В свободе и единодушии - Конгрегационалисты во время перемен

1. Конгрегационализм как возможность и проблема.

Большинство свободных евангельских церквей создано по принципу конгрегационализма.

Автономия каждой местной общины является ценным активом.[2]  В своей поместной форме она является телом Христа и во всех вопросах организации, доктрины и образа жизни придерживается истины, которую она сама обнаружила в Писании. Немецкий Баптист Ральф Дзиевас правильно формулирует:

"В вопросах вероучения, как и этики, местная община верующих ищет волю Бога в Писании, и только то, что местная община - основываясь на Писании - считает обязательным, является обязательным. Конгрегационализм, говоря социологическим языком, является центром богословско-этического дискурса, и в то же время это орган принятия решений по разделяемым на местах убеждениям."[3]

Никакая надместная власть не может отменить решения соответствующей поместной общины в рамках этих убеждений, будь то руководство союза или ассоциации или руководящий орган самой поместной общины. Именно поместное собрание верующих устанавливает принципы веры и жизни.

Автономия общины дает конгрегационализму большую гибкость в адаптации доктрины, организации и литургии к местным условиям. Таким образом, община может действовать миссионерски, не обращаясь за одобрением к вышестоящему церковному руководству.

То, что звучит так позитивно, с другой стороны, привело к постоянным разногласиям в общинах. Свободные церкви известны тем, что быстро допускают разобщенность, разногласия и разделения, возникающие из-за структурных вопросов и связанных с разногласий между их лидерами. История методистов, баптистов, братских, свободных евангельских и многочисленных пятидесятнических церквей дает множество примеров этого. Это связано как с принципиальным решением противостоять всем авторитарным структурам за пределами поместной общины, так и с подчеркнутым обязательством следовать за Иисусом в рамках соответствующей поместной общины.[4]  Свобода, которая утверждается для отдельной поместной общины по отношению к конгрегационной ассоциации, таким образом, редко предоставляется отдельному члену общины. Скорее, со времен возникновения конгрегационализма в пуританской Англии преобладало нечто похожее на жесткую обязательную веру. Это, в свою очередь, неоднократно приводило к отделению отдельных людей от соответствующих общин и возникновению новых.

Простое осознание того, что одна поместная община быстро достигает своих пределов, когда дело касается вопросов правильного исповедания веры, миссии, обучения своих работников, приверженности свободе веры в мире и многого другого, привело к слиянию отдельных общин с начала 19 века, и с тех пор вопрос общего основания веры определяет повестку дня тех, кому доверено руководство такими объединениями. Часто задача поддержания единства конфедерации общин оказывалась непосильной перегрузкой. Снова и снова глубокие разногласия пронизывали то, что первоначально воспринималось как гармоничное сотрудничество. Ни одна свободная церковь в Германии, например, не осталась без разделения. Совсем недавно конгрегационалисты-евангельские христиане-баптисты, приехавшие в Германию из Советского Союза в 1970-х годах, распались на 16 объединений,[5] а пятидесятнические общины так называемых российских немцев - на 9.[6] И причины этого всегда одни и те же: Разногласия в вопросах вероучения, литургии и этики.

2. В напряжении между свободой и единством.

Знатоки конгрегационализма подчеркивают, что именно два полюса конгрегационалистских убеждений во многом определяют его судьбу:

Свобода и единство.[7]  Человек добровольно присоединяется к местной общине, добровольно принимает решение поддерживать общину финансово и участвовать в ее жизни. Добровольность является показателем Свободной церкви. А слово "свободная" в слове Free Church расставляет акценты.

Добровольность ведет к поместной общине и, таким образом, к сообществу, которое хочет узнать из Священного Писания свои принципы веры, которым следует безоговорочно следовать. Присоединение к общине является добровольным, но после того, как оно состоялось, оно также ведет к приверженности общине как коллективу, который, по сути, формируется единством веры в Иисуса Христа и предполагает единодушие. Если этого нет, то вскоре нельзя будет исключить напряженность, и возможным следствием этого станет раскол.

Автономия и добровольность сами по себе не могут установить идентичность соответствующей свободной церкви. Если бы это было так, то и поместные общины, и объединения свободных церквей напоминали бы пеструю солянку, которая уже не смогла бы избежать спора о правильной вере и образе жизни. По этой причине конгрегационалистские общины и конгрегациональные объединения часто принимают соответствующие принципы веры, которые обеспечивают четкие рамки, в которых соответствующие члены должны жить по вере и таким образом утверждать единство Тела Христова.  Такие положения могут принимать как отдельные конгрегации для себя, так и национальные ассоциации для всех входящих в них общин.

Но такие общие декларации веры не должны рассматриваться в конгрегационализме как конфессиональная традиция, которая стоит в одном ряду со Священным Писанием и может быть востребована как герменевтический ключ для решения жизненных вопросов. Скорее, они являются своего рода путеводителем, который всегда ведет к повторному поиску в Писании, "является ли оно в данном конкретном случае таким, как было решено ранее". И они могут быть установлены, изменены или даже полностью переработаны на местном и надрегиональном уровне, если это необходимо. Рассматриваемые таким образом, конгрегационалистские общины являются "преобразующими сообществами", они позволяют себе быть преобразованными принципами веры и в то же время преобразуют их, заново спрашивая библейскую истину для контекста в каждой новой ситуации.

Священное Писание, а не конфессиональные тексты, является важнейшим ориентиром для веры и жизни в конгрегационализме. Именно к ней обращается поместная церковь или даже объединение поместных церквей, когда возникают новые вопросы. Постоянное обращение к Библии призвано предотвратить произвол перед лицом течений мысли и жизни, определяемых духом эпохи. Несмотря на всю готовность миссионерски настроенных христиан к адаптации, вера и жизнь христиан должны раскрывать их инаковость, освобожденную Святым Духом. Последователи Иисуса призваны идти во весь мир и учить социально-культурные пространства, этнос, и учить их хранить все, чему Он, Иисус, научил их (Матф. 28:19). Они должны изменить мир, а не быть поглощенными миром. Конгрегационалисты - нонконформисты.

3. Изменения должны быть.

Мы живем в быстро меняющемся мире.

Принципы, которые еще вчера определяли наше общество, сегодня уже выброшены за борт. А людей, которые придерживаются таких принципов, быстро обвиняют в устарелости, фундаментализме и упрямстве. Неудивительно, что христиане, придерживающиеся воли Божьей, выраженной в Библии, становятся посмешищем в много-оптиональном мире. Там, где все возможно, принципиальных людей быстро осуждают как фундаменталистов. 

Конгрегационалисты сталкиваются с вызовами меняющегося мира. Они вольны делать все, что требует от них дух века сего, и все же они отдаляются от него, зная, что не все возможное созидает их духовно (1Кор 6:12). И ничто не важно так для последователя Иисуса, как духовное возрастание в полноту Христа (Еф. 4:12-14). Они хотят расти в полноту Божью, теозис, а не в фигуру, восхваляемую и принимаемую духом эпохи, воздвигнутую на памятник сегодня, чтобы завтра быть разрушенной с такой же эффективностью. 

Конгрегационализм может реагировать на изменения времени, потому что он создан для изменений. Перемены не являются ни теологической, ни социологической проблемой. Перемены здесь не блокируются традицией, которая претендует на то, чтобы применяться раз и навсегда. Местные общины могут свободно переосмысливать свои религиозные традиции и выносить порицания в вопросах этики и морали. Они являются свободными церквями во всех отношениях. Они не знают «хранителей веры» на вершинах своих храмов. А там, где эти существуют, они в принципе перешли в другой тип общины.

Но как конгрегационалистские общины сопротивляются диктату веры извне, так они и сопротивляются духу времени. Ничто не может быть менее конгрегационалистским, чем отказ от контроля в процессе перемен. Вместе с апостолом Павлом они не позволяют втиснуть себя в мирские мыслительные структуры, но преображаются Духом Божьим в смысле Его вечно действующего Слова (Рим. 12:1-2). Посреди меняющегося мира они преображаются в "Его образ" от одной славы к другой. Таким образом, вызовы времени приводят их ближе к Господу и Его Слову, а также друг к другу.

Мир, в котором мы живем сегодня, задает новые вопросы, и кто, если не Он, наш Господь, знает на них ответ. Было бы безумием искать ответы в людях и даже считать их более актуальными для нашего времени, чем те, которые сформулировал наш вечный Господь. Изменения будут происходить, и христиане также проходят через серьезные изменения, но они делают это под руководством Святого Духа, Который ведет их ко всякой истине.

4. Но у нас другой подход.

Снова и снова я слышу, как христиане говорят, что они не хотят формироваться духовно только на основе библейской веры.

Для них Божий Дух - это дух мира, который также действует за пределами библейских понятий. И они видят Божий дух в духе времени, благодаря которому на протяжении последних веков были возможны наши демократические ценности. Где бы сегодня были женщины, если бы так называемый "библейский принцип", согласно которому "женщины должны молчать в церкви", возобладал? Или аполитичное отношение к рабству? Или ... и теперь перечисляются всевозможные пороки истории так называемого христианства. Не был ли он в конечном итоге духом Божьим? И не тот ли это дух сегодня, который дает свободу мужчинам и женщинам жить в любви к одному полу с альтернативной сексуальной ориентацией? Конечно, несколько библейских отрывков говорят против этого. Но ведь такие отрывки были и в других случаях, не так ли?

Да, я могу только согласиться, что со стороны церкви были массовые нарушения. И да, слава Богу, Дух Божий не оставил Свою церковь в покое. Именно он вдохновил мужчин и женщин в своей церкви выступить против рабства и бороться за права женщин. И нет, это происходило не в туманной дымке мирового духа, но всегда было тесно связано со Священным Писанием. Это был единственный способ преодолеть убеждения, возникшие в результате определенного прочтения Писания. И после этого люди не меньше обращались к Писанию, но были духовные пробуждения, которые захватывали целые народы. Христиане, которые помогали формировать нашу демократию, исходили из веры в Бога, ценили и знали Писание и были вдохновлены им. Благодаря этому они обрели свою идентичность и получили мотивацию к активной общественной деятельности.

Сегодня самопровозглашенные лидеры якобы меняющие общество, получают свою идентичность из расплывчатых научных утверждений, эгоистичных ориентаций, таких как сексуальные наклонности и многое другое. Следование им было бы гибельным для церкви, особенно там где она считает себя конгрегационалистской.

Конечно, в открытом обществе каждый имеет право на убеждения в соответствии со своими желаниями. И если те из нас, кто считает, что нашел альтернативный подход к вопросам веры, хотят следовать ему, то они должны иметь на это право, но, пожалуйста, не в нашей среде. Потому что для нас Священное Писание стоит на первом и главном месте на столе для обсуждения. Мы руководствуемся им, и именно это делает нас конгрегационалистами.

Нет, это не закрывает нам глаза на вызовы нашего времени, и нет, это не делает нас пренебрежительными по отношению к научным результатам, и не исключает нас из дискуссии с людьми других взглядов. Как миссионерская церковь, мы обращаемся ко всем людям, потому что все они любимы Богом, и стараемся привести их к освобождающей вере в Иисуса Христа, нашего Господа. Но в то же время, как поместная церковь, мы заявляем о своем праве формировать веру и жизнь на основании Священного Писания и вновь и вновь преображаться под руководством Святого Духа.