимо.

   -Дух зла и нечистоты приказываю тебе именем Иисуса Христа, изыди!

   Ирина издала странный звук и закрыла глаза. Я сам ощущал, будто меня покинули силы. Какой-то неведомой мне энергией меня откинуло в сторону и повалило на перилла. В зале наступила зловещая тишина. Молчали пленники. Молчали и мы с Ириной.

   Немного придя в себя, я поднял голову и увидел, что девушка направляет в мою сторону пистолет.

   -Я только что видела своих детей, - задыхалась Ирина, направляя на меня пистолет. – Ты понимаешь?!

   Я молчал.

   -Ты был прав! – надрывалась Ирина. – Он действительно принял их. Они сейчас у него!

   Я вновь ничего не ответил.

   -Значит, вот ответы на все мои вопросы…. Вот решение…

   «О каком это решении она говорит?», - с тревогой подумал я.

   -Больше нет смысла жить. Мучить себя. Сию же секунду я увижу своих кровиночек…

   И она сунула пистолет себе в ротик.

   -Нет! – крикнул я.

   Но было уже поздно – Ирина выстрелила. Пуля прошила ее голову насквозь и вышла через затылок. Я видел, как она ударилась о потолок и рухнула на пол, покатилась в сторону. Ирина рухнула на пол, и сейчас же вокруг нее стало образовываться кровавое озеро.

  Мы вынесли ее тело на воздух.

   -Вот и все, - сказал я.

   -Что теперь с ней будет? – спросил толстяк Власов.

   -Откуда я знаю, я же не Господь Бог. У меня, признаюсь, есть сомнения, что она сейчас со своими детьми…. Но будем надеться на Божью милость.

     Я наклонился над телом Ирины, из которого постепенно уходила жизнь.  Хотя бы на мгновение, представив себя на месте ее мужа.

   За моей спиной затормозила полицейская машина. Из нее показался сотрудник.

   -У вас что-то случилось? Что здесь происходит?

   Я поднял на него взгляд:

   -Нет, нет, все хорошо. Она просто уснула. У нее впереди целая жизнь…

   И заплакал.