Шел я как-то по грязной московской улице. Была промозглая, сырая пятница. Ноги хлюпали по жиже, и с каждым шлепком все больше и больше хотелось зарыться в какую-нибудь теплую нору и умереть в ней от счастья.
Мысли о счастливой смерти отвлекли меня от суровой реальности, и я не заметил, как налетел на старичка, стоявшего аккурат на траектории моего следования.
– Ой, здрасти… – узнал я в старичке известного христианского поэта, которого уже нет среди нас – через пару лет после описанного события он ушел к Господу.
– Приветствую!
Вместе с бодрым приветствием на меня обрушились пары согревающей в такую погоду любую душу жидкости. Я в шоке отпрянул. Нет, сами-то пары меня не шокировали. Но до того момента я, молодой верующий, был уверен в нескольких аксиомах. Где-то в середине списка аксиом значилось: баптисты не пьют вино. В смысле, баптисты вообще не пьют! А тут – нате!
Мы посмотрели друг другу в глаза. Смущенно отчитались друг перед другом о наших дальнейших пунктах назначения и скоропостижно расстались.
У нас как-то так в церквях принято, что у «звезд» нет слабостей. Отсутствие у пастора способности сострадать называют «трезвостью суждений», «гордость» облекают в более благозвучное «целеустремленность», лень выдается за «умение ждать правильного момента». Глядя на звезд и остальные подтягиваются, быстро осваивая «разговоры на духовные темы» и «духовные выражения лица». Это ведь про нас тот анекдот: «Я знаю, что правильный ответ Иисус Христос, но уж очень на белочку похоже....»
А может попробуем не бояться показаться слабыми и несовершенными? Нет, не кичиться нашими слабостями, а просто признавать их наличие. Апостолы в Новом завете, вон, не такие уж безупречные, и ничего, Бог как-то не стал эту часть Писания цензуре подвергать. Петр предавал. Фома сомневался. Герой нашей сегодняшней истории при всех его слабостях был отличным поэтом и многим из нас послужил своим даром.
– Не говори никому, что видел меня здесь, – попросил он напоследок. Я и не сказал.
Иван Середин
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
| ||||
